Юрий Швец - Рок. И посох в песках оружие. Том третий. Смерть как избавление Страница 8

– Толкователь будущего?! Афросиаб?! Да, я вспоминаю, что ты говорил о Лейле! И если совместить это со словами Либу, то всё сойдётся! Но, объясни мне, где же она всё-таки находится?

Из-за занавесок появился парфянин. Он подошёл к Саламбо.

– Этого не знает никто! Но, есть человек, который мне кажется, направился туда! Я думаю, он пошёл за ней и ещё за чем-то…

– Кто? – перебил его Антоний, – Кто этот человек?

Афросиаб перевёл на него свой взгляд, одновременно, поймав и взгляд Либу.

– Этот человек, находится здесь! Вот за этой занавеской! – Афросиаб подошёл к ней.

– Ты мне не говорил о его путешествии? – подала голос Либу, – Ты, что-то выяснил?

– Это было вчера! Ты уже спала и я, не стал тебя будить! Мне удалось поймать часть его видений! Совсем немного! Он идёт по какой-то тропе? Тропа в горах! Но куда она ведёт мне не удалось выяснить, но я думаю, он идёт в место заточения девушки! Да, кстати, твой компресс, у него на лбу уже не действует! Обнови его, Либу! – Парфянин извинительно улыбнулся.

Либу, закончив к этому времени поить Лейлу отваром, поднялась и прошла за занавесь.

– Но что ты видел ещё, Афросиаб? – спросил Теоптолем и пояснил, – За занавесью находится Кассий Кар, царица Саламбо.

– Я же сказал. Мне удалось лишь на короткий миг проникнуть в его сознание… Но, мне кажется, я понял, что он послал мне видение, как знак, позволив посмотреть на тропу, по коей он идёт?

– Что? Что это значит? – Теоптолем стал внимательным, а Саламбо придвинулась к парфянину.

– Он хочет, чтобы их с Лейлой доставили в то место, где всё и началось! Но, я не знаю, где это место?!

Теоптолем и Саламбо обменялись взглядами друг с другом.

– Это ничего. Мы знаем. – Ответила Саламбо, – Это пещеры Артодафиса! Он идёт туда!

– Но как? Как вы его повезёте такого? – Теоптолем развёл руками. – Он в горячке, и не вынесет дороги.

– Вот поэтому, поедем все вместе! Либу и Афросиаб поедут с нами! – Саламбо выглядела убеждённой и знахарка поддержала её.

– Царица Нуммидии права! Отправляться нужно уже сегодня!

Саламбо, не слушая дальнейшего разговора, вошла за занавесь, к герою Киферону. Она увидела его и застыла… Он лежал с бледным лицом, с пересохшими, потрескавшимися губами… Рука и плечо его были сильно опухшими и потемневшими… Рядом с ним стояла посуда с различными отварами, приготовленные Либу, для обработки ран… Сама Либу, приготовила какую-то повязку с наложенным на неё, размазанным слоем какого-то зелья и положила её на плечо и руку Кара… Он едва двинулся, видимо, даже слабое прикосновение причиняли ему боль… Но, Либу, подняв глаза на царицу, улыбнулась.

– Опухоль стала спадать! Значит, его и наша борьба совместились и приносят результаты! Сейчас, мы уймём и горячку. – Либу намочила компресс в каком-то отваре и наложила её на лоб Киферона, – Ведь он спас и мою жизнь. Теперь, очередь за мной!

Саламбо смотрела на Киферона – герой её ранней юности, который ей казался неуязвимым и непобедимым, теперь находился в забытьи и полной беспомощности. Она подошла к нему и, увлажнив чистую материю, приготовленную Либу, стала смачивать его потрескавшиеся губы, а после протёрла и его лицо… Саламбо, неожиданно, для себя подумала, что будет, если об этом узнает Иола и маленькая Ольвия?! Этот испуг, заставил посмотреть на героя, сквозящим упрёком, взглядом… По её щеке прокатилась слеза…

– Мы отправляемся сегодня же! – произнесла она дрожащим голосом.

– Нет! Сегодня никто никуда не поедет! – вдруг, другой громкий голос, заставил всех вздрогнуть и обернуться.

В шатёр вошли Гамилькар и Наравас.

– Сегодня день погребений и это противоречит любому путешествию! Либу, приготовь все к завтрашнему отъезду! – Гамилькар посмотрел на знахарку.

Саламбо, увидев отца и Нараваса, стоящих рядом, потеряла достоинство царицы и бросилась на их шеи. Слёзы счастья текли с её глаз.

– Как я долго, ждала этого момента! – только произнесла она.

– И он наступил! – ответил ей Наравас, прижимая её к груди, – Теперь, мы будем вместе, всегда!…

Глава 4

События, столь ужасно закончившиеся для «логова змей» у Приона, всколыхнули всю Ливию… Все ждали скорейшего наступления мира. Прибрежные города, находящиеся недалеко от Приона, первыми узнали о гибели мятежной армии у стен города и за стенами. Известие об этом понеслось и по Тунессу, с быстротой полёта птицы и вскоре достигло и самого Карфагена. Город, получив эти известия, тут же наполнился радостью и оживлением. На его площадях и широких улицах, рынках и гаванях, горожане только об этом и говорили, славя Гамилькара и его армию. Совет суффетов собрался для того, чтобы скорректировать свою торговую политику в связи с изменениями, произошедшими в последнее время…

Сенаторы собрались в указанное время, полным расширенным составом.

– …То, что делает Протектор, несомненно, скажется на приобретении нашим городом дополнительного веса в провинциях, так и во всём мире! Все, кто ещё как-то поддерживал мятежников, поймут, что дело их проиграно и, оказывать им поддержку, только, себе в убыток! – Выступал на Совете принц Дидон, – Суффеты, вы должны взять на себя те функции, что раньше исполнял совет Магнатов! Вам не надо зацикливаться на торговой стороне жизни нашего города! Возьмите в своё ведение то, что и раньше исполнял Совет! Совет раньше следил как за внешней политикой, так и за соблюдение внутренних договорённостей! Это поддержка городских судебных органов и расширение торговых связей! Совет Магнатов канул в лету, как орган, только внёсший в жизнь города разделение на кланы и разобщение интересов, разных слоёв городской общины! Торговля должна идти под неусыпным, нашим контролем. А, Вы, должны её и контролировать и вести справедливую налоговую политику, не ущемляя ни чьих прав! Так было раньше и необходимо вернуться к этому сейчас!

Принц, закончив говорить, сел на своё место. И сразу раздались голоса в поддержку его выступления.

– Правильно говорит, Принц!

– Верно, Дидон!

– А, что будет делать Совет пентархий? – раздался громкий голос, – Он что, тоже, не может принимать участие в управлении политикой города?

Все повернули головы в сторону вопрошающего. Этим человеком был Верховный Жрец Священной Касты Капитон.

Дидон повернулся на голос и встал с места.

– Совет пентархий собирается только по чрезвычайным случаям! – Ответил он, – И, только, для утверждения раннее принятых Советом Суффетов решений! К этим «случаям» относятся решения объявления войны и мира! К этому, тоже, надо вернуться!

– Это верные слова, сограждане! – поднялся со своего места Гамилькон Ганнон, – И ещё одно замечание! В Совете пентархий не должно быть членов Советов суффетов и бывших Магнатов! Это главное условие спокойствия в жизни нашего города!

– Верно, Гамилькон! – поддержал его с места Дидон, – Так было при царице Дидоне!

Тут раздались голоса, оспаривающие это мнение. Многие из собравшихся, числились в обоих советах и удалятся, из одного из них, не хотели. Голоса превратились в гомон…

– Тихо, сограждане! – Встал с места, председательствующий на Совете, суффет этого года Ганнон Великий, – Что спорить! Именно отход от этого правила, всегда нёс зло нашему городу! Вы, вспомните, при каких обстоятельствах ушла из жизни царица Дидона? Именно при возвышении Совета пентархий! Поэтому Принц и мой брат Гамилькон – правы! Вспомните, Царица наложила на себя руки и власть в городе, сразу, захватил один род! Род Магонов! Вы, что уже об этом не помните? Вы об этом забыли? А кто был рядом во время правления Магонов с властью? На кого этот род опирался? Правильно! На Священную Касту Жрецов! Потому-что, только она в выигрыше от вхождения в Совет пентархий и членов нашего Совета. Тогда, она вне стен нашего Совета, может влиять на умы некоторых сенаторов и таким образом вмешиваться в политику города! И, поэтому, если мы не отменим этого «двоежёнства» уже через месяц, в Совет поступит от какого-нибудь сенатора предложение о возвращении совета Магнатов! Чем всё это нам будет грозить вновь – вы уже знаете! Утика на стороне мятежа! Гиппон Царский тоже в их числе! Мятежники поднимали голову в самом городе! И не где-нибудь, а в самой Бирсе! Поэтому, я думаю, что те, кто яро выступает против голоса разума, должны быть взяты тобой, Гамилькон, – Суффет повернулся к своему брату, – на заметку! Как главе расследования мятежа в городе! Обрати внимание на имена кричащих громче всех! Может, следует проверить их, на предмет связей с бывшими Магнатами, которые странным образом исчезли из города!

Это обращение Суффета вызвало повисшую тишину в зале. Все, кто только что громче всех кричал о несправедливости вводить форму правления, от которой отказались несколько веков назад, утихомирились и замолчали. Остальные же, в тишине, смотрели на утихших противников реформ и, в конце концов, разразились овациями, направленными в сторону речи Суффета. Этот восторг и поддержка слов Суффета, заглушила всех, пытающихся, если уже не выступать против этого, но хотя бы ворчать с места…