Виктория Балашова - Гибель Армады Страница 8

Де Лейва был выше Антонио на голову. Недавно ему исполнилось сорок четыре года. Он не только успел отличиться в нескольких крупных сражениях, но и считался одним из немногих фаворитов короля Филиппа. Волосы дона Алонсо отливали золотом, а глаза переливались от зеленого к светло-карему, походя на цвет янтарного камня. Черты лица были тонкими, как у хищной птицы. В отличие от своего юного друга характер де Лейва показывал редко. Да и зачем? Ровный и громкий голос дона действовал на подчиненных лучше любого окрика. Единственным недостатком де Лейвы считалась порывистость нрава — за внешним спокойствием скрывалась решительность и порывистость поступков. Часто это приводило к успеху и победам на поле брани, но порой и мешало четко планировать действия…

— Посмотри, что творится, — с негодованием покачивая головой, твердил дон Алонсо, — ничего не готово! Герцог пишет указ за указом, пытаясь наладить дисциплину, а столько неприкаянного народу шатается по Лиссабону, даже не зная, что им там приказали делать!

Возмущение де Лейвы можно было понять. Голодные матросы, которым выдавали каждый день немного сухарей да глоток прокисшего вина, те немногие гроши, выданные на нехитрую одежду и проживание, спускали на женщин не очень строгого поведения, околачивавшихся возле порта. Некоторые и не собирались возвращаться на корабли, промышляя мелким грабежом или клянча милостыню. Боевого духа не наблюдалось.

Те, кто побогаче, изнывали от безделья, растрачивая собственные деньги в кабаках и в золотом отделанных каютах капитанов и командующих. Армада собиралась больше года. Тут любому терпению придет конец. А уж после смерти маркиза все совсем приуныли: Медину-Сидонию не уважали, никаких особых подвигов за ним не числилось, прославленным моряком он тоже не являлся.

— Завтра увидишь герцога, — усмехнулся де Лейва.

— Я его видел издалека в Кадисе, — вспомнил Антонио недолгое пребывание в городе Медины-Сидонии, — считаете, он не достоин своего высокого звания? — прошептал он еле слышно. — Не справится?

— Кто ж знает? — философски изрек дон Алонсо. — Кто ж знает, — повторил он еще более задумчиво, — море живет по собственным законам, и к кому оно будет благосклонно, известно лишь Богу. Я думал, герцогу не так много предстоит сделать здесь на суше. Сейчас вижу, как был не прав. Армада находится в таком состоянии, которое внушает, говоря между нами, большие опасения. В прошлом году Дракон нанес куда более ощутимый урон, чем казалось вначале.

— Почему? — захлопал ресницами Антонио.

— Потому что, мой друг, ни вино, ни вода, ни провиант в сырых, свежеструганых бочках храниться не будет. К тому же герцог грузит то, что итак в порту пролежало долго. На свежие припасы денег нет! — де Лейва остановился и, сощурив глаза, посмотрел вдаль. Печаль отразилась на его обычно таком бесстрастном, расцвеченном ярким, здоровым румянцем лице.

— Почему король не дает денег? — прошептал Антонио. — Ведь явно же не хватает?

Дон Алонсо пристально взглянул на Антонио. Какое-то время они так и стояли, друг напротив друга, не отводя взгляда в сторону.

— Таких денег в казне нет, — наконец произнес дон, — должен был помочь папа, да пока все чего-то тянет. Ждет, когда нога первого испанца коснется английской земли. На что нам остается надеяться, это помощь Божья. Будет на то его воля, выйдем в море. Думаю, в мае. Не раньше.

— Так и отец считает, — кивнул Антонио.

— Верно считает. Ветер обычно начинает дуть в нужном направлении, погода устанавливается благоприятная. Кое-что успеем к тому времени подготовить — корабли, пушки, провиант, соберем матросов. Как-нибудь справимся. Но в таком состоянии Армада долго продержаться в море не сможет, — Алонсо нахмурился, — мы должны максимально быстро достичь нашей цели. Помощи ждать будет неоткуда. Французские берега — не вражеские, но и помогать нам там никто не станет…

На следующий день Антонио, как и обещал де Лейва, увидел герцога Медину-Сидония вблизи. Герцогу исполнилось тридцать восемь лет. Волос на его голове было немного, а те, что остались, уже тронула седина. Он был сухопар, среднего роста с невыразительным лицом человека несклонного к решительным действиям. Тем не менее мутные голубовато-серые глаза явно указывали на наличие у герцога недюжего ума. Он внимательно слушал отчеты капитанов, командующих и приближенных, непроизвольно теребя узкую бородку тонкими, длинными, унизанными кольцами пальцами. Исходя из того, что ему докладывали, можно было сделать один неутешительный вывод: состояние Армады представлялось именно таким, как его накануне описал де Лейва…

ЧАСТЬ 3

Ей докладывали, как идут дела почти каждый день. Угроза маячила где-то далеко, не двигаясь от берегов Испании ни на милю в сторону Англии.

— Конечно, мы их испугали тогда в апреле. Но уж год прошел. За год успеешь вновь подготовиться, если захочешь, — рассуждала Елизавета, — а они там и не торопятся вовсе. Значит, угроза преувеличена? Зачем содержать постоянный флот, когда враг не собирается на тебя нападать? — королева обращалась к любимому фавориту и другу детства Роберту Дадли, вовсе не рассчитывая услышать внятный ответ.

Тем не менее граф Лейстер откашлялся и встрял в монолог Елизаветы:

— Думаю, испанцы все же выведут Армаду из портов. Мы должны быть готовы.

— Берег укреплен насколько возможно, — задумчиво произнесла королева, — с крайней южной точки идет постоянное наблюдение за морем. Если только на горизонте появятся испанские корабли, об этом тут же станет известно всей Англии. Народ не даст врагу высадиться. В крайнем случае испанцы найдут здесь лишь выжженную землю. Ничего более! — заключила она сурово.

— Что мы имеем? — Дадли взял в руки список английских кораблей, представленный адмиралом Говардом. — Тридцать четыре галеона Вашего Королевского Величества и сто шестьдесят три зафрахтованных. Лондонские купцы постарались!

— Да и другие города тоже, — добавила Елизавета.

— Пятнадцать тысяч пятьсот пятьдесят человек! Неплохо! — воскликнул Дадли, увидев, сколько человек было в составе экипажей кораблей.

— Неплохо, — пробурчала королева, — кормить их всех, одевать, жалованье платить. Одно разорение казне.

— Выхода нет. Сейчас надо бы держать экипажи наготове. — Граф был согласен с адмиралом: распускать экипажи нельзя. — Погода играет на стороне испанцев. Они могут покинуть порт в любую минуту.

Елизавета махнула рукой, то ли выражая покорность принятому решению, то ли показывая Роберту, что он свободен. Затем она подошла к графу и забрала у него листки со списком кораблей и экипажей.

— Лорд Эффингемский на «Арке», — начала читать вслух Елизавета, — контр-адмирал Хокинс на «Виктории», вице-адмирал Фробишер на «Триумфе», вице-адмирал Френсис Дрейк — «Ревендж», вот самое лучшее название, — ткнула она пальцем в «Ревендж» Дрейка, — месть! Так, лорд Генри Сеймур на «Рейнбоу», — королева вернула списки Дадли, — говорят, у испанцев корабли-то побольше.

— А, неповоротливые громадины! — Роберт скривился, — Говард уверяет, на них делать в море больше нечего! Наши — меньше, но они маневренные: без этих нелепых украшений на носу и корме.

— Правильное решение, — закивала Елизавета, — украшать корабль, лишь деньги тратить попусту. Корабль — не девушка па выданье, чтоб его прихорашивать.

Какое-то время оба молчали. По донесениям, полученным из Испании, Армада насчитывала около ста тридцати кораблей. Судя по спискам, представленным адмиралом Говардом, у англичан выходило около двухсот судов. Народу в экипажах, правда, раза в два поменьше, чем у испанцев. Впрочем, судя по всему, доны собирались в крестовый поход со всем своим скарбом и слугами. Профессиональных моряков у них там было не густо, а корабли вместо провианта и оружия забивались ненужным барахлом…

В дверь постучали.

— К вам лорд-адмирал Говард Эффингемский, — доложил слуга с почтительным поклоном, — срочно!

В комнату вошел высокий худощавый мужчина в белоснежном камзоле. На его голове красовался черный берет с белым пером. Адмирал давно поседел, но в свои пятьдесят два года выглядел подтянутым и моложавым.

— Ваше Величество, — Говард снял берет и поклонился, — новости из Испании.

— Что там у них? — Елизавета нахмурилась.

— В Лиссабонском соборе отслужили службу. Армада получила благословение. Думаю, скоро они выдут в море, — доложил лорд-адмирал.

— Хм, — Елизавета покачала головой, — собрались все-таки. Насколько они готовы? — поинтересовалась королева.

— Сложно сказать точно. На корабли погружены пушки, бочки с провиантом. Экипажи не выпускают в город, чтобы солдаты и матросы не разбежались.