Томас Костейн - Наполеон. Последняя любовь Страница 66

Бетси повиновалась и села на низкий стул рядом с дамой. Мадам Лоув пристально взглянула на нее.

— Вы очень хороши, дитя мое. Вам понравились танцы?

— Да, миледи. Это мой первый бал.

— Вы пользуетесь большим успехом, и вам этот бал запомнится на всю жизнь. Я до сих пор помню свой первый танец, я была моложе вас и должна признаться, что была также страшно испугана. Мне не пришлось сидеть, но все равно было достаточно много неприятных минут.

Жена губернатора не была красавицей, но у нее была хорошая фигура, красивые и очень белые плечи и шея. Она старалась подчеркнуть выгодные формы и сильно жестикулировала. Как раз в этот момент она нагнулась и потрепала Бетси по плечу.

— Я хочу вам кое-что сказать. Все члены вашей семьи, кажется, испытывают дружеские чувства к генералу Бонапарту.

Бетси начала колебаться.

— Да, миледи. Он у нас некоторое время гостил… Почти два месяца.

— Мне рассказывали, что он — очень приятный гость.

— Да, миледи. Нам он сильно нравился.

— Вас и вашу сестру никогда не приглашают в «Плантейшн-Хаус». Мне также сообщили, что вы очень догадливая девушка и можете вполне понять причину этого. Дорогая, я разговариваю с вами откровенно, и губернатор никогда не говорил того, что я собираюсь вам сказать. Понимаете, Его Превосходительство находится в весьма сложном положении. Когда генерал Бонапарт был на Эльбе, его не очень хорошо охраняли, и ему удалось покинуть остров — в результате погибло пятьдесят тысяч человек во время сражения. Сейчас мой муж должен сделать так, чтобы подобный побег не повторился. Если Наполеон попытается удрать во второй раз, вся ответственность ляжет на плечи моего мужа.

Вы не против, если я вас стану называть Бетси? — продолжала мадам Лоув. — Итак, Бетси, только мне известно, насколько тяжелой ношей лежит у него на плечах эта обязанность. Он не может нормально спать. Каждую ночь я слышу, как он встает и в темноте пробирается к окну. Он не зажигает свечу, чтобы не разбудить меня. Он стоит у окна и наблюдает за сигнальным семафором. Его всегда страшит, что ночью может разыграться как-то драма. Вдруг Наполеон удерет? Он больше ни о чем не думает, и встает утром серый от переживаний. Поэтому нет ничего удивительного в том, что он желает знать все, о чем говорят люди, посещающие пленника в Лонгвуде. Он уверен, что это ему поможет лучше наладить наблюдение за мятежным пленным. Я уверена, что на острове нет людей, которые понимали бы всю сложность его положения!

— Миледи, мой отец говорит тоже самое. Леди Лоув недоверчиво взглянула на Бетси.

— Как интересно. Ваш отец когда-либо выражал свои чувства в разговоре с губернатором или его подчиненными?

— Не знаю, — Бетси пожалела, что позволила себе быть втянутой в подобные разговоры. Она помолчала, чтобы решить, стоит ли ей продолжать.

— Не бойтесь, дитя мое, и расскажите мне все, о чем вы думаете.

— Миледи, мой отец — англичанин-патриот, хотя он и симпатизирует Наполеону. Но ему ни разу не удалось проявить свои настроения и чувства. Понимаете, миледи, его постоянно ставят на место и относятся к нему как к лавочнику, а иногда ему говорят это прямо в лицо.

— Я понимаю. Вашему отцу не нравится, когда его называют лавочником?

— Он мне никогда не говорил об этом. Но, миледи, он служил на флоте офицером, а позже был служащим компании «Ист-Индия». Сейчас он занимает пост в компании, созданной, чтобы снабжать остров продовольствием и другими необходимыми вещами. Он является поставщиком всего необходимого для Лонгвуда. Мой отец не стыдится своей работы и часто повторяет, что торговля империи находится в руках джентльменов. Леди Лоув, мой отец — один из подобных джентльменов.

— Я так и думала. Мне много рассказывали о вашей матери и отце с тех пор, как я оказалась на острове. Все отзывы были доброжелательными, но ваша дружба с генералом Бонапартом… Вы мне больше ничего не хотите добавить?

— Леди Лоув, мне вообще ничего не следовало говорить. Мне очень неудобно.

— Я вам задала вопрос, и у вас хватило смелости ответить на него. Вы не должны чувствовать себя виноватой. Этот разговор, возможно, поможет нам в будущем. Я постараюсь кое-что сделать, но, конечно, не стану открывать источник моей информации ни при каких обстоятельствах.

Жена губернатора увидела, что оркестранты начали занимать свои места.

— Дорогая, я не должна мешать вам развлекаться — ступайте. Моя карета готова, и я уезжаю прямо сейчас.

4

Сирил Греннисон ожидал Бетси за дверью и грыз ногти от нетерпения.

— Скорее, скорее! — воскликнул он. — У нас нет времени прохлаждаться.

Он схватил Бетси за руку и помчался в зал.

— Господи! Я боялся, что мадам задержит вас слишком долго. Что бы я тогда делал?

— Кого вы пригласили на ужин? — спросила, задыхаясь, Бетси, пока они мчались по темному холлу.

— Прелестную женщину — вашу мать.

— О! — обрадовалась Бетси. — А что делал отец?

— Он взглянул на вина, приготовленные на ужин, решил, что лучше вместо ужина прогуляться по свежему воздуху.

Они появились в зале, когда дирижер поднял свою палочку, и через мгновение зазвучали первые аккорды прекрасной музыки. Греннисон вышел на танцплощадку и поклонился Бетси.

— Позвольте вас пригласить, мисс Бэлкум.

Бетси приблизилась к нему, и они проследовали в центр площадки. Глаза всех присутствующих в зале были обращены на них.

Бетси дала согласие танцевать, но потом она начала сомневаться в том, что окажется на высоте. Теперь все сомнения покинули девушку.

Вальс казался ей чудным сном. Музыка просто завораживала, а партнер прекрасно танцевал, и ей не было сложно слушаться его. Ее длинные юбки красиво шуршали и волновались, щеки порозовели, а глаза стали мечтательными и восхищенными.

— Как чудесно! — шепнула Бетси.

— Красивый танец для прекрасной леди, — ответил ей партнер.

Кажется, никто больше не собирался танцевать. Они дважды прошлись по площадке, и с них никто не сводил взгляда. Потом Джонни Хай вывел на площадку Джейн.

После этого их примеру последовали и остальные пары.

— Ага, им тоже захотелось потанцевать! — воскликнул Греннисон.

И вот музыка прекратилась. Греннисон отошел от девушки, захлопал в ладоши и закричал.

— Анкор! Еще анкор!

Дирижер снова поднял палочку.

Казалось, площадка стала гораздо меньше. На ней столпилось столько танцоров, что Бетси и Греннисон уже не могли исполнять длинные красивые па и резкие повороты, бывшие главной прелестью вальса.

На площадку вышли и другие гости, чтобы опьяниться прелестью волшебного танца. Бетси обратила внимание, что вокруг колыхались перья на головах женщин более старшего возраста и плотные ноги немолодых мужчин спотыкались, пытаясь приспособиться к быстрому темпу вальса. Греннисон дважды давал сигнал: «Анкор!» Потом он остановился и промолчал, но вокруг раздались счастливые крики и хлопки в ладоши.

— Господи! — взволнованно шепнул Греннисон. — Это успех, мисс Бетси Бэлкум! В Британской Империи всем станет известно об этом колоссальном успехе. Нам удалось заразить всех на острове Святая Елена желанием танцевать вальс. Это даже трудно себе представить. Бетси, большая часть успеха зависела от вас. Господи, как они смотрели на вас. Я неплохой танцор, но никто не заметил, что я танцевал рядом с вами!

По дороге домой миссис и господин Бэлкум сидели спереди, а усталые девушки свернулись клубочком в задней части повозки.

Они еще и еще раз переживали события вечера.

Первым заговорил Вильям Бэлкум.

— Бетси, должен тебе признаться, ты сделала удивительный дебют.

Глава шестая

1

В один вечер Бетси стала признанной красавицей острова, и первым понял это ее отец. На следующее утро он находился в своем офисе, когда служащий объявил, что пожаловал господин Стоджкин.

Господин Бэлкум нахмурился и подумал про себя: «Что нужно этому настырному господину?»

Он приказал своему секретарю, человеку средних лет в сатиновых налокотниках, пригласить священника.

Святой отец предпринял героические усилия выглядеть презентабельно. Он подстриг волосы и аккуратно зачесал их назад. Воротничок был свежим, и одежда тщательно почищена.

Священник уселся в кресло и крепко сжал кулаки.

— Мистер Бэлкум, я у вас ранняя пташка. Понимаете, мне нужно обсудить с вами кое-что… весьма важное, и пришел просить у вас руки вашей дочери и прошу позволения поговорить с ней.

Бэлкум откинулся в кресле и уставился на визитера.

— Господин Стоджкин, я и моя жена не считаем, что Джейн… созрела для брака.

— Но я имел в виду не мисс Джейн, а вашу младшую дочь — мисс Элизабет.

— Тогда, — заявил отец двух прелестных дочек, — положение еще более сложное. Бетси еще сущее дитя и, конечно, никто не может серьезно раздумывать о браке с нею. Господин Стоджкин, у меня имеются абсолютно твердые взгляды на подобное положение вещей.