Тайна одной саламандры, или Salamandridae - Дмитрий Владимирович Миропольский Страница 7

В-третьих, его насторожило заявление Дефоржа о том, что для дела нужна лишь гениальная троица – Одинцов, Ева и Мунин, а Клара интереса не представляет. Такие, как Дефорж, готовы пожертвовать кем угодно: если он считает Клару балластом – она обречена. Одинцов не давал в обиду своих компаньонов, и эта милая разрисованная девочка теперь тоже находилась под его защитой.

А в-четвёртых, речь Дефоржа слишком напоминала классическое предложение, от которого невозможно отказаться. Француз явно был уверен в согласии компании, иначе сохранил бы в тайне даже то немногое, что рассказал на пляже. Он дал понять, что сопротивление бесполезно и у Одинцова есть выбор: либо почётно капитулировать, либо бесславно сдаться. Дефорж предложил договориться по-хорошему, посулил большие деньги, но держал в рукаве какой-то убойный козырь.

Гадать, что это за козырь, у Одинцова не оставалось времени. Доводы против сделки с Дефоржем имели серьёзный недостаток: их пока нечем было подтвердить. Поэтому пришлось второпях срываться с места, лишая француза возможности сразу сделать следующий ход.

В круизе Одинцов обдумывал контригру. Не привлекая внимания компаньонов, он перелопачивал интернет в поисках сведений о жертвах странной болезни, которых упомянул Дефорж. Заглянуть в сеть удавалось, когда яхта шла вблизи берега с вышками сотовой связи, а в море Одинцов под благовидным предлогом пару раз использовал спутниковый телефон Леклерка.

Русскоязычные ресурсы были скупы на информацию, у англоязычных дела обстояли немногим лучше. Важные персоны, которые сошли с ума или погибли за последнее время в разных странах, – слишком расплывчатая формулировка. Насколько важные? В каких странах? За какое время? О причинах исчезновения из публичного пространства и тем более о причинах смерти действительно важных персон массмедиа либо плодят самые немыслимые слухи, либо многозначительно молчат.

Одинцову здорово не хватало феноменальных мозгов Евы и Мунина. Работая втроём, они набрасывались на любую задачу с разных сторон. Каждый шёл к решению своим путём, генерировал собственные версии, делился с компаньонами информацией и догадками, а в результате вся троица приобретала эмерджентные свойства, которые давали синергетический эффект.

Заковыристые термины Ева объясняла так:

– Сумма свойств целого может превышать сумму свойств его частей. Например, молекула воды состоит из двух атомов водорода и одного атома кислорода. У неё нет свойства влажности. У второй такой же молекулы нет свойства влажности. У третьей нет, у сотой нет, у тысячной… Но если налить воду в стакан – у молекул, объединённых в систему, влажность появляется. Это эмерджентное свойство. За счёт эмерджентности система резко повышает свою эффективность – и это уже синергúя. Прорыв!

Каждый из троих компаньонов был уникален по-своему, а вместе они представляли собой нечто большее, чем сумма Евы, Мунина и Одинцова. Синергетический эффект, возникавший при объединении математика, историка и спецназовца, позволял решать задачи, которые казались неразрешимыми на протяжении многих веков.

Через два дня компаньоны словно почувствовали, как мучается Одинцов, и за утренним кофе сами вспомнили тему, невзначай подброшенную Дефоржем ночью на пляже.

Тогда француз выслушал отказ Одинцова, но уходить не торопился. Он прикурил новую сигарету и под стрекот цикад спокойно потягивал виски до возвращения Мунина с Кларой и Евы. Все расположились в шезлонгах с бокалами вина, глядя на море, которое мерцало в темноте лунными бликами. Долгое молчание нарушил Мунин. Он погладил руку Клары и негромко спросил:

– О чём задумалась?

– О вечности, – ответила простодушная девушка. – Вот люди суетятся, учатся, строят карьеру, пишут диссертации, рожают детей, зарабатывают деньги, болеют, умирают… Их дети делают то же самое и умирают, потом их внуки, правнуки… А луна, вода и песок остаются прежними, как и тысячу лет назад, и миллион, и ещё больше, когда людей на свете не было. Человечества не было. И если даже людей снова не станет – луна, вода и песок никуда не денутся. Они будут здесь… только без нас. Они вечные. А мы – вот как эти искорки на воде. Вспыхнули на мгновение – и погасли.

– И что ты предлагаешь? Не рожать детей? – сердито спросила Ева, которая выхватила из всей речи только самое важное для себя.

– Нет, что ты! Обидно просто. Несправедливо. И глупо. Что-то делать, зная, что всё равно умрёшь… Детей рожать, которые тоже умрут… В чём вообще смысл?

Одинцов не стал вмешиваться. Разговоры о смысле жизни обычно заводят или подростки, или старики. Он давно вышел из подросткового возраста, хотя и стариком себя пока не считал. А юной Кларе тема была вполне к лицу…

…но Мунин упрекнул подружку: неужели это говорит будущий археолог?! Ведь у человечества, в отличие от природы, есть история. Природа развивается с течением времени, но не оставляет ни культурных памятников, ни накопленного опыта. Она действительно существует без всякого смысла – просто как вещь в себе, – зато человек открывает всё новые и новые смыслы своего существования и ради них порой изменяет природу.

Философию историка неожиданно поддержал Дефорж:

– Отлично сказано! Правда, я поспорил бы с тем, что у природы нет смысла. Во-первых, мы – тоже часть природы. А во-вторых, может быть, нам только кажется, что смысла нет, потому что человек наблюдает за природой очень недолго – всего лишь на протяжении собственной жизни. Но скоро ситуация изменится в корне.

– Что вы имеете в виду? – не понял Мунин.

– Что люди скоро смогут жить вечно и наблюдать за природой сколько угодно времени, чтобы понять: есть у неё смысл или нет. Если, конечно, кому-нибудь это будет интересно.

Услышав о бессмертии, Клара и Мунин оживились, но Дефорж скомкал ответы на их вопросы и вскоре уехал. Одинцов отправился к портье – кормить аксолотля и срочно подыскивать яхту…

…а теперь оказалось, что историк всё ещё думал над словами Дефоржа. Накануне компании повезло выловить групера – морского каменного окуня килограммов на пятнадцать. Леклерк приготовил рыбину по какому-то особому местному рецепту и отдельно засолил хвост. С утра Мунин хрустел обжаренным хлебом с ломтями окуня слабой соли, прихлёбывал кофе и рассуждал:

– По большому счёту перед человечеством стоят всего две проблемы. Первая, конечно, энергетическая. Без энергии никуда. Отопление, свет, электричество, транспорт… Нет энергии – нет жизни. Есть энергия – можно всех накормить, напоить, обжить всю земную сушу и мировой океан, а потом отправиться на другие планеты. Проблему с бесконечным запасом энергии мы решили, когда разгадали тайну трёх государей…

– Да ну?! – насмешливо изумился Одинцов.

– Зачем тогда Леклерк на заправке опять полтонны бензина в баки залил? – спросила Клара.

– Проблема решена в принципе, – поддержала историка Ева. – Уже понятно главное, осталось уточнить детали. Дальше – дело техники. Особенно после того, как мы разгадали тайну