Александр Чаковский - Победа. Книга 2 Страница 7

«Старая песня! – с тоской подумал я. – „У вас нет свободы печати“… „У вас только одна партия“… Как скучно!»

– Что еще?

– Я мог бы, – все так же добродушно ответил Стюарт, – вывалить на вас всю «третью корзину». Однако я не собираюсь делать это. Наши и ваши бюрократы уже и так охрипли, обсуждая ее содержимое в Женеве. Если они пришли к соглашению, то отчего бы и нам не сговориться? В конце концов, взаимопонимание зависит от людей бизнеса и журналистов в гораздо большей степени, чем от чиновников государственного департамента или министерства иностранных дел.

– Вы, кажется, причисляете себя к бизнесменам?

– В известной степени. Вы тоже не слышали о фирме «Электрик машинери корпорэйшн»?

– Не слышал, – признался я.

– Между тем она не из последних.

– Какое же отношение вы к ней имеете?

– Фирма принадлежит нашей семье. Как-нибудь я расскажу вам свою одиссею.

«Еще одна неожиданность! – подумал я. – Значит, этот тип действительно не только редактор газеты, но и бизнесмен. „Фирма принадлежит нашей семье“… Чудеса в решете!»

– Никак не могу понять, – сказал я, – чего вы от нас все-таки ждете? Чтобы мы продавали ваши газеты?

– Но, мистер Воронов, это же просто символ! – возразил Стюарт. – Разумеется, гораздо важнее, чтобы ваши танки ушли из Европы.

– А что вы предлагаете взамен? Ликвидируете свои средства передового базирования? Так они, кажется, у вас называются? Что ж, давайте поторгуемся. Бизнес есть бизнес!

– Согласен, давайте торговаться. Во-первых, ваш уровень жизни еще очень невысок. Мы поможем повысить его. Продадим товары, нужные вашему населению У вас плохие отели, рестораны, магазины. Скажите откровенно, есть у вас что-либо похожее хотя бы на этот бар? Качество обслуживания в вашей стране очень низкое. Я позволяю себе говорить вполне откровенно…

– Валяйте, валяйте, – отозвался я, употребляя одно из жаргонных словечек Чарли.

Наш разговор прервался, ибо музыка вновь смолкла и нежный голос диктора сказал:

– Атеншен, атансьон, ахтунг! Ледиз энд джентльмен, медам э месье, майне дамен унд хэррен!

Стюарт невольно прислушался.

– Очередной пресс-релиз о делегациях, прибывших на Совещание, будет к услугам господ журналистов завтра в пресс-центре начиная с девяти часов утра. Сенкью, мерси, данке шен, киитос.

Текст объявления был произнесен сначала по-английски, а затем повторен по-французски, по-немецки, по-русски и, наконец, насколько я мог догадаться, по-фински.

– Кто бы мог подумать, что финский язык станет официальным языком такого Совещания, – иронически улыбнулся Стюарт.

– Боюсь, что вам еще об очень многом предстоит подумать, – в тон ему ответил я.

– Вот как! – протянул Стюарт. – Однако, как говорят французы, вернемся к нашим баранам. Итак, мистер Воронов, мы могли бы оказать вам весьма эффективную помощь. Да и не только вам. Жизненный уровень стран Восточной Европы тоже сильно отстает от западноевропейского. Посоветуйте им отказаться от плановой экономики. Они нуждаются в нашей помощи не меньше, чем вы. Вот тогда, мистер Воронов, мирное сосуществование станет не просто лозунгом, но реальным делом. Чему вы улыбаетесь?

– Вспомнил старый анекдот.

– Какой?

– Один купец… ну, коммерсант, бизнесмен, предлагает другому купить у него повидло и… секундные стрелки для часов.

– Повидло?

– Нечто вроде джема или варенья.

– При чем тут часовые стрелки?

– Точно такой же вопрос второй купец задает первому и заявляет, что повидло он возьмет, а стрелки ему не нужны. Тогда первый отвечает, что это невозможно.

– Почему?

– Потому, что стрелки и повидло перемешаны. Брать надо либо то и другое, либо ничего.

– Не понимаю аналогии.

– Чего же тут не понять? Ваш бизнес, мистер Стюарт, перемешан с политикой. Ваше изобилие перемешано с кровью.

– Мистер Воронов!..

– Простите, я не хотел вас обидеть. Но ведь у нас откровенный дружеский разговор! Я хотел сказать, что ваше изобилие неотделимо от безработицы, расизма, террора. Оно связано с богатством одних и нищетой других. Я не отрицаю ваши достижения в области техники и сервиса. Нам есть чему у вас поучиться.

– Это я и предлагаю!

– Бескорыстно?

– Бескорыстного бизнеса не бывает. Бескорыстной бывает только благотворительность! За помощь надо платить!

– Чем, мистер Стюарт? Если деньгами и товарами, мы согласны. Но вы же требуете другой платы.

– Какой? Уж не хотите ли вы сказать, что мы посягаем на вашу социальную систему?

– На словах – нет. Это было бы слишком наивно. Но мне кажется, на деле вы хотите приобрести такие рычаги, с помощью которых ее можно было бы видоизменить. Короче говоря, мы с вами по-разному понимаем слово «Хельсинки». А ваш «бизнес» нам уже некогда предлагали. Только он назывался иначе.

– Как?

– План Маршалла.

– Вас опять тянет в далекое прошлое.

– Уроки истории не проходят даром. В свое время мы отказались от этого плана, хотя были разорены войной. Тысячи наших сел и городов лежали в руинах. Неужели вы думаете, что мы примем такой же план теперь, когда видим мир с высоты наших космических кораблей?

– Любой бизнес невозможен без компромисса! – возразил Стюарт.

– Но он предполагает взаимную выгоду. Какое равноправие может быть между партнерами, если один из них сядет в долговую яму?

– Вы драматизируете события, мистер Воронов.

– Вовсе нет. Я оптимист и верю в победу здравого смысла.

– Он уже победил! Столь дорогая вашему сердцу Потсдамская конференция длилась две недели. Ее участники пробирались сквозь непроходимые джунгли. Совещание же в Хельсинки займет всего два дня.

– Плохо считаете, мистер Стюарт. Для того чтобы Потсдам стал реальностью, надо было разгромить фашизм. На это ушло четыре года. А для того чтобы состоялось нынешнее Совещание, понадобилось куда больше времени! Нашей стране и ее друзьям пришлось приложить немало усилий, чтобы Декларация 1966 года воплотилась в жизнь.

– Вы считаете созыв этого Совещания исключительно своей заслугой?

– Отнюдь нет. Я лишь хочу напомнить, что путь к нему был долог и труден. Запад весьма неохотно шел нам навстречу.

– Значит, вы нас заставили? Я покачал головой.

– Вас заставило совсем иное: позор вьетнамской войны, растущие безработица и инфляция, воля народов к миру и, наконец, здравый смысл. Вы же считаете, что он уже победил…

– Мистер Воронов, не нужно иронизировать! – с упреком сказал Стюарт. – Скажите честно, разве вашим соотечественникам не надоели очереди, хронический дефицит и все такое прочее? Или вы скажете, что все это вам нравится и вы не завидуете нашему изобилию?!

– Нет, не скажу… – после паузы ответил я. – Но ваше изобилие – палка о двух концах. В тридцатых годах вы топили в океане кофе, чтобы на него не снизились цены… Так?

– Тогда были годы депрессии, – пожал плечами Стюарт.

– Это известно. Значит, изобилие и нищета. Ну, а сейчас? Вам некуда девать деньги? Поэтому вы вбиваете их в ракеты и самолеты? Хотите поддержать курс доллара?

– Мы тратим много денег на вооружение, потому что в еще больших размерах это делаете вы, – возразил Стюарт.

– Советская военная угроза? Разговоры о ней просто камуфляж. Вы преследуете совсем другую цель. По крайней мере, преследовали до сих пор.

– Интересно какую?

– Как минимум две цели. Во-первых, обеспечить себе военное преимущество.

– А во-вторых?

– Вы хотите заставить нас гнаться за вами. В области вооружений. Не дать нам возможности тратить больше средств на те самые товары, отели, бары… Словом, вы меня понимаете.

– Беспочвенная подозрительность! – воскликнул Стюарт. – Не будем читать друг у друга в душах. Я предложил вам выгодную сделку! Жду вашего ответа.

– Каковы же условия этой сделки? Передовую технологию вы даете нам, а безработицу оставляете себе? Пятую авеню и Тайме Сквер – нам, а Гарлем – себе? Великолепные жилые дома и магазины нам, а астрономическую квартирную плату себе?

– Вы забываете, что средние заработки у нас гораздо выше, чем у вас.

– Как можно это забыть? «Голос Америки» ежедневно напоминает нам об этом. Но продолжим обсуждение предлагаемой вами сделки. Итак, всем хорошим, что у вас есть, вы хотите поделиться с нами, а все страшное оставите себе? Беретесь отделить повидло от секундных стрелок? Но если это отделимо, то почему вы у себя дома не покажете, как это делается? Какая могла бы начаться замечательная жизнь! Магазины переполнены товарами, и у всех есть деньги, чтобы их купить! Современнейшие заводы работают на полную мощность, и в стране нет ни одного безработного! К тому же безграничная свобода самовыражения, а на улицах никто не стреляет, не похищает людей, не взрывает в воздухе самолеты. Гангстеры переучиваются на учителей воскресных школ. Хозяева порнобизнеса переключаются на производство детских сосок. Военно-промышленный комплекс выпускает аттракционы для Диснейленда. Мистер Стюарт, вы помните легенду о царе Мидасе?