Руслан Бедов - Лавка богов Страница 7

Сарах снова ощетинилась злым колючим взглядом:

– Что прикажешь мне делать? – процедила сквозь зубы она, – сейчас куда шаг не сделай, везде владения какого-то чиновника, а мне больную мать кормить надо. Ты ли не соглядатай Амману?

– Нет, – спокойно ответил Абрам, – я всего лишь управляющий в лавке своего отца. А с настоящим соглядатаем мы имеем все шансы встретиться, если будем стоять здесь и пререкаться. Пошли отсюда.

– Ты что, с ума сошел?! – запротестовала Сарах, – пропадать такому добру я не позволю даже не смотря на целую армию соглядатаев! – девушка бросилась к туше кабана и стала спешно его разделывать, не обращая никакого внимания на предупреждения и уговоры Абрама. Тот, конечно, мог бы махнуть рукой на упертую девицу и убираться восвояси, но Сарах понравилась парню и он решил ей помочь.

– Если ты боишься соглядатаев Амману, то почему тогда сам охотишься? – спросила девушка, когда они нагруженные мясом вышли из лесу.

– Я выполнял поручение самого Амману, – пояснил Абрам, бодро шагая по проселочной дороге с тяжелым мешком за спиной, – и нечаянно встретил тебя.

Сарах как-то странно посмотрела на своего спутника. «Выполнял поручение самого Амману, надо же» – подумала она, а вслух сказала.

– Если ты меня сдашь его людям, тебя проклянут твои боги.

В ответ Абрам улыбнулся и посмотрел на девушку:

– Не бойся не сдам, – ответил он, – совсем недавно я был в таком же положении, как и ты. Мне надо было кормить больную мать и пьющего отца.

– А что случилось потом? – полюбопытствовала Сарах.

– Да так, ничего особенного, – уклончиво ответил Абрам, – просто повезло. Такое бывает. Где ты живешь?

Сарах еще раз подозрительно взглянула на Абрама. «А все таки, сдаст или нет? Чего это он спрашивает?».

Угадав мысли девушки, Абрам поставил мешок с мясом на землю:

– Смотри, неси тогда сама. Я просто хотел помочь, но раз ты боишься… – Абрам сделал вид, что уходит, хотя покидать эту интересную девушку ему совсем не хотелось.

– Я ничего не боюсь, – ответила Сарах и взвалила тяжелый мешок себе на спину. Моя матушка не любит, когда меня видят в обществе молодых торговцев. Соседки старухи постоянно нашептывают ей, что я продаюсь богачам за деньги. Это, конечно, не так, но разве их переубедишь.

Абрам попрощался и пошел своей дорогой. Ему надо было спешить к себе в лавку.

Глава шестая

Лавка, в которой Терах вот уже несколько лет продавал богов обитателям Ура, располагалась в начале главной улицы города. Это был глинобитный двухэтажный дом с плоской крышей и высокими стенами. Терах любил безопасность. Внутри было много комнат и свободного места, не захламленного, как обычно в домах состоятельных граждан, вещами и украшениями. Во всем чувствовалась простота и вкус. Это была заслуга Абрама, который управлял делами лавки и смотрел за домом. Терах так и не бросил пить, хотя делал он это теперь в компании знатных граждан и пропивал гораздо больше денег, чем три года назад. Но если раньше его презирали как попрошайку и пьяницу, то теперь отец Абрама пользовался немалым уважением среди людей, поскольку многие были должны ему деньги.

Однажды отец, в очередной раз возвратившись домой еле живым от выпитого дорогого вина, в ответ на упреки Абрама начал рассказывать ему, что боги благоволят к его дому, поскольку он снова стал состоятельным и уважаемым человеком. Когда же Абрам стал очень осторожно расспрашивать отца о прошлом, тот сразу же, чуть ли не во мгновение ока, будто бы протрезвел и, пробурчав что-то невнятное, ушел на свою половину спать.

Мысль о едва приоткрытой перед ним тайной ни на день не покидала Абрама на протяжении последних лет. Он всеми силами пытался выудить у отца и брата как можно больше информации, но те, как и прежде, молчали словно рыбы, и отвечали на расспросы Абрама лишь общими фразами или вообще руганью.

Сегодня отец отсыпался после вчерашней попойки в доме царского виночерпия, и Абрам, решил пораньше закрыть лавку, после встречи с покупателем бога Исина. Абрам уже часа три с нетерпением смотрел на крепкую дубовую дверь лавки, несколько раз выходил на улицу выглядывая непунктуального клиента. Это был начальник царских телохранителей, заказавший сделать статую почитаемого им божества из особенной породы древесины. Именно для этого Абрам ходил вчера в лес в поисках редкого в этих краях растения. Идол с утра уже стоял готовый на полке, выгодно выделяясь среди других глиняных и деревянных статуэток. После того, как Нахор предложил ему вырезать богов Ура и Баб-или из дерева и лепить их из глины, Абрам довольно быстро научился новому ремеслу. И вскоре его искусство стало известным не только вельможам родного Ура, но даже за его пределами. Абрама, также, как и его отца считали искусным плотником и набожным человеком, хотя он никогда не скрывал своего презрения к богам. Откуда у него такая неприязнь к небесным покровителям жителей Междуречья, Абрам не мог объяснить даже себе. Вначале он просто игнорировал Нанниру, не молясь ему во время жертвоприношений, а потом и вовсе перестал верить в его существование. Когда Абрам поделился своими сомнениями с Нахором, тот долго и пристально смотрел на брата, а затем произнес загадочную для Абрама фразу:

– Ты сын матери твоей, Абрам. Также, как и она, ты когда-нибудь навлечешь на себя гнев этих богов, тобою презираемых. Только не говори отцу о своих сумасбродных мыслях, не призывай еще одно горе на его седую голову, да и на головы всех нас.

Больше Нахор не желал разговаривать с Абрамом о богах и его матери, как Абрам не старался. Ему даже порою казалось, что Нахор стал избегать его. Но Абрам ничего не мог с собой поделать. С одной стороны, ему было до слез обидно, что брат, единственный по-настоящему близкий человек, даже не желает понимать его, а с другой – Абрам сам удивлялся себе. Почему он не может жить так, как живут все, верить так, как верять все и не знать хотя бы с этим проблем? Что происходит в его душе, и есть ли на свете человек (в богов он не верил), способный ему помочь, Абрам не знал.

Тишину лавки огласил приятным звоном колокольчик на двери. Абрам, успевший во время ожидания уснуть, подскочил с лавки и больно ударился головой о полку, на которой стоял позолоченный идол, бесстрастно ожидающий своего набожного хозяина. Потирая затылок и проклиная про себя всех богов мира, Абрам вышел в лавку. Там стояла важного вида женщина лет шестидесяти в богато украшенной одежде в сопровождении двух рабынь. Она с интересом осматривала полки со статуэтками. Огорчению Абрама не было предела. Это был не тот клиент, которого он с таким нетерпением ожидал, чтобы закрыть лавку. Камелия, как не без оснований подозревал Абрам, – богатая покровительница его отца, и, вероятно, не только покровительница, соизволила вдруг появиться в лавке своего фаворита. Интересно, что ей понадобилось в лавке, где продают богов? Судя по намекам отца, у нее в доме была своя собственная лавка богов, не хуже, чем у отца. Целый пантеон.

Когда Абрам появился за высоким прилавком, Камелия с осуждением смерила его взглядом:

– Чем могу служить моей госпоже? – Абрам старался быть как можно более учтивым, хотя эта старуха, как, впрочем, и все знакомые отца, вызывали у него отвращение, не смотря на то, что слыли весьма богатыми и состоятельными людьми. Думая об этом, Абрам не раз радовался тому, что деньги, которые они платят за идолов не несут в себе качеств своего последнего хозяина.

– Я не раз говорила Тераху, что его младший сын – плохая кандидатура на роль продавца божественных изваяний.

– Что вызвало твое неудовольствие, моя госпожа? – с притворным беспокойством осведомился Абрам, – изделие, вышедшее из этих стен оказалось некачественным?

Камелия презрительно фыркнула, затем, тяжело вздохнув, подошла к прилавку:

– Посмотри на себя, – наставительно обратилась она к Абраму, – на кого ты похож? Своим видом ты оскорбляешь пресветлый лик небесных жителей в этой благословенной лавке. Куда смотрит твой отец, я не знаю!

Абрам смиренно опустил голову, стараясь принять покаянный вид. Он, естественно, не в чем не каялся, а опустил голову только для того, чтобы скрыть от Камелии улыбку.

– Вероятно, мой грех слишком велик, чтобы я мог думать об оправдании перед лицом могущественных богов, – скорбно произнес в ответ Абрам и испугался, – а вдруг он переиграл? Навряд ли Камелия будет сносить издевательства какого-то мальчишки. Но посетительница, вероятно, настолько сильно была занята собственными мыслями, что, к счастью, совсем не обратила внимания на поведение нерадивого торговца богами.

– Где твой отец? – покачав головой, спросила Камелия.

– Он болен, моя госпожа, – ответил Абрам и мысленно содрогнулся, предположив, что Камелия вдруг захочет навестить своего занемогшего любовника, но Камелия не захотела.