Луи Бриньон - "Смертоносцы" Страница 7

— Что же нам остаётся делать? — тихо спросил Келахан.

— Жить, Энтони. Не надо забывать о том, что все мы смертны. Настанет и наш час. Каждый человек проходит свой путь. Ваш отец прошёл свой. Вы должны пройти свой. Как бы мы не хотели обратного, всё имеет свой конец. И этот конец ждёт каждого в определённом месте и в назначенный час. По этой причине, нам не стоит горевать о людях, которые покидают нас. Мы поступим со своими близкими точно так же. Мы оставим их. Это неизбежность. Следует относиться к ней, как ко всем прочим, совершенно обычным явлениям, которые нас окружают.

— Это не просто…

— Я знаю, Энтони. Но нам придётся это сделать. Нельзя думать только о своём горе. Нельзя предаваться ему. Нельзя попустительствовать, давая ему расти. Нужно бороться, Энтони. Находить силы в себе и противопоставлять их горю. Сейчас мы с вами попробуем это сделать. Хорошо, Энтони?

Келахан медленно кивнул и тут же с сомнением произнёс:

— Но ведь со мной происходит другое, Майкл. Эти сны,…они так ужасны.

— Мы разберёмся во всём. Сейчас же мы можем предположить, что они могли появиться в результате потери, которую вы перенесли.

Уверенный голос доктора Клейда приободрил Келахана. Он вопросительно посмотрел на него. Доктор Клейд легко кивнул и приготовился записывать. Увидев это движение, Келахан продолжил прерванный рассказ.

— Меня стала мучить мысль о том, что отец нуждается в помощи, и я единственный, кто может её оказать. Но я не знал, как ему помочь. И это ещё больше меня волновало. Отец так меня любил, а я был не в состоянии что-либо предпринять. Через десять дней после возвращения из Парижа, — продолжал рассказывать Келахан, — мне приснился ещё один странный сон.

— Вы запомнили его?

— Некоторые подробности, — негромко откликнулся Келахан, — вообще, я редко запоминаю сны. Но этот буквально врезался в мою память.

— Что вы увидели, Энтони?

— Я увидел Сан-Франциско. Я гулял по улице, пока не оказался в одном месте.

— Что за место?

— С одной стороны, эта была та же улица и тот же город. С другой стороны улицы, — Келахан слегка напрягся, отчего на лбу появились морщины, и тут же продолжил говорить, — появился какой-то сад, окружённый изгородью. Мне он понравился. Я хотел перейти улицу, чтобы войти в этот сад, но… у меня ничего не получилось. Я пытался много раз, но всякий раз приходилось возвращаться на прежнее место. Это продолжалось до тех пор, пока я не услышал странный голос. Голос произнёс три слова.

— Какие?

— «Тебе туда нельзя».

— Что происходило потом, Энтони? — доктор Клейд задавал вопросы негромким голосом и при этом делал отметки у себя в блокноте.

— Рядом со мной начали появляться люди. Очень много людей. В основном это были пожилые люди. Они выстраивались в длинную цепочку позади меня. Потом все они одновременно опустились на колени и стали молиться. Я увидел как в саду на другой стороне улицы появилась процессия. Впереди процессии шли несколько десятков священников. Все священники были очень маленького роста и постоянно пели. Я отошёл в сторону, чтобы не закрывать молящимся вид на процессию. Процессия, — продолжал рассказывать Келахан довольно ровным голосом, — перешла улицу и оказалась на нашей стороне. Я видел непонятные знамёна, которые несли люди, идущие за священниками. Вся толпа пожилых людей поднялась и отправилась вслед за процессией. Я тоже направился за ними. Я увидел, как все входят в маленькую улочку, окружённую домами. Я тоже пошёл туда и начал протискиваться вперёд. Когда я подошёл вплотную к процессии, то увидел, что священники превратились в акробатов. Маленьких акробатов. Они очень высоко подпрыгивали вверх. Меня это удивило. Я посмотрел на ноги и увидел сандалии. Все акробаты носили сандалии на очень высокой подошве. Сандалии были прикреплены к ногам…верёвками. Именно благодаря этим сандалиям акробаты подпрыгивали так высоко. Неожиданно один из маленьких акробатов перестал прыгать и подошёл ко мне. Он спросил меня, кого я ищу. Я ответил, что ищу своего отца. В ответ акробат сказал мне, чтобы я пошёл вперёд. Он объяснил подробно дорогу, которая должна привести к отцу. Я поблагодарил его и пошёл, следуя его указаниям.

— Он вам всё правильно объяснил?

— Да. Но только я смог понять это, когда проснулся.

— И куда вы шли, Энтони?

— Обычный город. Правда, незнакомый. Обычные улицы. Нормальные люди. Всё как в повседневной жизни. Разве только машин не было. Все ходили пешком. Я шёл, пока не достиг серого здания. Такое же здание как многие другие, — продолжал рассказывать Келахан, — я хотел войти в него, но там стояли двое мужчин возле двери. Они не пустили меня внутрь. Один из них показал рукой на маленькую дверь, которая находилась недалеко от места, где я стоял. Я направился к этой двери. Я открыл её и оказался в вестибюле полуподвального помещения. Слева от себя я увидел швейцара в униформе. Напротив швейцара, справа от меня, столпились десятки людей различного возраста. Были и мужчины, и женщины. На моих глазах, швейцар назвал какое-то имя. Едва он это сделал, как из толпы выделился мужчина. Он направился к двери и вскоре вышел из здания. Я ждал, пока швейцар заговорит и со мной. Но он молчал. Поэтому я прошёл мимо него. Едва я его миновал, как снова остановился. Из толпы этих людей на меня смотрела одна девушка. Очень пристально смотрела. Она была в таком простеньком цветастом платье. Такие обычно носили то ли в пятидесятых, то ли в шестидесятых. Точно не могу сказать,… Девушка на меня смотрела, поэтому я тоже на неё посмотрел. Меня заинтриговало её поведение. Я подошёл к ней и спросил: знакомы ли мы с ней?

— Она ответила вам, Энтони?

— Да, — Келахан кивнул головой. Доктор Клейд увидел, что он снова начинает волноваться. — Девушка обняла меня и поцеловала в щёку. А потом сказала: хорошо, что ты пришёл, Энтони. Отец очень хочет тебя увидеть.

Сразу после этих слов, у Келахана начала подёргиваться верхняя губа. Верный признак усиливавшегося волнения.

— Спокойней, Энтони. Спокойней. Помните, что вы рядом со мной. Что было дальше? — доктор Клейд задал вопрос совершенно спокойным голосом. И это благотворно отразилось на состоянии Келахана. Он начал успокаиваться, хотя голос, когда он продолжил рассказ, прозвучал несколько прерывисто.

— Я был удивлён. Я не знал эту девушку и не понимал, откуда она меня знает. Вообще, создавалось ощущение, что меня все здесь знают. Но я не думал об этом. Я оставил девушку и направился к следующей двери. Эта дверь мне очень хорошо запомнилась.

— Почему? Что в ней было необычного?

— Не знаю, — Келахан пожал плечами, — в тот момент я просто подумал, что она открывается не с той стороны.

— Что значит не с той стороны? — в голосе доктора Клейда послышалось лёгкое удивление.

— Понятия не имею, Майкл. Когда я открыл эту дверь, то сразу именно об этом и подумал. Что она открывается не с той стороны. Я сам много думал об этой двери, но так и не смог понять, почему я в тот момент решил, будто она открывается не с той стороны. Но это была очень чёткая мысль. Я уверен, что так и было на самом деле. Но объяснить не могу.

— Что происходило дальше?

— Дальше? Я прошёл через эту дверь и оказался в зале. Зал был просто огромный. Свет в зале был очень тусклый. У меня сразу создалось ощущение, что я нахожусь в каком-то злачном ночном клубе.

— Почему вы сделали такой вывод?

— Очень много людей. Все были разбиты на группы и говорили шёпотом. Я видел людей различных национальностей и слышал непонятные мне слова. Каждая группа людей разговаривала на своём языке.

— И поэтому вы решили, что находитесь в ночном клубе?

— Нет. Я увидел сцену. Такую же огромную, как и сам зал. На сцене стояли сотни людей. Все они пели. Каждый на свой лад. И что странно, несмотря на эту разноголосицу, слух улавливал единую очень нежную мелодию. Я долго смотрел на сцену, — продолжал рассказывать Келахан. Было заметно, что в данный момент он совершенно успокоился. — И занимался бы этим, наверное, очень долго, если бы не молодой человек. Он подошёл ко мне и обнял. Я его тоже обнял. Мы разговорились. Я был рад этой встрече, хотя и не понимал причины. Когда мы разговаривали, к нам подошёл какой-то человек. Он сказал, что я здесь довольно пробыл. Он же выпроводил меня из здания. Я проснулся, как только оказался на улице.

Закончив рассказывать про свой сон, Келахан бросил вопросительный взгляд на доктора Клейда. Увидев, что тот, по обыкновению, что-то записывает в свой блокнот, он снова занялся созерцанием аквариума.

— Первый вопрос, Энтони, — закончив писать, доктор Клейд обратил на него испытывающий взгляд, — вы узнали молодого человека, который с вами разговаривал?

— В тот момент нет. Но когда проснулся, вспомнил. Это был Арни. Не помню его фамилии. Мы с ним вместе учились на первом курсе университета. Я его знал не очень хорошо.