Рассказы, изданные на бумаге. Война. Книга 1 - Александр Тимофеевич Филичкин Страница 62

Вы все очень храбрые и дисциплинированные солдаты! Мне искренне жаль, что вы не вступили в РОА. Такие стойкие и ловкие воины весьма пригодятся великой Германии.

Почему-то мне кажется, что скоро вы передумаете и всё же пойдёте служить в армию Власова. Я вам предоставлю ещё один шанс и дам на размышление толику времени. Поэтому, я решил, отправить вас всех в фатерлянд. Там очень много трудовых лагерей. Здоровые, сильные, молодые рабочие очень нужны тысячелетнему Третьему Рейху.

Ефрейтор Фридрих Ленц будет вас конвоировать до прибытия к нужному месту. Он родом из Гамбурга. Мой добрый земляк. Хороший солдат и давно заслужил очередной отпуск для поездки домой. — Эти слова офицер повторил и по-немецки. Все фашисты вокруг с одобреньем кивнули.

— Завтра утром вы получите все документы и отправитесь в нашу родную Германию! — он вновь перешёл на русский язык. — Я дал Фридриху письменное распоряжение — за малейшее неподчинение — расстрел пленных на месте! За побег одного — расстрел на месте ВСЕХ АРЕСТАНТОВ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ! — он жёстко выделил голосом окончание фразы.

Офицер повернулся к столу и приказал по-немецки своим подчинённым:

— Дайте всем этим свиньям три бутылки дешевого шнапса, три буханки чёрного хлеба и три круга плохой колбасы. Потом отведите их в стойло! А мы продолжим здесь веселиться! Нужно хорошенько отметить наш переезд!

Несколько немецких солдат рьяно поднялись на нетвёрдые ноги и поспешили исполнить приказ командира. Вертухаи направились к пленным, и повели их в опустевший барак.

Войдя в помещение, они поставили на деревянные нары подаренную эсесовцем выпивку. Рядом бросили чёрный хлеб с колбасой. Затем, все развернулись и, о чём-то болтая, ушли на половину охраны. Им очень хотелось продолжить банкет коменданта.

Оставшиеся в живых, заключённые проводили взглядом поддатых фашистов и облегчённо вздохнули. Они отыскали под нарами пустые консервные банки, из которых поили соседей, пострадавших от собачьих зубов. Затем, откупорили одну из бутылок и по-братски разлили хмельной непривычный напиток.

По давней русской традиции первый тост был «За погибших». Красноармейцы, не чокаясь, подняли «стаканы» и дружно выпили по несколько полных глотков. Шнапс очень сильно смахивал на самогон.

Однако, ничего другого у пленных под рукой не имелось и неизвестно, окажется ли что-то у них ещё впереди. Прозвучал второй тост: «За собственное спасение на тренировках!» Затем третий: «За победу в войне!»

Голодные люди тотчас разделили и без остатка сжевали весь хлеб с колбасой. После месячной жизни на малых порциях каши, эта еда показалась восхитительно вкусной.

Почти сразу, у всех возникла реакция, обычная в такой ситуации. От недавно пережитых волнений, бойцов так развезло, что они еле добрались до нар. Красноармейцы упали на матрацы с несвежей соломой и мгновенно уснули.

С чистой совестью

Военная проза. Подборка рассказов «С чистой совестью».

Рассказы «Следователь НКВД», «Война с японцами», «Штурм крепости» и «Возвращение домой»

Изданы в журнале «Луч» № 5–6 2016 стр. 6…26

Кроме того, рассказы вошли в роман «Разведчик, штрафник, смертник. Солдат Великой Отечественной» выпущенный издательством ЭКСМО в июле 2015 г.

Следователь НКВД

К началу апреля 1945 года, Западный фронт у Германии фактически перестал воевать. Не встречая активного сопротивления фрицев, англо-американская армия продолжала вести наступление на всех направлениях.

Быстрое продвижение войск превратилось в беспрепятственное перемещение отдельных частей. В начале мая, солдаты Великобритании оказались у Шверина, Любека, Гамбурга.

Как только фрицы узнали о приближении подразделений врага, так охрана огромного лагеря мгновенно куда-то исчезла. Её место немедленно заняли подтянутые англичане и янки, прикатившие в город на смешных маленьких джипах.

Они быстро освоились с обстановкой и стали вести себя, как хозяева. В первую очередь, новая власть занялась теми людьми, которые оказались им более близкими, как по языку, так и по духу. А именно теми беднягами, которых фашисты пригнали из оккупированных стран Центральной Европы.

Отобранных канцелярией узников тотчас разделили по принадлежности к «привилегированным» нациям. Их погрузили в вагоны и отправили в другие учреждения, что уже подготовили для арестантов «высшего» класса.

На свободное место стали свозить каторжан «второго» разряда. Это были советские пленные. Их доставляли из других лагерей, захваченных англо-американской боевой группировкой.

По крупному счёту, от смены администрации, красноармейцы мало что выиграли и для них почти всё, осталось по-прежнему. Лишь лающая речь немецких охранников сменились английским наречием.

Зона, как была местом пребывания невольников, так и осталась огромной тюрьмой для многих тысяч измождённых рабов. Никто не позаботился даже о том, чтобы убрать сторожевые высокие вышки и забор из ржавой «колючки».

Союзники сильно боялись, что толпа «грязных варваров» останется жить в чудесной Германии. Ещё, чего доброго, они заведут там те порядки, что существовали в СССР.

Единственное, что изменилось, так это питание и обмундирование. Всех стали кормить значительно лучше и намного обильнее и облачили в гражданские шмотки, что привезли из Америки.

Между собой янки называли одежду эту се́конд-хе́ндом. Как оказалось, её для Европы собирали заокеанские граждане. Поэтому, там было всё, что угодно от рабочих комбинезонов до вечерних костюмов и платьев.

Кроме того, произошло послабление режима. Теперь в нарушителей правопорядка на зоне, прекратили стрелять без предупреждения и травить сторожевыми собаками. Людей просто стали лупить деревянными палками, которые назывались дубинками для полицейских.

Огромная территория лагеря была, как и прежде разделена на две половины — мужскую и женскую часть. Вот в этой зоне, предназначенной для прекрасного пола, Григорий и высмотрел себе милую суженую, свою будущую любимую жёнушку.

Оказалось, что статная, хотя и весьма исхудавшая, молодая красавица родилась в Украине, на советской земле. Как и другие в этом узилище, до войны она была очень счастлива. Жила со своими родителями и многими родственниками в большом богатом селе и горя не знала.

Природа не поскупилась по отношению к ней, и с лихвой одарила её женскими прелестями. Так что, к четырнадцати годам она уже была довольно высокой и сформировавшейся девушкой. К огромному сожалению юницы, это не пошло ей на пользу.

Так уж случилось, что в один летний день, мама послала свою рослую дочь в другую деревню и велела отдать своей старшей сестре небольшую посылку. Отроковица благополучно навестила родню, выполнила несложную просьбу и уже возвращалась домой. На обратном пути всё и стряслось.

Неожиданно для местных сельчан фашисты начали большую облаву. Набранные из западенцев, расхристанные полицаи