Иван Лукаш - Граф Калиостро Страница 6

   У бакалавра от страха шевельнулись волосы. Ему почудилось, что он с глазу на глаз с Калиостро в душном склепе, и горит одна восковая свеча, и в неверном огне ее видится кошачья голова кавалера, а с ним рядом лицо бледной покойницы, лицо иностранной госпожи Санта-Кроче.

   -- Встань, Мадонна моя, -- воркующе заговорил граф. -- Помоги мне показать знатным братьям московам, кто я таков, -- встань!

   Он кинул вверх руку со шпагой. Блеснул клинок.

   Графиня протянула к горящему острию руки, с закрытыми глазами шла она на шпагу. Она тянулась к этой сверкающей игле, точно к магниту. Затрепетала. Ее атласные башмачки отделились от паркета, -- графиня подымается, подымается в воздух -- прозрачная, белая...

   Ее распростертое тело медленно закружило вокруг острия. Белое лицо без кровинки, искажены темные губы. Как легкое крыло, мелькает белая шаль -- быстрее, быстрее -- молнией кружится в вышине острие, свистя, носится под темными сводами бездыханная белая госпожа.

   -- Мать Пресвятая, смотрите, она страдает! -- вскрикнул Кривцов. Его потрясла глубокая дрожь негодования, ужаса, жалости.

   -- Довольно! Довольно!

   Все гневно вздохнули, заговорили. С грохотом опрокинулась дубовая скамья.

   Как сбитая птица, Санта-Кроче упала у стола. Очнулась, окинула диким взглядом сивые космы париков, свесившихся над ней.

   -- Не мешать! -- яростно визгнул граф. По его бледному лицу катил пот. -- Прочь из магическаго круга, московские невежды, или я, я...

   Он рассек клинком воздух, все отшатнулись.

   И видели все, как из рукавов Калиостро, из желтоватых пуандешпанов, вырвалась стая причудливых птиц -- чудовищных гусей со слоновыми ногами, индюков, похожих на мясистые башни, грифов с дряблыми колючими шеями. Чудовища захлопали крыльями, сшибаясь, носясь, хлеща по головам, в корчах падали на паркет, ломая скрипящие костяки крыл.

   Бакалавр отбивался от птиц кулаками. Влажные вонючие перья мазали его по лицу. И тогда кто-то крикнул:

   -- Вода!

   Пенясь, хлынули туманные воды, надули черную завесу, хлестнули через столы, скамьи, со звоном опрокинули светильники.

   -- Феличиани, Феличиани! Спасите ее! -- вскрикнул бакалавр, вырываясь из рук Новикова.

   -- Куда, стой! -- держал его тот.

   -- Великий Кофта, не вселяй ужаса в сердца наши, -- донесся из тьмы покойный голос Елагина. -- Властное могущество твое мы узрели воочию, но не для гнева зван ты сюда. Останови силы тьмы, маг великий.

   -- Гелион, Мелион, Тетраграматон... -- протяжно завыл Калиостро.

   И все увидели, что вод нет, что у круглого стола лежит на паркете белая графиня, что Калиостро склоняется над ней. Черные жесткие волосы дыбятся вокруг лысины, граф держит в руках парик, как отрубленную голову.

   Ужасно и медленно обвел он глазами зало, пепельные губы насмешливо дрогнули:

   -- Повинуюсь приказанию великого розенкрейцера...

   "Подыми Феличиани, или она умерла?" -- с острой тоской подумал Кривцов. Калиостро точно услышал мысли бакалавра и коснулся плеча Санта-Кроче.

   -- Отдохни, встань, Мадонна моя.

   И закланялся во все стороны, как фигляр или продавец лекарственных эликсиров на ярмарке.

   -- Каких еще знаков надобно вам, signores?

   -- Золота, -- послышался голос Елагина.

   -- Истинного золота, чтобы повелевать жизнью! -- крикнул Новиков.

   -- Золота, золота, -- жадно и глухо загудели все, напирая на огненную черту. Калиостро вертел головой. Кругом кричали: "Золота, золота", а Калиостро хохотал, чихал, утирал платком багровую лысину.

   -- Золота! О, это легче всего. Ни с места! Я засыплю вас золотом.

   Граф повернулся на каблуках, щелкнул пальцами, и от щелчков запрыгали каскады червонцев вокруг лысой его головы. Изумленные лица, круглые глаза, скорченные пальцы озарило золотым блеском.

   Из рук Калиостро бьют золотые фонтаны. Монеты, чисто звеня, подскакивают, катятся по паркету.

   -- Червонцы -- о, о -- дукаты, дублон покатился, султанская лира! -- жадно гудели кругом.

   Кривцов обошел спины, тесно сбитые у магического круга. Санта-Кроче сидела в креслах у стола, положив голову на руку.

   -- Госпожа, -- наклонился к ней бакалавр, -- прекрасная госпожа, узнаете вы меня?

   Из полуопущенных ресниц по лицу бакалавра скользнул рассеянный, томный вагляд.

   -- Помните, госпожа, я принес графу письмо?

   -- Да, я вас помню, молодой кавалер.

   -- Госпожа, вот все они бросились к золоту, а я...

   Санта-Кроче повела тонкой бровью:

   -- Золото? Но там нет золота, кавалер...

   -- Как? -- Бакалавр, открыв от удивления рот, взглянул на магический круг. А круг очерчен мелом, а золота нет, только топчатся плотные графские ноги в желтых чулках с красными запятыми.

   -- Феличиани! -- позвал Калиостро. -- Довольно им золота!

   Бакалавр отшатнулся от графини. "Что за притча, куда девались червонцы?" -- и даже потер переносицу. Кругом недоуменно заспорили.

   -- Полагаю, он монеты -- в рукав, а оттуда -- в штаны.

   -- Изволь-ка в штаны такую казну угвоздить. Я чаю, воза два золота было, что твой Монетный двор.

   -- А я смею удостоверить, что все червонцы до остатнего в шпагу его поскакали: дзык-прыг.

   -- Помолчите вы, сударь Дзык-Прыг: виданное ли дело деньги в шпагу прятать?

   -- Да шпага его один симбол и магический жезл, а золото, полагаю, -- одна аллегория.

   Долго бы еще спорили братья-розенкрейцеры, утирая платками лица, взбивая влажные от пота букли, постукивая крышками табакерок и предлагая соседям отведать тертого лавеланда, если бы Калиостро не захлопал в ладоши.

   -- Высокое собрание, -- надменно заговорил он по-французски. -- Теперь вы видите, откуда богатства мои, о которых столь много пишут в газетах Европы... Но, братья, все же я утеснен, обвинен людьми, оклеветан: Калиостро -- плут, Калиостро -- обманщик... А заслужил ли я участь сию?.. Встань, Санта-Кроче, покажи им, кто я, кем буду я в грядущие времена -- встань!

   Граненый алмаз перстня влажно вспыхнул на коротком пальце.

   -- Все смотрите на мой волшебный алмаз! Говори, Санта-Кроче, что видишь?

   -- Я устала, Джузуппе, не могу...

   -- Смотри!..

   Санта-Кроче замерла от сиплого окрика, руки пали вдоль тела. "Прекрасная госпожа, лучше бы мне страдать за тебя", -- на глаза Кривцову навернулись слезы.

   -- Что видишь? -- прикрикнул Калиостро.

   -- Вижу, вижу, -- точно издалека доносится мягкий голос графини.

   -- Вижу... Толпа, шерстяные красные колпаки; черные пики, в зареве небо... Голова, -- пощади! -- отрубленная голова...

   -- Голова, что такое? Где видишь меня? -- недоуменно забормотал Калиостро. -- Да скажешь ли ты?

   -- Выкачены глаза, кожа обуглилась, почернела, вспухший шершавый язык торчит из ощеренных зубов... Это ты! ты!

   -- Я? -- Калиостро побледнел. -- Меня казнят, да?

   -- О нет... Ты... Тебе машут красными колпаками... Они ревут, плещут в ладоши, они несут тебя над черными пиками, -- вот ты! Ты вождь!

   -- А, а, -- оскалился граф. -- Не слышишь ли имя мое?

   -- От рева трясется красное небо, мостовые, дома... Не слышу... Слышу... Ма... нет... Ро... Ма-Ро ... Ро-Ма... Нет, не слышу.

   -- Дальше где я, иди, иди, дальше!

   -- Солдаты, медные орлы, барабаны... Всадники, на медных касках конские хвосты... о, куда они устремились, гром небесный!

   -- А я? Где я?

   -- Ты... Серый конь... Они кидают в воздух мохнатые медвежьи шапки, они рыдают от восхищенья... Слышу... Ты... Бо... Вот ты! Ты -- император.

   -- Император? -- Калиостро фыркнул. -- Как, твой старый лысый Джузуппе, ты сказала, он император... Тогда дальше, вперед.

   -- Пощади меня.

   -- Дальше!

   -- Вижу... Город... Красные кирпичи в инее. Сугробы... Высокая восточная стена... Простор... Мертвые улицы... Скуластые варвары... вот твой лысый лоб, блестящие монгольские глаза... Пощади!

   -- Нет!

   Санта-Кроче зашаталась, со стоном пала на колени:

   -- О, пощади -- кровь, кровь!

   -- Кровь! -- проворчал Калиостро, бледнея. Склонился над графиней, поднял ее:

   -- Опыты кончены! Прочь с дороги!

   И с графиней на руках широкими прыжками бросился из храма.

   -- Будь проклята твоя магия, червонцы, алмаз! -- бешено крикнул бакалавр, кидаясь за графом вдогонку.

   Он пронесся по пустому темному залу, по лестнице скатился в прихожую, -- но тут графские слуги Жако и Жульен преградили ему путь.

   -- Не так быстро, signore, -- с ужимками поклонился Жако.

   -- Пусти! -- отбросил его бакалавр.

   В открытую дверь мелькнула белая мгла. К воротам по деревянным мосткам бежит с белой госпожой на руках граф Феникс -- красная кошка, ставшая на задние лапы.

   -- Назад! -- оттолкнул бакалавра Жако.

   Дверь хлопнула, бакалавр ударил в нее кулаками, и вдруг из замочной скважины просунулся долгий палец. Погрозил.