Антология - Бич и молот. Охота на ведьм в XVI-XVIII веках (с иллюстрациями) Страница 9

Без применения пыток охотникам на ведьм никогда бы не удалось обнаружить столько жертв. Маркграф Филипп в 1526 г. запретил применение пыток в Гессене, и о ведовстве там ничего не слышали до 1564 г., когда пытка позволила выявить ведьму, которую и сожгли на костре. Процессы против ведьм стали множиться, как грибы после дождя, лишь после того, как сопротивление применению пыток было задушено. Бамберг отнюдь не был единственным в своем роде; во многих городах существовали специальные тюрьмы для ведьм, или башни ведьм (Hexenturm), и были в ходу те же самые пытки. В Теттванге (Вюртемберг), возле Констанца, в 1608 г. отец умер в тюрьме под пытками, его жену 11 раз поднимали на страппадо, прежде чем она созналась, а их двадцатилетнюю дочь вздергивали на дыбу 11 раз за один день, привесив к ногам пятидесятифунтовый груз. Десять недель прошло, прежде чем палач решил, что она оправилась достаточно, чтобы не умереть под очередной пыткой.

В протоколах ведовских процессов города Оффенбург упоминается металлический пыточный стул с утыканным шипами сиденьем, под которым разводили огонь. Это устройство исторгало признания без осечек, обычно за первые 15 минут. В оффенбургские протоколы занесены лишь два человека, которые не сознались: Якоб Линдер, которого трижды сажали на это кресло в январе 1629 г., затем, в том же 1629 г., женщина по имени Коттер Несс, также побывавшая на стуле трижды. Когда ее посадили на стул в третий раз, 3 декабря, она была уже так слаба, что палачи ожидали ее смерти с минуты на минуту. С другой стороны, многие эксперты полагают, что самый эффективный метод добиваться признаний — пытка бессонницей (практиковалась в Англии Мэтью Хопкинсом). В пособии для охотников на ведьм, пользовавшемся большой популярностью в Эльзасе в начале XVII в., отмечалось, что преимущество этого несложного метода заключается в том, что обвиняемый не умрет под пыткой.

Одно из распространенных заблуждений, согласно которому ведьмами были лишь самые отбросы общества, ниспровергается документами немецких ведовских процессов.

Я не писал так долго потому, что ничего необычного не происходило, кроме того, что в Бонне начали яростно жечь ведьм. В настоящее время одна состоятельная женщина заключена в тюрьму — ее муж был когда-то судьей в Бонне, его звали Курцрок («Короткополый»), и ему одному принадлежал трактир «Под знаком цветка». Не знаю, были ли Ваша Светлость знакомы с ним или нет. Но, как бы там ни было, его жена — ведьма, и день ото дня всеобщая уверенность в том, что ее казнят, растет. Нет сомнения и в том, что многие из этих болванов [т. е. лютеран] должны последовать за ней.

Более позднее письмо показывает преследования ведьм в полном разгаре:

Жертвы погребальных костров по преимуществу мужчины. Виновных, должно быть, не меньше половины горожан; ибо арестовали и сожгли уже многих профессоров, студентов права, пасторов, каноников, викариев и монахов. У его княжеской светлости семьдесят семинаристов готовятся стать священниками, одного из которых, выдающегося музыканта, арестовали вчера; еще двоих искали, но они скрылись. Канцлера, его жену и жену тайного секретаря уже схватили и казнили. В канун дня Богородицы (7 сентября) здесь казнили девушку девятнадцати лет, которая слыла самой хорошенькой и добродетельной во всем городе и которую его светлость епископ сам воспитывал с нежнейшего возраста. Я видел собственными глазами, как обезглавили и сожгли каноника собора по имени Ротензае. Трех-, четырехлетние дети обзавелись дьяволами в качестве возлюбленных. Сжигают студентов и мальчиков благородного происхождения девяти, десяти, одиннадцати, двенадцати, тринадцати и четырнадцати лет. Короче говоря, дела в столь плачевном состоянии, что не знаешь даже, с кем следует водить компанию и вступать в беседу.

В ведовстве обвиняли и самых богатых горожан. И дело тут было отнюдь не в недосмотре. И церковные, и светские суды взяли на вооружение второй инквизиторский метод (первым была пытка) — конфискацию имущества еретиков. Когда речь заходила о деньгах, протестанты обнаруживали не меньший религиозный пыл, чем католики.

Ссора из-за добычи разгорелась в 1629 г. в Хагенау (Эльзас), где противоборствующими сторонами были городская комиссия по поиску ведьм и комиссия, представляющая императора. Спор разрешили, поделив конфискованное добро на три части: членам комиссии Хагенау, императору и архиепископу Леопольду, который исполнял в то время обязанности обер-ландфогта.

После того как император Фердинанд II (1619-1637) запретил конфискации как «грязное дело», на всех территориях, где его мандат обрел реальную силу закона, пыл охотников на ведьм заметно поутих.

Уголовный кодекс Карла V. 1532 г.

21. Касательно доказательств против тех, кто займется прорицанием, будущего при помощи колдовства.

Также и никто из тех, кого обвиняют в занятиях прорицанием при помощи колдовства или других магических искусств, не может быть заключен в тюрьму или подвергнут допросу с пытками. Однако тех, кого обвиняют в занятиях предсказанием, следует подвергать наказанию. Если под присягой будет доказано, что обвиненный предсказатель виновен в денежных потерях, болезнях, повреждениях или ущербе, нанесенном его жертве, судья может продолжить рассматривать его дело в соответствии с указаниями следующего параграфа.

44. Касательно достаточных доказательств виновности в ведовстве.

Если кто-то обучает других ведовству; или если он обманом околдовывает людей и вдобавок заставляет околдованных им служить орудием околдовывания прочих; а также если он знается с ведьмами как мужского, так и женского пола; или пользуется подозрительными предметами, действиями, словами или способами, которые предполагают ведовство; и, более того, если подозреваемого обвиняют другие ведьмы; все это является надежным доказательством ведовства и достаточным обоснованием для применения пыток.

52. Как следует допрашивать обвиняемого, чтобы добиться у него признания.

Если женщина сознается в ведовстве, надлежит под присягой допросить ее о том, как и когда она стала ведьмой; а также с кем, как и когда занималась она ведовством, как при этом поступала и что говорила. Затем, если окажется, что допрашиваемая скрыла или утаила что-нибудь, что может быть связано с ведовством, надлежит это выяснить, если это будет возможно. И если это было сделано, словами или делом по отношению к другим вещам, то следует определить, не является ли это колдовством Надлежит также задать ей вопрос, кто обучил ее ведовству и как она пришла к этому, использовала ли она свое ведовство против других людей, кого в особенности, и к какому ущербу это привело.

109. Наказание за ведовство.

Если кто-то причинил вред или ущерб людям при помощи ведовства, его необходимо наказать, отняв у него жизнь, и это наказание должно осуществляться через сожжение. Но если кто-то занимался ведовством, никому не причинил вреда, то надлежит наказать иначе, в соответствии с тяжестью преступления; в этом случае надлежит судьям обратиться за советом, в соответствии с предписанием относительно обращений за советом.

Ведовские процессы в Трире

Трирский архиепископат (с центром в Кобленце) входил в состав Священной Римской империи как государство, управление которым осуществлялось на выборной основе, причем юрисдикция его распространялась на соседние Лотарингию и Люксембург; именно из этих государств антиведовская истерия просочилась в последние годы XVI в. в Трир. Николя Реми, судья, известный непримиримым отношением к ведьмам, похвалялся, что сжег 900 человек за период с 1581 по 1595 г. в Лотарингии; в находившемся под властью Испании Люксембурге преследования начались в 1580 г. Организованные гонения на ведьм начались в Эльзасе в 1570 г. В Трире процессы стали регулярным явлением несколько позже, хотя пять женщин сожгли в аббатстве св. Максимина в 1572 г.; разгар кровавых событий в княжестве пришелся на 1582 г., а в самом городе на 1586 г. — дата, на несколько десятилетий опережающая ужасы, которые будут твориться в других церковных государствах, Бамберге или Вюрцбурге. Теологи связали ведовство с ересью и винили в его появлении протестанта Альберта Бранденбургского.

Первые нападки на ведьм имели место при архиепископе Иоганне фон Шененбурге (1581-1599), при активном участии губернатора Иоганна Зандта, нотариуса Петера Ормсдорфа и викарного епископа Петера Бинсфельда. Гражданский суд Трира не разделял энтузиазма церковных судов во всем, что касалось преследования ведовства, и под руководством Дитриха Фладе осудил сравнительно немного ведьм. Наконец колебания, которые испытывал Фладе относительно показаний сообщников, вывели Зандта из терпения, и он обвинил в ведовстве самого Фладе.