Василий Седугин - Славянский викинг Рюрик. Кровь героев Страница 61

Войско новгородцев растянулось по узким лесным дорогам на десятки верст, и внезапное появление хазар грозило неминуемым разгромом. Рюрик решил отступать. Поскакали вестовые, заворачивая воинов вспять. Надо было спешно собрать подразделения в кулак и приготовиться к сражению. В войске началось лихорадочное движение, кое-где произошло скучивание. Рюрик с опаской посматривал на юг, опасаясь появления неприятеля. Наконец вроде все наладилось, но под вечер движение вдруг застопорилось, войско встало.

– Что там, черт возьми, еще случилось? – не выдержал Рюрик и послал к затору Олега. – Скачи, всыпь кое-кому горяченьких от моего имени!

Олег вернулся не скоро. Доложил: – Речка неглубокая, воды не больше чем по грудь. Но на той стороне разлив песков.

– Ну и что?

– Рыхлые пески. Кони вязнут! Ни пройти, ни проехать!

– Обойти срочно! Неужели не догадались?

– Объезжают, но уж слишком далеко они тянутся по обе стороны! На многие версты!

– Кто нас завел в такое гиблое место? Подать мне проводника!

– Проводник ни при чем. Ты сам приказал срезать расстояние. Вот и полезли в неизведанные места.

Наконец, когда уже совсем стемнело, переправились на тот берег, расположились на ночевку. На обширном лугу зажглись сотни костров, запахло вареным мясом. Рюрик налил себе из походной сумки немного вина, предложил Олегу. Тот отрицательно покачал головой, задумчиво смотря за речку. Наконец промолвил:

– А что, если нам дать сражение в этом месте?

– Ты думаешь, что Кара-Чурину понравится поле сражения?

– А почему бы и нет? Хазарской коннице здесь раздолье, раскидывай крылья во все стороны, сколько хочешь. Холмов нет, где бы сумели укрепиться норманны. Хазары побаиваются железного строя моих собратьев, но вокруг нет ни одной возвышенности, на которой можно было бы укрепиться. А это уравнивает возможности войск. Такой полководец, как Кара-Чурин, это сразу уловит.

– А в нашу пользу пески…

– Конечно. Посмотришь, как тут поведет себя тяжелая хазарская конница!

Утром стали готовить войска к бою. Наперед были выдвинуты воины с длинными копьями и стрелки из луков. За ними сосредоточили конницу. Почти тотчас появились хазарские войска, стали растекаться по равнине. Рюрик и Олег видели, как вдоль рядов на белом скакуне, в красочной одежде скакал Кара-Чурин, властной рукой указывая места своим подразделениям. В его подчинении были и легкая венгерская конница, и пешие воины северо-кавказских народов ясов и касогов, и толпы лесного народа буртасов, и всадники в полосатых халатах из племени печенегов, кочевавших в заволжских степях. Но основу составляла тяжелая панцирная конница хазаров, где не только кавалеристы, но и их лошади были в железной защите. Ее Кара-Чурин поставил в центре, чтобы мощным тараном пробить строй новгородцев, разрезать его надвое, а затем уничтожить по частям.

Вот раздались резкие звуки труб, удары множества барабанов, гортанный крик тысяч воинов, и хазарское войско бросилось вперед. Отяжеленные металлом всадники постепенно набирали бег, все быстрее и быстрее приближаясь к реке. Вот передние кони разбили воды неглубокой реки на тысячи сверкающих брызг и устремились на противоположный берег. Здесь они попали в глубокие пески, в которых вчера застряли новгородцы. Некоторые кони увязли по колено, другие по брюхо, начали рваться и метаться из стороны в сторону, становиться на дыбы, лягаться, яростно ржать, усиливая сумятицу. Задние налетели на передних. Ряды смешались, началась неразбериха. В них полетели тысячи стрел, набросились новгородские воины с длинными пиками, поражали беспомощных всадников, стаскивали их с седел баграми, убивали короткими мечами…

Рюрик в обход этой огромной, беспомощно копошившейся массе послал конницу. Обтекая ее с обеих сторон, новгородские всадники осыпали хазар стрелами и дротиками, поражали мечами и копьями. В то же время плотный строй норманнов быстро перешел реку и встал на пути печенежской конницы, пытавшейся помочь попавшим в беду тяжеловооруженным всадникам. Сомкнув ряды и выставив перед собой огромные щиты, норманны длинными пиками раз за разом отражали наскоки легких кавалеристов, которые оставляли на земле убитых и раненых, но не в состоянии были пробить глубокий строй железной когорты. Рюрик усилил давление на оба крыла хазар, с которых Кара-Чурин снял большую часть войск на помощь своей погибающей панцирной коннице. Все же неимоверными усилиями некоторой ее части удалось вырваться из кольца, и она стала отступать к лесу, увлекая за собой остальные подразделения. Вскоре бегство хазар стало всеобщим. Чтобы спастись от полного разгрома, Кара-Чурин бросал в атаку то венгров, то печенегов и сумел-таки увести значительную часть своего войска; победителям достались много пленных и весь обоз.

Через полгода с Хазарией был подписан выгодный торговый договор. Оба государства обязались пропускать товары без пошлин, предоставлять купцам гостиные дворы для проживания и защищать от различного рода лихих людей. Путь в Персию и Индию по великой реке Волге был открыт. Для безопасности торгового пути в ее верховьях была построена крепость Тимиревская.

Длительное время Балтийское море не беспокоило Рюрика. Торговые суда беспрепятственно плавали по его просторам. Но неожиданно пошли жалобы купцов на засилье города Волина. Расположенный на острове в устье реки Одры, этот славянский город в то время приобрел огромное влияние и силу на Балтийском море. Ему удалось вступить в союз с крупными торговыми городами Аркона и Колобжег, создать сильный флот и потеснить своих соперников на многих рынках. Стали страдать от них и новгородские торговые люди. Собрались они у Рюрика, стали жаловаться:

– Пошлины повысили неимоверно на наши товары!

– На рынках стараются отжать куда-нибудь на окраину, где и народ-то не бывает!

– На ночь выгоняют за крепостные стены, а там много лихих людей, охотников до наших товаров.

Рюрик внимательно выслушал представительную делегацию, спросил:

– А чем я могу помочь?

– Как чем? Ты – князь! У тебя войско. Припугнуть надо правителей города!

– Ишь чего захотели! – удивился Рюрик. – А чем я их припугну? Кораблей военных у меня нет, а по суше до этого города надо столько государств пройти!..

Между купцами наступило некоторое замешательство, они шепотом стали совещаться друг с другом, а потом вперед выступил невысокий, с шустрыми глазками старичок, стал говорить гладко и складно:

– Нет кораблей, так будут. Как говорится, с миру по нитке, голому рубашка! Соберем сто друзей, будет вам сто рублей! Посовещались мы сейчас между собой, товарищи по промыслу торговому, и решили: построим тебе, князь, лодки однодеревки, построим столько, сколько тебе нужно. А ты посади на них воинов своих да припугни немного правителей Волина и других городов, чтобы неповадно было им забижать новгородских купцов!

Рюрик задумался, потом сказал решительно:

– Поддерживаю ваше решение. Собирайте деньги, сам буду заказывать военные суда, такие, какие требуются для военного похода. В этом у меня большой опыт.

– Знаем, князь! Много наслышаны! Верим тебе!

Восточные славяне издавна знали лодки-однодеревки, выдолбленные из одного дерева и поэтому получившие такое название. Маленькие челноки, вмещавшие всего лишь три человека, управлялись одним кормовым веслом и никогда не имели ни уключин, ни распашных весел, челнок был слишком узок для них. Рюрик заказал большие суда, длиною до 15–20 шагов, с мачтами, парусами и веслами. Но они по-прежнему назывались однодеревками, потому что киль судна изготавливался из одного дерева, что делало их пригодными не только для плавания по реке, но и для далеких морских походов. Они поднимали по 20–40 человек.

Для строительства большого числа кораблей требовались не только большие деньги, но и много времени. В работу были включены все города Новгородской земли, их сооружали и на Ильмене, и на Волхове, и Онежском и Чудском озерах, и на реке Великой. Кажется, весь народ страны был вовлечен в это общегосударственное дело. Кузнецы выковывали уключины, гвозди, скобы, изготавливали оружие и снаряжение – мечи, наконечники пик, панцири, кольчуги, засапожные ножи; ткачи выделывали парусину. Но больше всех дел оказалось у плотников: тем надо было не только подобрать подходящее дерево, но и высушить его, распилить и так изготовить судно, чтобы придирчивый взгляд бывшего славянского викинга Рюрика не выявил ни малейшего изъяна, потому что, как он говорил, море не прощает никакой случайной ошибки и беспощадно забирает в свои широкие объятия людские жизни.

На третью весну флот был готов. Его хотел повести Рюрик, но в последнюю зиму вдруг заболел. В боку появилась тупая боль, которая то усиливалась, то слабела, но никак не хотела отпустить. Приходили многие известные лекари, волхвы и кудесники, знаменитые травники, но после принятия их снадобий, заговоров и заклинаний легче не становилось. К весне он осунулся, похудел, кожа стала приобретать желтоватый оттенок. Эфанда не отходила, сторожа каждое его движение.