АБ МИШЕ - У чёрного моря Страница 6

Музыка завлекала в Бродскую синагогу и неевреев, они, включая христианских священников, являлись не только на организуемые по праздникам платные концерты, но и на субботние молитвы. А евреям Одессы Бродская синагога стала духовным и интеллектуальным центром.

Тому исключительно способствовал немецкий раввин Шимон Швабахер, доктор философии и богословия. В России иноземным раввинам служить запрещалось, но Швабахера в 1860 г. назначили казённым раввином в Одессу - генерал-губернатор Строганов пособил. Ш. Швабахер - яркий европейский интеллигент, взялся менять многое вплоть до упрощения обрядов. Он стоял у истоков создания для евреев первого ремесленного училища и благотворительных учреждений, организуя, сотрудничая, жертвуя собственные деньги. Швабахер благодетельствовал широко: он мог заниматься сбором пожертвований и для соплеменников-переселенцев в Палестину, и для болгар, воюющих с турками.

Швабахера почитали, но отнюдь не все. Многие огорчались нарушением традиций, а сверх того - непонятным немецким языком проповедей красноречивого раввина. Не раз вскипали вокруг Швабахера страстные споры. За 28 лет его службы каждые три года при очередных выборах казённого раввина Швабахер воевал с различными кандидатами-соперниками. И когда Швабахера всё-таки отстранили от должности по той же причине, что он иностранный подданный, раввин - умер.

А Хаскала не умирала, и в шестидесятые годы Одесса в Просвещении уверенно опередила Вильну; теперь Одессу тоже назвали Иерусалимом, “Новороссийским”.

И дух немецкий не сникал в этом городе - о Германии говорили с непременным “О!” восхищения, со вздёрнутой почтительно бровью. И речь немецкая, что родной идиш, и Гейне вровень с Пушкиным. Одесский деятель М. Моргулис в 1880-е годы свою мечту о духовном первенстве Одессы среди русских евреев выражал так: “Одесса будет для России тем, что Берлин для Европы”.

Свет в окошке - Германия, туда тянулись за европейским лоском и образованием. Гродский вернулся оттуда Врачом.

6. ПЕРЕПУТЬЯ

В раждующие лагеря в еврейской общине, в отличие от других городов России, не обозначали себя как прогрессисты-маскилими консерваторы-приверженцы старых традиций. В динамичной Одессе все числили себя в передовых. А как же!.. Одесская община - современнейшая среди русского еврейства, культурнейшая.

В 1860 г. здесь начали выходить газета на иврите “Ха-мелиц” и еврейский журнал на русском языке “Рассвет”, первый в России (очень помог тому попечитель одесского учебного округа знаменитый русский хирург Н. И. Пирогов, большой благожелатель евреев). “Рассвет” в 1861 г. сменился журналом “Сион”, затем появились ежедневные газеты: русскоязычная “День” с 1869 г., а в 1910 г. “Гут моргн” - на идиш, который в начале 20 века считали своим родным языком почти все одесские евреи.

Еврейская пресса Одессы и развитие в городе книгоиздательства позволили зазвучать на всю Россию голосам одесских еврейских просветителей. Почитая Германию, они жили всё же в России и тянулись любить её, и ждали взаимности.

В огне погромов 1881 года выпарились многие надежды русских евреев. Как ни старались они врастать в культуру России, служить руссконародным нуждам, как ни уповали на прогресс русских умов, на рост образованности, христианское сердоболие и совестливость гуманистов - ничего не меняло положения евреев... Трезвея, они искали: продолжать ассимилироваться? объяснять ненавистникам свою пользу? драться за будущий социализм, когда общая сытость примирит “эллина и иудея”? искать землю, где евреев не бьют?..

С 1882 г. до 1914 г. из России вытекло три миллиона еврейских беженцев, более всего за океан, где манила Америка; одесские евреи ударились в бегство чуть ли не на следующий после погрома день.

Но ещё одна возможность замаячила. Еврейские интеллигенты Европы, разочаровавшись в ассимиляции, голосом М. Гесса ещё в 1862 г. предложили: создавать себе прибежище не среди других народов, а рядом с ними, на равных; строить свой дом, своё государство - зародился сионизм. В его созидании Одессе - месту погромов и интеллектуальному центру - выпала выдающаяся роль.

В Одессе в 1881 г. писатель и публицист П. Смоленскин сменил свою двадцатилетнюю просветительскую деятельность на пропаганду коллективной эмиграции евреев в Эрец-Исраель. Одессит М.-Л. Лилиенблюм звал осваивать Палестину: “Одна коза, приобретённая евреем в Эрец-Исраель, важнее десяти гимназий”. Другой влиятельный одесский интеллектуал Ахад-ха-Ам (псевдоним А. Гинцберга), основал “духовный сионизм”. “Идея государственности, не опирающаяся на национальную культуру, способна отвлечь народ в сторону от его духовных устремлений... таким образом порвётся нить, связующая его с прошлым” - писал Ахад-ха-Ам. Однако погромы требовали не столько духовности в еврейском доме, сколько самого дома. Строить его немедленно - идея “политического сионизма” Т. Герцля. Но высказана она была за полтора десятка лет до него.

В 1882 г. в Берлине вышла в свет анонимная брошюра “Автоэмансипация. Призыв русского еврея к соплеменникам”. Она разъярила немецких евреев: антисемитизм, говорилось в ней, - это постоянное явление, обусловленное страхом перед еврейским духом, неизлечимой болезнью “юдофобии” (определение автора), старания евреев вписаться в нееврейское общество безнадёжны, надо не выпрашивать равноправие, а завоевать его собственными усилиями - автоэмансипироваться. Автор звал евреев “стать нацией”, организоваться, создать руководящий орган, собирать средства на приобретение территории будущего государства евреев, создавать там сельское хозяйство и промышленность. Написанная просто и ярко, “лозунгово”, подобно популярному “Коммунистическому Манифесту” Маркса и Энгельса, “Автоэмансипация” легко подкупала читателей. В отличие от “приспособившихся” германских евреев в послепогромной России брошюру воспринимали восторженно.

Через год, в 1883 г. раскрылся автор “Автоэмансипации”: знаменитый одесский врач Леон Пинскер, сын известного педагога С. Пинскера. Л. Пинскер окончил в Одессе русскую гимназию и юридический факультет Ришельевского лицея, затем медицинский факультет Московского университета и после стажировки в Австрии и Германии вернулся в Одессу активным пропагандистом ассимиляции. Он пошёл добровольцем на Крымскую войну, оказался среди первых шести евреев, заслуживших царский орден Святого Станислава. Затем лечил одесситов с огромным успехом, писал статьи о необходимости приобщения евреев к русской культуре, участвовал в благотворительности и общественной жизни. Образцовая биография преуспевающего еврейского интеллигента - и вдруг, в шестьдесят лет выплеск “Автоэмансипации” - провозвестницы сионизма.

Человек действия, Л. Пинскер вместе с М. Лилиенблюмом основал движение “Ховевей Цион” (“Любящие Сион”), оно сменило харьковских “билуйцев” - первых энтузиастов, отправившихся в 1882 г. из Одессы заселять Эрец-Исраель (“БИЛУ” - первые буквы фразы на иврите из Торы “О, дом Иакова, вставайте и пойдём!”) Их опыт, неудачный из-за тяжёлых условий Палестины, однако вдохновляюще подтолкнул деятельность “Ховевей Цион”, после долгих и тяжёлых хлопот разрешённого петербургскими властями под названием “Общество вспомоществования евреям земледельцам и ремесленникам Сирии и Палестины”. Первая и единственная в России официальная палестинофильская организация, она открылась в апреле 1890 г. в доме своего первого председателя Л. Пинскера. В следующем году он умер.

Палестинофильское общество собирало деньги на покупку земли в Палестине, отправляло эмигрантов, обучало их. В обществе работали М. Усышкин, Ахад-ха-Ам, Д. Пасманик, И.-Г. Клаузнер - университетский лектор в Одессе и Иерусалиме, в 1949 г. кандидат на выборах первого президента Государства Израиль.

Крылатые судьбы одесских сионистов! Мальчик Миша из дома 32 на Базарной улице в 1885 г. за участие в русской революционной организации “Народная воля” сел в одесскую тюрьму, после неё стал активистом “Ховевей Цион”; с 1921 г. он уже Меир Дизенгоф - первый мэр Тель-Авива. В сегодняшнем Тель-Авиве улица его имени пересекается с улицей Жаботинского, и Дизенгоф-центр соседствует с Домом Жаботинского - одесская молодость Израиля.

Владимир (Зеев) Жаботинский. “В нём было что-то от пушкинского Моцарта, да, пожалуй, и от самого Пушкина”, - вспоминал К. Чуковский, одноклассник Жаботинского, их вместе вышибли из последнего класса за выпуск рукописного журнала с насмешками над родной Ришельевской гимназией.

Уже в двадцать с небольшим Жаботинский в Одессе - известный поэт, переводчик, журналист, драматург, яркий оратор, радетель европеизации евреев и социализма: в полицейском “Дневнике наблюдения по гор. Одессе” с 13 января по 22 апреля 1902 г. прослежено по дням и часам, с кем встречался и куда ходил “Жаботинский Владимир Евлов Евгениев, 22 лет, Николаевский мещанин, занимается в редакции газеты “Одесский листок”, кличка Школьник...” Он успел и недолго посидеть в одесской тюрьме в 1903 г. за связь с революционным социалистическим подпольем.