Виктор Хорошулин - Тайна янтарного амулета Страница 8

Пошевелив ногами и руками, доктор немного приободрился. Вскоре он убедился, что находится в незнакомом укрытии. Земляной пол, земляные стены… «Я в какой-то норе… Но здесь, хотя бы, не капает… Как я попал сюда? Что было после того, как меня ударили?»

Руки и ноги свободны, значит, он не связан. «Надо определить, где я…»

Превозмогая головную боль, Йозеф перевернулся на спину, опёрся локтями в земляной пол и попытался привстать…

– Ожил? – сначала он услышал голос, потом до него донесся шорох снаружи. – Сейчас с зажгу свечу…

– Кто ты? – спросил Мюнц. – Где я нахожусь? И как сюда попал?

– Ты у меня в гостях, путник. А это – мой дом. Тебя притащил сюда я. Ты упал с откоса и, хвала Создателю, что не свернул себе шею и не разбился о камни! Я осмотрел тебя и убедился, что падал ты не по своей воле… Тебя пытались убить.. Я наложил тебе компресс из водорослей… Твоей голове не на шутку досталось и я ещё не знаю, чем это закончится… По крайней мере, ты начал двигаться и разговаривать. А это уже неплохо!

– Ты врач?

– В какой-то мере, да. А ты сейчас – мой пациент. – Незнакомец чиркнул кресалом, и вскоре запылала сальная свеча. Наконец, Йозеф Мюнц смог оглядеться.

– Это – моя землянка. Я вырыл её на откосе и живу здесь. Было бы не по-христиански бросить тебя на берегу, клянусь небесами…, – с этими словами мужчина, одетый в серые дурно пахнущие лохмотья, протиснулся внутрь и устроился рядом с доктором.

Мюнц почувствовал, что у него закружилась голова, и он снова прилёг.

Места в логове незнакомого спасителя едва хватало на двоих человек.

– Ты довольно быстро пришёл в себя, – продолжал, между тем, тот. – Я полагал, что ты очнёшься не ранее завтрашнего дня…

– Почему ты в такой странной одежде? Капюшон, закрывающая лицо повязка… рукавицы… Понимаю, ты – болен. Открой мне своё обличье, я не боюсь прокажённых!

– Что ж, раз ты сам догадался…, – ответил тот, отбрасывая за спину капюшон с повязкой.

Перед Мюнцем предстал человек, страдающий проказой. Лицо его было обезображено до крайности и представляло типичную «львиную морду», как описывали подобную внешность ещё медики древности. Распухший бесформенный нос, огромные желваки на лбу и скулах, потрескавшаяся кожа, отсутствие бровей и ресниц…

– Ты не боишься заразиться от меня, чужак? – в глазах прокажённого угадывались ум, доброта и участие. Но в них слишком явственно усматривалась невыносимая печаль… – Правда, в твоём положении неизвестно, чего стоит опасаться больше – стать в будущем прокажённым или в самом скором времени безмозглым калекой. Впрочем, если Пресвятая Дева Мария к тебе благоволит, ты счастливо избежишь обеих неприятностей и останешься прежним…

– Как твой имя, любезный друг?

– Всё в прошлом, и имя тоже… Впрочем, зови меня Отто.

– А я – Йозеф Мюнц. Городской врач Альтштадта.

– О, как приятно видеть подле себя учёного человека! Что же случилось с тобой, Йозеф? Почему на тебя напали?

– Я приехал сюда в поисках янтаря, – ответил тот и кратко изложил Отто свою историю. – Отчего на меня напали? Возможно, хотели просто ограбить. Увели коня… Похитили кошелёк…

– Ты искал янтарь? Ты найдёшь его. Я знаю людей, которые с радостью продадут его тебе. Вот я свой камень… так и не нашёл…

– А что за камень искал ты, Отто? – поинтересовался Мюнц.

– Я расскажу тебе, раз ты такой любопытный. Но сначала ответь, каково твоё самочувствие? Голова кружится? Рана болит?

– Кружится немного… Место, куда ударили, тоже саднит…

– Тебе нужен покой. Ладно, завтра я снова поставлю компресс… А сейчас, если хочешь, слушай…, – он задул свечу. – И попытайся заснуть.

В землянке стало заметно темнее – ночное небо было затянуто тучами, которые ни луна, ни звёзды не могли проткнуть своими прозрачными лучами. Йозеф закрыл глаза.

– Я с самых юных лет мечтал о философском камне… Слышал ли ты о таком?

– Конечно, слышал. Это – камень, с помощью которого любой металл можно превратить в золото. Только, сдаётся мне, что всё это выдумки…

– Выдумки? Хорошо, – усмехнулся Отто. Его голос был глухим – знать, болезнь повредила гортань. – Я тебе расскажу кое-что… В прошлом, я много читал, и обратил внимание на очень любопытные факты. Вот, один из них. Речь идёт о Раймунде Луллие, испанском поэте, философе и знаменитый алхимике… Он получил от английского короля Эдуарда II заказ на выплавку 60000 фунтов золота. Для этого ему были предоставлены три металла: ртуть, олово и свинец…

– И что же, он из них сделал золото?

– Представь себе, любезный доктор! Луллий превратил их в золото! Из него потом было отчеканено большое количество ноблей отменного качества! Ты, конечно, можешь сомневаться в этом, но нобли той особой чеканки до сих пор имеют хождение и владельцы ими очень дорожат!

– И он это сделал с помощью философского камня?

– Я уверен, что да…

– Но, насколько мне известно, философский камень – это не камень в прямом смысле данного слова… Это вещество, которое можно получить с помощью смешивания многих компонентов, соблюдая определённые условия… Я слышал, существуют рецепты его изготовления…

– Ты прав, доктор, по свету бродит множество рецептов, но верный – только один… Однако, если ты не устал слушать сумасшедшего неудачника, я поведаю тебе ещё кое-что… Император Священной Римской империи Рудольф II оставил после своей смерти в 1612 году большое количество золота и серебра в слитках, приблизительно восемь с половиной и шесть ласт (12) соответственно. А теперь – вопрос… Откуда они появились? Никто не мог понять, где император мог взять столько драгоценных металлов, если весь национальный запас был, по подсчётам, значительно меньше. Это золото также сильно отличалось от золота, которое использовалось в те времена для чеканки монет – оно оказалось более высокой пробы и почти не содержало примесей…

– Видимо, и оно было изготовлено из свинца…

Дождь, похоже, усилился. Капли воды шуршали в траве, стучали по листьям и ручейками стекали в прибрежный песок.

– Неужели алхимики помогли? – продолжил размышлять Мюнц.

– Возможно… Другого объяснения я не вижу… Вот я и задумался, дорогой мой доктор, о том, как же можно было получить такое количество превосходного по качеству благородного металла? Только с помощью философского камня и никак иначе!

Отто немного помолчал. Было видно, что ему нелегко говорить из-за болезни горла. Затем он продолжил:

– Этому средству приписывается могучая сила: оно способно не только облагораживать металлы, но и служить универсальным лекарством… Его раствор, разведённый по определённым правилам, его ещё называют «золотой напиток» (13), принятый внутрь в малых дозах, исцеляет все болезни, молодит дряхлое тело и делает жизнь более долгой и счастливой! – Отто говорил с огромным воодушевлением. – Возможно, оно избавит от проказы и меня, клянусь Господом! – внезапно в его речи наступила длительная пауза. Мюнц не прерывал его.

– Но как его получить? – голос прокажённого дрогнул. – Первым человеком, поведавшем миру о философском камне, был египтянин Гермес Трисмегист. Только почти все его труды погибли при пожаре в Александрийской библиотеке, а немногие из оставшихся, по легенде, были зарыты в тайном месте в пустыне….

«Кто вы?» – хотел спросить его Йозеф. Отто, несомненно, был образован и умён. Его рассуждения были аргументированными и убедительными. Так выражаться может только… не иначе, как высокий дворянин или профессор университета! Впрочем, его размышления были тут же прерваны.

– После этого мне в руки попался труд «Различные ремёсла» монаха Теофила, настоящее имя которого Рогерус… Он жил давно, тысячу лет назад… на севере Германии. Этот монах тоже объяснял, как получить золото. Ты будешь смеяться, Йозеф, но он утверждал, что, прежде всего, следует вырастить василисков – драконов, выводящихся из яиц, снесённых старым петухом. – Отто еле слышно усмехнулся. – В подземную комнату, пол, потолок и стены которой выложены камнем, он помещал старых петухов, лет двенадцати – пятнадцати, и давал им вдоволь корма. Когда те жирели, то из-за внутреннего жара в теле начинали спариваться и откладывать яйца. Потом петухов убирали, а для высиживания яиц использовали жаб. Последних кормили хлебом и иной пригодной пищей. Из созревших яиц вылупливались петушки, похожие на обычных, но через неделю у них отрастали змеиные хвосты, и если бы не каменные полы, они тотчас ушли бы под землю. Чтобы не допустить этого, их сажали в круглые медные горшки, которые закрывали крышками, а по всей поверхности пробивали отверстия. Цыплят помещали в такие сосуды и зарывали их в землю. Полгода цыплята питались землёй, которая набивалась сквозь дырки. Затем крышки снимали и разводили огонь, на котором сжигали этих василисков. А когда содержимое горшков остывало, его доставали и измельчали, добавив туда на треть крови рыжего мужчины. Эти два ингредиента разводили крепким винным уксусом. Затем брали очень тонкие пластинки очищенной красной меди, на каждый конец которых накладывали тонкий слой этого состава и ставили на огонь. Когда пластины раскалялись добела, их доставали, остужали и смывали в том же составе, пока вся медь с двух концов пластинок не будет поглощена веществом, которое от этого разбухало и приобретало цвет золота. По словам монаха это и было золото, которое годится для многообразного применения.