Тим Северин - Слон императора Страница 9

Даже не оглянувшись на них, Вало вернулся к своей лошади и подобрал брошенные поводья.

– А он не так прост, как кажется, – нехотя проворчал воин, чудом не получивший отметины от собачьих зубов. Собаки же устроились на противоположной стороне двора и, насторожив уши, следили за каждым движением Вало, как будто не замечая всех остальных.

Появившийся вскоре после этого работник позволил нам напоить лошадей, а я, надвинув повязку на глаз, сторговал у него пару хлебов и большой кусок сыра. Развьючив и расседлав лошадей, мы расположились в тени под амбаром и принялись за трапезу.

– Что ты собираешься делать после того, как мы попадем в Дорестад? – спросил Озрик. Хлеб оказался черствым, и он мочил корку в кружке с водой, чтобы можно было ее разжевать.

Я сплюнул соломенную ость. Смесь ржаной и ячменной муки, из которой был испечен хлеб, была просеяна из рук вон плохо.

– В Дорестаде нужно отыскать корабельщика по имени Редвальд. Он ежегодно посещает Каупанг.

– А как же наш эскорт? – Озрик стрельнул взглядом туда, где воины бросали крошки голубям, с готовностью слетевшимся, чтобы вкусить от их щедрот.

– Они помогут погрузить вино и вернутся с лошадьми в Ахен.

– И бросят нас на милость Редвальда?

– Главный сокольничий сказал, что этому Редвальду можно доверять, – ответил я. Мой друг имел право на подозрительность. Во время нашего с ним первого морского плавания капитан, взявшийся отвезти нас в изгнание, попытался ограбить нас и продать в рабство.

– Ну, а если Редвальд узнает, сколько мы везем с собой денег? – продолжал он сомневаться. – Недооценивать могущество золота и серебра очень опасно, люди сплошь и рядом меняют на них свою верность…

Тут я услышал странный звук и, не договорив, вскинул голову. Сначала я подумал, что это воркует одна из горлиц, копошившихся у наших ног, но потом понял, что кто-то заиграл на каком-то музыкальном инструменте. Это был Вало. Отойдя немного в сторонку, он уселся на солнцепеке, закрыл глаза и достал простенькую дудочку из оленьего рога. Держа ее в губах, он негромко наигрывал мелодию из нескольких нот, повторяя ее раз за разом.

Проведя в пути безо всяких приключений пять дней, мы попали в Дорестад. Стояло утро, чистое безветренное июньское утро, когда в голубом, как васильки, небе неподвижно висит лишь горстка маленьких пухлых облачков. Порт представлял собой неприглядное скопище складов, навесов и таверн, растянувшееся по берегу Рейна на милю с лишним. На темной воде, уходя от берега в воду, словно зубья громадного гребешка, лежали десятки причальных плотов и помостов. Их удерживали на месте деревянные сваи, вбитые в мягкий вонючий ил на отмелях. К ним были причалены самые разные суда, от плотов и речных лодочек до массивных морских коггов. Не желая привлекать внимания, мы не стали расспрашивать людей о том, где можно отыскать Редвальда, и молча ехали по берегу среди куч различного мусора, больших и маленьких ручных тележек и сломанных бочек, высматривая судно, которое, судя по размеру, было бы способно совершить плавание до Каупанга. Когда мы доехали почти до конца береговой полосы, отведенной для порта, долговязый краснолицый мужчина с большим приплюснутым носом и нечесаными редкими волосами вдруг шагнул из-за груды досок и взял мою лошадь за повод.

– Еще два прилива, и вы опоздали бы, – сказал он.

Я изумленно посмотрел на него сверху вниз. Сначала я решил, что это портовый грузчик. Одет он был в грязную холщовую рубаху и тяжелые деревянные башмаки.

– Куда опоздали бы? – спросил я удивленно.

– На судно до Скринджес Хеала.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – строго, но без лишней грубости ответил я. И, поскольку незнакомец не выпускал повод, мне пришлось добавить: – Не знаешь ли ты, где мне найти моряка по имени Редвальд?

– Прямо перед собой, – ответил тот. – А ты, наверно, Зигвульф. Я слышал, куда тебе нужно попасть. Скринджес Хеал как раз и есть то самое место, которое северяне называют Каупангом.

За спиной у меня недовольно кашлянул Озрик. Было ясно, что попытка сохранить нашу поездку в тайне не удалась.

Корабельщик с настороженным и явно недовольным выражением лица обвел взглядом моих спутников:

– А вот о том, что с тобой будет столько народу, мне не говорили.

– В плавание отправятся только трое, – заверил я его.

Редвальд поднял руку и поправил длинный вихор соломенных волос, который, впрочем, почти не скрывал круглой лысины у него на темени:

– Ни к чему говорить о делах на людях. Пусть твои спутники подождут здесь, а мы обсудим, что к чему.

– Озрик – мой деловой компаньон. Он тоже должен выслушать твои предложения, – холодно ответил я.

Наш новый знакомый обернулся и окинул Озрика беглым взглядом.

– Хорошо. Пойдемте со мной. – Выпустив повод, он гулко затопал деревяшками по ближайшему причалу.

Мы с Озриком передали поводья Вало и последовали за моряком. У дальнего конца причала был пришвартован солидный с виду торговый корабль. Длинный, широкий, с одной толстой мачтой, он внушал доверие. А вот в его грубияне кормщике я уверен не был…

Редвальд перескочил на палубу и подождал, пока Озрик, тяжело припадая на больную ногу, доберется до судна и перевалится через борт. Я последовал за ним туда, где растянутый над палубой кусок парусины давал немного тени. Корабельщик рявкнул какой-то приказ, и один из моряков поспешно спустился по лесенке под палубу. Оттуда он вынырнул с тремя табуретками и едва успел поставить их, как капитан отправил его в ближайшую таверну за кувшином эля и тремя кружками.

Увидев, что он отошел и не сможет услышать разговор, Редвальд жестом предложил нам сесть и перейти к делу. И заговорил он далеко не дружеским тоном.

– С чего это сокольничий решил отправить туда тебя? – напрямик спросил он у меня. – Ходили слухи, что ты будешь покупать в Скринджес Хеале соколов. До сих пор я сам успешно справлялся с этим.

Я решил не докапываться до источника этих слухов, но окончательно уверился в том, что попытка сохранить наше задание в тайне полностью провалилась.

– Тут задание особое, – сказал я. – Его Величеству нужны белые птицы.

Редвальд громко фыркнул:

– Ну, белую птицу я, пожалуй, и сам замечу, если увижу!

Несомненно, корабельщик был так недоволен, потому что не один год наживался на закупках по заданию сокольничего, завышая цены на птиц, которых приобретал в Каупанге.

– Я хорошо вознагражу тебя, если мы благополучно вернемся из Каупанга и доставим в добром здравии все наши покупки, – пообещал я ему.

Моряк настороженно прищурился:

– Какие еще покупки? У меня пока что ни один кречет не сдох.

– Король приказал привезти оттуда еще и пару белых медведей.

Редвальд запрокинул голову и громко захохотал, демонстрируя несколько дыр между пожелтевшими зубами:

– Найти их будет непросто! А если и найдем, они загадят мне всю палубу. За это тебе придется заплатить отдельно.

Тут вернулся моряк с элем, который он сразу разлил по кружкам. Со мной Редвальд говорил по-франкски, но теперь, перейдя на местный диалект, сообщил своему работнику, что его гости – болваны, от которых нечего ждать, кроме лишнего беспокойства. Язык этот почти не отличался от англосаксонского, на котором я говорил в детстве, так что я понял каждое слово.

Напомнив себе о необходимости сохранять спокойствие, я произнес на языке своих предков:

– Если белых медведей посадить в прочные клетки, они не доставят никакого беспокойства.

Корабельщик резко повернулся ко мне:

– Ты что же, говоришь по-фризски?

– Не по-фризски, а на своем родном саксонском языке, – ответил я.

– Я и сам мог бы догадаться, – буркнул моряк.

Я задумался было о том, что он хотел сказать этим замечанием, но он уже переменил тему.

– Что у тебя в корзинах, которыми навьючены лошади? – спросил он грубым тоном.

– Доброе рейнское вино. Я хочу немного поторговать в Каупанге и для самого себя. – Я надеялся, что мои слова прозвучали с известным лукавством, а собеседник смог понять из них, что я тоже не прочь поживиться тайком от повелителя.

Он же еще сильнее нахмурился:

– Вино свое оставь здесь, в порту. У меня самого половина груза – вино. Конкуренты мне совсем не нужны.

Я увидел шанс поправить дело:

– Могу предложить кое-что получше. Мое вино присоединим к твоему, и ты продашь все вместе, а за мою часть получишь долю.

Корабельщик задумался, побалтывая содержимым деревянной кружки.

– Значит, так, – сказал он в конце концов. – Я отвезу тебя и твоих спутников в Скринджес Хеал и доставлю обратно, но за зверье не отвечаю. Это уже твои заботы. И возьму я за это треть от продажи твоих товаров. – Тут он неожиданно потянулся ко мне кружкой: – Идет?