Василий Седугин - Князь Игорь Страница 8

У нее широко открылись глаза. Впервые он с удивлением отметил, что они большие и красивые, с таким таинственным светом, который завораживал и притягивал к себе. «Ведьма, сущая ведьма», – подумал он.

– Как же так, княжич? – спросила она удивленно. – Ты меня не проводишь всего-навсего несколько сот шагов? Отправишь через лес одну? Ведь сам говорил, что нельзя девушке одной в лесу, да еще ночной порой…

– Ладно, ладно, – торопливо проговорил он. Ему было стыдно. – Конечно, провожу.

Она улыбнулась ему, но в этой улыбке он почувствовал скрытую насмешку: видишь, я была права, ты слабый и покорный, как телок. Он почти возненавидел ее.

Вошли в лес. Беспроглядная мгла, тишина и безмолвие окружили со всех сторон, они давили на него, непривычного к лесным дебрям. Слышны были только шаги Елицы да шелест листьев, которые он задевал в темноте. Игорь старался не упустить из виду спину девушки, она слабым пятном мелькала перед его глазами.

Внезапно она остановилась, предупреждающе положила ему на грудь ладонь, спросила тихим голосом:

– Ты ничего не слышишь?

– Нет, – одними губами ответил он.

– Значит, мне показалось.

И пошла дальше, не оглядываясь.

Сколько шли, он не знал, потому что напряжение было такое, что в голове у него то громко бухало, то тоненько звенело. Вдруг она остановилась, потом пошла куда-то вбок, вернулась, остановилась возле него. Сказала придушенно:

– Я, кажется, заблудилась.

Грудь Игоря будто кто-то обдал холодком.

– Но ведь ты столько раз ходила этой тропинкой…

– Да, но… Пойдем в эту сторону.

Едва прошли несколько шагов, как полетели куда-то вниз. Они кувыркались по влажной глине, натыкались на кустарники и колючие травы, пока не оказались в черной бездне, на сырой земле, среди камешков и полусгнивших корней. Пахло плесенью и грибами. Кругом темень, в небе ни единой звездочки.

– Где мы? – спросил он, стараясь сохранить спокойствие.

– Не знаю, – ответила она испуганно. – Но кажется, или в волчьей, или медвежьей яме. Их много нарыли мужики в этих местах.

– А можно вылезти?

– Куда там! Они и роются с тем расчетом, чтобы никто не смог выкарабкаться.

– Тогда что же делать?

– Ждать утра. Тогда будем кричать. Может, кто-нибудь пройдет мимо, услышит и поможет.

– А если не пройдет?

– Утром здесь оживленно. Главное, набраться терпения.

– А волки?

– Что – волки?

– Вдруг они сюда… кувыркнутся?

Она не ответила.

Медленно тянулось время. Наверху было тихо. «Кому взбредет в голову шляться по лесу в полночь, – тоскливо думал он. – Придется, видно, сидеть до утра. Только бы зверь не явился…»

Вдруг она взяла его за руку – ладонь была сухая, пожатие крепкое, – проговорила:

– Я, кажется, что-то придумала. Карабкаемся вот в этом направлении.

Она исчезла в темноте, сверху посыпалась земля, раздался треск веток. Он на звук полез следом. Наконец почувствовал край ямы, сухую землю. Еще одно усилие, и он оказался на траве. Встал, начал отряхиваться. Она вплотную приблизилась к нему, обняла за плечи, и он вблизи увидел ее огромные блестящие глаза.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она участливым голосом.

Он не ответил. Его угнетала лесная темь, чувство беспомощности. Он чувствовал себя в дурацком положении.

– Ты не ушибся? – задала она вопрос и, не дожидаясь ответа, стала отряхивать его со всех сторон.

– Не надо, – довольно грубо отстранил он ее. – Давай выйдем из этой трущобы.

Она почему-то фыркнула и молча пошла в темноту. Он – за ней. Минут через пять они вышли на просторное место. Едва различимые в темноте, стояли строения.

– Это мое владение, – сказала она.

– Так, выходит, мы блудили совсем рядом?

– Выходит так, – в ее голосе он услышал усмешку.

– Надо же, – растерянно сказал он.

Он стоял и думал о том, что придется идти через лес обратно в Искоростень, а он, конечно, дорогу не запомнил и наверняка будет плутать в лесу; вторично заблудиться ему никак не хотелось.

Она, видно, угадала его мысли, потому что сказала:

– Сейчас пришлю мальчонку из челяди, он проведет тебя до города. – Она стояла рядом, от ее разгоряченного тела пахнуло сладковатым девичьим потом. – Спокойной ночи!

Он сглотнул слюну, ответил хрипло:

– Спокойной ночи.

Она скрылась в темноте. Через некоторое время прибежал заспанный мальчишка и без лишних слов и очень быстро провел его к Искоростеню. И только когда шагал он по пустынным улицам города, его осенила внезапная мысль, что на таком коротком промежутке пути Елица не могла заблудиться, потому что за свою жизнь многие сотни раз ходила им. Значит, все эти блуждания были ею подстроены! Интересно, с какой целью? Но только не с желанием поблагодарить за судебное разбирательство. Выходит, просто хотела подшутить. Нечасто приходится девушкам оставаться один на один с княжичем, будущим великим князем Руси. Почему и не позабавиться, чтобы потом было что вспомнить. Какая же все-таки язва! Недаром он стал опасаться ее с первого момента, как увидел в суде! Чутье не подвело его. Нет, надо держаться от нее подальше. Она может воспользоваться его доверчивостью и не в такие дебри завести!..

На другой день он занимался сбором дани, а вечером потянуло на луга. Почти тут же увидел Елицу. Она участвовала в хороводе. Он подошел поближе, стал наблюдать. Парни и девушки пели протяжную песню, сходились и расходились, кружились и приседали. Игорь невольно наблюдал за Елицей. Движения ее были плавными и красивыми, она танцевала легко и естественно. На Игоря даже не взглянула, хотя он был уверен, что она заметила его присутствие.

Потом участники хоровода пошли на соревнования стрелков из лука. Парни стреляли в тряпичные куклы, старые шапки. Метких награждали громкими восторженными криками, некоторых качали на руках. И тут Игорю мучительно захотелось включиться в соревнования и победить, но он никогда не отличался большими способностями, хотя его учили отличные воины.

Вот один из парней сразил чучело маленькой птицы. Зрители взорвались бурей восторга. Из толпы выскочила Елица, высоко неся над собой букет цветов, и вручила его победителю. А потом встала рядом с ним, сияя от восхищения. И ему мучительно захотелось быть на месте парня и чтобы ему подарили такой же букет цветов. Он круто развернулся и ушел с лугов. Почему-то не выходило из головы, как гордо стояла Елица возле парня, будто сама была победительницей. «Она не только бесшабашная и невыдержанная, но и лишена всякого чувства приличия», – старался унизить он ее нелестными словами.

Но и в горнице он не находил себе места. Им овладела досада неизвестно отчего и неизвестно на что. Он находился в состоянии нервного возбуждения. Что, собственно, случилось? – спрашивал он себя. Ну, неважный стрелок из лука, так это он знал всю свою жизнь и спокойно к этому относился. Зато преуспел в написании рун, он прекрасно ездит на коне, неплохо сражается на мечах… Нет, дело не в этом. Тогда в чем же?

Ах да, Елица… Ему стало досадно, что она с восторгом подарила букет цветов этому парню, а не ему. Точно, точно, именно в этот момент он повернулся и ушел с лугов. Ну и что? Вручила и вручила, ему-то какое дело до этого? И тут он вспомнил, как невольно, даже не отдавая себе отчета, хотел, чтобы она обратила внимание на него, но она не удостоила его даже мимолетного взгляда. Она просто не замечала его, будто вчера не плутали по лесу…

Но так и должно быть! У нее есть жених, Мал! А у него тоже любимая девушка – Нежана. Вот о ком он должен думать постоянно. Ее пока нет, но она скоро приедет, и он даже не взглянет на это взбалмошное существо, у которого семь пятниц на неделе! Так и решено. Он останется в горенке и будет думать только о Нежане. Она хорошая, уравновешенная девушка, ее поведение предсказуемо, она верный и надежный друг. Если он хорошо попросит Олега, то наверняка великий князь разрешит жениться на ней. Дружба с беспокойным соседом, каким было древлянское племя, много значило для Киева, и породниться с самим князем Велигором – это значило обеспечить дружбу на многие десятилетия. Великий князь лучше других поймет значение такого брака. Вот к чему надо стремиться!

Игорь лег в кровать и стал смотреть в потолок. На досках видны были линии и разводы, которые образовывали причудливые узоры – это его занимало. Но вскоре они ему надоели, он встал, прошелся по горенке, а потом решительно оделся и пошел на луга. «Одному скучно, побуду среди людей», – говорил он себе.

Веселье было в полном разгаре. Горели многочисленные костры, возле них развлекалась молодежь. Он остановился возле одного хоровода. Ему почему-то стало грустно. Как ни хитри и ни изворачивайся, а среди юных он казался перестарком. Есть от чего запечалиться…