Владимир Виджай - Кровь не вода Страница 7

– Ничего реального. На что они надеются? Боб, напечатайте все подробно.

Гордеев сразу же отправился в помещение секретного отдела выполнять указание генерала. Только сев за стол, он почувствовал, что весь взмок, пот градом катился по его лицу. Он взял себя в руки. К счастью, никого не было рядом. Он закрыл глаза, и лицо человека, который назвал себя представителем немецких промышленных кругов, снова четко всплыло перед ним, такое знакомое и дорогое ему, – лицо Александра Брызгалова.

Александр Брызгалов уезжал весьма довольный встречей. Он лишний раз убедился, что американцы уже понимают, что вряд ли им удастся серьезно обойти Сталина. Но больше всего он радовался за своего друга:

– Вот тебе и Гордеев! Не напрасно он ходил в любимчиках у Берковича.

В Париже

Париж. Конец января 1940 года. Кафе «Ренессанс». Вот уже почти час Карл Беркович находится в до боли знакомом месте. Он не замечает почти ничего, уйдя мыслями в прошлое.

Сюда, в столицу Франции, он приехал с родителями в далеком 1901-м, первом году двадцатого века. Ему было тогда десять лет. Его отец, Фридрих Беркович, получил приглашение Сорбоннского университета читать курс лекций по истории древней Греции. Его мать, Наталия Сикорская, была родом из хорошо известной в Петербурге семьи Сикорских, предки которых попали в Россию из Германии еще в петровские времена. Красивая и образованная, она мечтала жить в столице мира, поэтому Фридрих Беркович принял приглашение французского университета, несмотря на то, что ему было грустно расставаться с университетом в Петербурге, где он считался у студентов любимым профессором.

Карлуша, как его называли родители, после блестящего окончания школы стал студентом Сорбоннского университета. Парижская молодежь, как и вся молодежь Европы, увлекалась тогда идеями социал-демократов и сочувствовала русским революционерам.

Карлу Берковичу исполнился двадцать один год, когда он познакомился в кафе «Ренессанс» с Платоном Зарубиным, который в свои двадцать пять уже являлся опытным революционером. Судьба связала этих людей на всю их жизнь. Это происходило так давно. И вот сегодня он снова в кафе своей юности.

«Странно, но кафе почти не изменилось, – подумал Беркович. – А как изменились времена, люди!» Неужели ему еще раз предстоит пережить мировую войну? Эта мысль как-то быстро исчезла, и он снова погрузился в события, которые привели его в Париж.

Все оказалось гораздо хуже, чем они с Платоном предполагали. Гордеев исчез. В конспиративной квартире его видели последний раз 14 января 1940 года, когда он принес для передачи в Центр свою короткую радиограмму. Из донесения Гордеева известно, что он вместе с Ларисой поселился в доме Скворцова недалеко от Парижа. Беркович вздрогнул: какую ошибку они допустили, не запросив точного месторасположения дома Скворцова! Что? Гордеев специально упустил это? Только за одно это… Провал операции налицо. Как найти дом Скворцова, его племянницу?..

Он понимал, что русские эмигранты здесь помочь не могли, ведь Скворцов скрывался под немецкой фамилией и вообще не поддерживал связи с людьми из России. Чтобы отвлечься, Беркович стал перебирать в памяти всех, кого он знал в Париже. И вдруг – как же он не подумал об этом раньше? – Пьер Сокольский, агент по недвижимости! Он прекрасно знал многие русские семьи, владеющие домами и квартирами в Париже и его окрестностях. Карл раньше не раз бывал в его конторе по поручению отца, чтобы получить список продаваемых домов.

А жив ли он? Беркович подключил к поискам своих людей, и – нашли! Хотя сам Пьер Сокольский скончался, но его дочь продолжала дело и указала шесть адресов русских владельцев недвижимости под Парижем. Один из них оказался домом Скворцова. Да, там жили некоторое время американцы Роберт и Ивон Робинсоны, но они отплыли в Соединенные Штаты 15 января.

«На следующий день после своей радиограммы», – подумал Беркович. Сомнений, что они отправились в Америку, не было. Ведь муж племянницы Скворцова проводил их до борта парохода. Узнать больше ничего не удалось.

Дальше оставаться в Париже не имело смысла. Беркович хорошо понимал, что ожидает в Москве его и Зарубина. Где-то глубоко-глубоко в сознании промелькнуло: «А может быть, остаться и исчезнуть, как сделал Гордеев?» Но ему от одной такой мысли стало стыдно. Он тихо сказал сам себе:

– Ну что ты, Карлуша!

Нет, невозможно представить себе, что найдутся силы, которые могут задержать его здесь. Бросить Зарубина… Беркович во всем винил себя. Следовало послать более опытного и проверенного человека. У них было три кандидата, и Сталин выбрал самого молодого, видимо, из-за каких-то своих соображений. Но теперь нет никакого смысла казнить себя. Все стало ясным: операция провалилась, последствия хорошо известны.

Через день Карл Беркович ехал в поезде, возвращаясь в Советский Союз. У него не было никаких сомнений, что его ждала гибель.

Эрика

Представитель промышленных кругов Германии Рихард Штайнхоф начинал свою карьеру в постели дочери крупного немецкого фабриканта фон Бекенбауэра, голубоглазой арийки Эрики. Познакомились они случайно, когда приехавший из Эстонии в Берлин в поисках работы молодой и симпатичный Рихард отправился на танцплощадку в летний парк Баумгартен. Эрика была со своими подругами. Она не пропускала ни одного танца. Молодые парни стояли чуть ли не в очереди, чтобы потанцевать с ней. Эрика понимала, что она неотразима. Рихард, уже опытный ловелас, в свои двадцать семь лет хорошо знал такой тип девушек. Они нравились ему. И не было случая, чтобы он не понравился им. Начал он с того, что пригласил на очередной танец не Эрику, а одну из ее подруг, робко стоявшую почти в безнадежном ожидании партнера. Танцевал он великолепно. Подружка Эрики, Линда, была в восторге. Танцевала она тоже прилично и понимала толк в хорошем партнере. Рихард был одним из тех парней, мимо которого невозможно пройти, не заметив его. Когда он и во второй раз пригласил Линду потанцевать, Эрика пропустила танец и стала наблюдать за своей подружкой. У Рихарда с Линдой получалось здорово. Рихард после окончания танца проводил Линду до места, где стояли девушки. От него не ускользнул взгляд, брошенный Эрикой в его сторону.

Духовой оркестр заиграл фокстрот. Эрика отказала подбежавшему к ней молодому офицеру.

Рихард уверенно и в то же время всем своим видом показывая, как он очарован Эрикой, поклонившись ей, произнес:

– Я буду премного вам обязан!

Эрика оказалась в его сильных и вместе с тем по-мужски нежных руках. С этого момента Рихард не отпустит ее никогда.

Он пошел проводить ее. Эрика жила недалеко от парка, в доме, вид которого говорил сам за себя. Девушка была из богатой семьи. Эрика с удовольствием слушала своего нового знакомого. Он интересно рассказывал и много шутил. Рихард вел себя так, как будто знал Эрику всегда. Ей было с ним легко. Прощаясь, он обнял ее. Она не возражала. Он прижал ее к себе. Она не пыталась оттолкнуть его. Их губы встретились. Он страстно поцеловал ее. Еще находясь в его объятиях, она спросила:

– Вы всегда так целуете девушек?

– Нет, только когда без ума от них, – шепнул он ей на ухо.

Уже через неделю они знали друг о друге все. Рихард искал работу, и Эрика, покоренная его прекрасным английским языком, уговорила своего отца взять нового друга на службу в экспортный отдел.

Очень быстро Рихард стал всеобщим любимцем. Фон Бекенбауэр был уверен, что это благодаря его дочери. Стало известно, что молодые люди встречаются. Но Бекенбауэр изменил свое мнение, когда узнал Рихарда больше, увидев его в деле. Особенно он заинтересовался им после переговоров с английской компанией, куда Рихарда пригласили в качестве переводчика. Англичане пришли в восторг от английского языка немца. А фон Бекенбауэра удивило то, что за такой короткий промежуток времени Рихард успел прекрасно разобраться в делах компании. Через месяц Рихард получил повышение, став помощником самого Бекенбауэра. Через два – Эрика стала женой Рихарда Штайнхофа.

В канун нового 1937 года офицер разведки, который вел «нелегала» Александра Брызгалова под кодовым именем «Мастер», докладывал руководству, что его подопечный успешно выполняет задание Центра и вошел в элитный круг Германии, женившись на дочери видного промышленника Вилли фон Бекенбауэра.

Александр Брызгалов был влюблен в Эрику не по заданию Центра. Об этом знал только он. Никогда он не думал, что можно быть таким счастливым с женщиной.

Рихард приобретал в компании все больший и больший вес. В партию Гитлера он вступил по рекомендации самого Бормана, который дружил с его тестем. Эрика радовалась успехам мужа. Работа поглощала Рихарда. Способный и трудолюбивый, он быстро стал играть роль второго, после хозяина, человека в компании.