Сергей Григорьев - Александр Суворов Страница 61

15 июня Суворов стремительно двинулся навстречу Макдональду, который успел оттеснить корпус Отто от Пьяченцы и далее до речки Тидоне, параллельной Треббии. Считая, что Суворов с главными силами еще далеко, Макдональд задумал нанести Отту сокрушительный удар. 17 июня французы атаковали Отто, хотя Макдональд мог располагать только половиной своих сил — вторая половина находилась еще в пути. Дивизия Домбровского, составленная из польских эмигрантов, сделала попытку обойти австрийцев с правого их фланга. Видя перед собой главные силы французов, Отто хотел отступить. В это время подошел Мелас; он привел несколько тысяч русских и австрийцев. Французы продолжали настойчивые атаки. Над австрийцами, казалось, навис неотвратимый удар. Мелас послал Суворову отчаянный призыв поспешить на помощь. Меласу всегда казалось, что участок фронта, где он находится и командует, самый важный и самый опасный, наиболее угрожаемый. Он дал бы приказ об отступлении, но боялся Суворова, хорошо запомнив урок, данный ему главнокомандующим перед Кассано, когда австрийская пехота «промочила ноги». Мелас решил держаться.

Просьба поспешить, обращенная к Суворову, заставила его только улыбнуться. Грозная лавина русских войск уже катилась, приближаясь к месту боя.

Суворов знал, что предстоят события решающие. Его приказ, отданный в начале марша против Макдональда, начинался словами:

«Неприятельскую армию взять в полон».

От первого до последнего слова приказ Суворова был проникнут уверенностью в победе. Команда «стой» приказом отменялась. Предписывалось: не развлекаясь напрасной перестрелкой, действовать холодным оружием. Чтобы подчеркнуть значение штыкового удара в предстоящей битве, Суворов приказал пехоте отточить наново штыки, сам пробовал рукой, остры ли они, и в одном батальоне приказал переточить штыки еще раз.

Вначале поход против Макдональда происходил под проливным дождем, по дорогам, донельзя испорченным. Через реки переправлялись без мостов, бродом, почему маршруты в обход удлинялись. Этапы были заданы предельно длинные. Войска изнемогали. Дожди сменились невыносимым зноем. Колонны на походе растягивались. Верный своему правилу — «голова хвоста не ждет», — Суворов требовал ускоренного марша, напрягая последние силы солдат.

Получив от Меласа отчаянный призыв о помощи, Суворов приказал, чтобы передовые части пехоты двигались бегом, поручил их Багратиону, а сам во главе четырех казачьих полков поскакал к месту битвы.

Мелас едва держался и уже готовился искать спасения в ретираде, когда увидал в тылу своем огромное облако пыли: приближался с конницей Суворов.

Окинув взором поле битвы, Суворов послал казаков против конницы Домбровского. Поляки, вооруженные саблями, не выдержали казачьего удара в пики и показали тыл. Французы видели перед собой казаков в первый раз. Чернобородые, чубатые донцы в высоких шапках, их визг и гиканье вызвали в рядах французской пехоты смятение, подобное тому, какое в этих же местах испытали две тысячи лет назад римские легионеры, когда их атаковала нумидийская конница Ганнибала, одетая в плащи из львиных шкур.

Французы замялись. На бегу подходила пехота Багратиона и прямо с марша вступила в дело, хотя в ротах много народу отстало. Левое крыло французов, отстреливаясь и переходя в штыковые контратаки, отошло за реку Тидоне. Французы построили каре, но не устояли. Драгуны Багратиона прорвали фасы каре и рассеяли французов — последние отошли с большими потерями на правый берег Тидоне.

Бой кончился к закату солнца. Подходили отставшие части союзников, и к ночи против Макдональда на левом берегу Тидоне стояла вся армия Суворова. А Макдональд всего несколько часов назад легковерно считал, что Суворов находится от него на расстоянии нескольких переходов! У французского главнокомандующего в боевом порядке стояло только две трети армии, остальные войска находились на расстоянии дневного перехода, поэтому Макдональд отступил за Треббию.

Бой не мог не возобновиться на следующее утро. Суворов не достиг еще поставленной цели — разгрома армии Макдональда, — а в тылу уже начал наступление Моро. Он мог разбить оставленный Суворовым в арьергарде корпус Бельгарда, тогда союзная армия очутилась бы меж двух огней.

Остановившись на ночлег в городке Джованни, в доме виноградаря, Суворов сумрачно выслушал от собравшихся генералов поздравления с победой. Затем он заговорил по-немецки:

— Педанты вменяют мне в вину, что я натуралист. Натурализм? Да, я следую природе. Наш маневр натурален. Мы идем против солнца, иначе говоря — против часовой стрелки. Таковы все естественные движения на земном шаре в северной его части. Против солнца кружатся над землей вихри. Против солнца ходят хороводом люди в танце. Мы завтра, как и сегодня, заходим правым плечом. Преследование неприятеля продолжается. Маркиз Шателер, распишите марши на шесть миль вперед. Правый фланг — главные силы. В середине — генерал Ферстер. Правой и средней колоннами командует Розенберг. Левой — фельдмаршал Мелас, опираясь на реку По. Он будет по крайней мере, в том спокоен, что никто не будет щекотать его под левую мышку. Генерал Фрелих с резервом — за средней колонной, чтобы подать помощь влево или вправо, куда потребуется. Пароль австрийцам: «Колин». Пусть вспомнят, что они под Колином били Фридриха Второго. Лозунг: «Святая Тереза». Подробной диспозиции не будет. Избегать лишних передвижений частей — люди устали. Рано не будить. До боя накормить солдат. Атаку начинать, когда солнце подымется выше, чтоб оно не било нам в глаза. Действовать холодным оружием. Смотрите вправо, господа! Гнать неприятеля беспощадно. Покоряющимся давать пардон. Команды «стой» не подавать. За отступление — под суд!..

Голос Суворова к концу речи постепенно падал, переходя в неясное бормотанье. Он глубоко втянул ноздрями воздух, сладко всхрапнул, сомкнул глаза и очень натурально «клюнул носом». Это было принято за отпускающий поклон. Генералы, стараясь не шуметь, встали, поклонились и на цыпочках вышли из комнаты; остался один Багратион. Суворов воспрянул, сна у него не было ни в одном глазу.

— Завтра, князь, вам придется иметь дело опять с Домбровским. Он будет скакать впереди, — сказал Суворов.

— Да, он храбр.

— Покажись ему, князь. Непременно покажись. Впрочем, береги себя!..

Утром 18 июня армии противника оставались на местах, занятых к ночи. Суворов приказал начать атаку около десяти часов утра. Солдат хорошо накормили, они отдохнули. Главный удар опять направлялся на левый фланг французов.

До боя, ранним утром, Суворов проехал на коне в сопровождении Шателера, Багратиона и Горчакова вдоль реки Треббии по фронту правой и средней колонны. Суворов, молчаливый и задумчивый, пытался воскресить в памяти ту Треббию, которая рисовалась его воображению больше полустолетия назад, когда он читал о битве Ганнибала с римлянами. Вот здесь, на этих берегах! Река две тысячи лет хранила свое имя и по-прежнему катила к северу воды в плоских берегах, местами тинистых, местами песчаных. Те же травы, те же колючие кусты росли на речных островах. Осока и камыш кое-где окаймляли их берега. Но, полная в древности студеной мутной воды, река была теперь мелка и прозрачна; у заплеса играла мелкая рыбешка. Тогда дикие заросли покрывали отступающие на запад от реки холмы, теперь по ним всюду виднелись возделанные виноградники, рощи шелковицы, окаймленные по межам каменными оградами. Темные свечи кипарисов и пламевидные кроны пиний означали места жилищ. Тогда римляне коченели, переходя вброд реку; теперь жестоко палило солнце.

Напрасно Суворов пытался оживить в сердце волнение того осеннего дня, когда он после бессонной ночи над книгой скакал на Шермаке по холмам Подмосковья, потом ринулся с кручи и переплыл с конем реку. Сердце молчало, точно все, что было, случилось не с Суворовым, а с кем-то другим, далеким и чужим.

Суворов сказал Багратиону:

— Видишь, князь Петр, почему французы упорно хотят сражаться на левом берегу: лучше иметь Треббию за собой, чем перед собой. Сообщение по фронту возможно только берегом или по самой реке. Нам сегодня надлежало быть на правом берегу. День кончится опять ничем.

Живая вода

Главная тяжесть атаки снова выпала на правое крыло союзников. Французы, как и вчера, сопротивлялись отчаянно. На левом фланге Мелас атаковал французов слабо, хотя перед ним находилась всего одна бригада. Вопреки приказанию, Мелас удержал при себе резерв, когда поддержка потребовалась правому крылу. Ослушание Меласа подвергло опасности всю армию. Не поддержанный вовремя, Багратион не мог развить своего успеха на правом берегу. Суворов покинул линию огня задолго до окончания боя. Макдональд удержался на правом берегу.

Спустилась ночь. Бой затих. По обе стороны реки пылали бивачные огни. Темная река разделяла противников. Суворов ночевал на расстоянии трех километров от реки. Вечером он всех испугал своим расслабленным видом; боялись, что он занемог. Особенно удивило то, что к ослушанию Меласа Суворов отнесся, видимо, равнодушно.