Святослав Рыбас - Генерал Самсонов Страница 9

В австрийском ультиматуме не было ни одной строки, задевавшей русское достоинство, а самым тяжелым для Сербии было требование допустить для проверки расследование на сербской территории австрийскую полицию.

И не так давно, всего пять лет назад, Россия, понимая, что ее сил недостаточно, не противилась аннексии Боснии и Герцеговины, сохранила мир и жизни. Она могла уклониться от войны и сейчас.

Или ею двигало национальное рыцарство? Так же, как и под Плевной и на Шипке?

Оставим рыцарство для русофильной сказки. Проливы, вывоз товара - вот за что собиралась воевать империя и уповала на покорную русскую силу.

В три часа дня заседал совет министров и положил: I. ... снестись с кабинетами великих держав в целях побуждения Австро-Венгерского правительства к предоставлению Сербии некоторой отсрочки в деле ответа на предъявленный ей австро-венгерским правительством ультимативного требования, дабы дать тем возможность правительствам великих держав изучить и исследовать документы по поводу совершившего в Сараеве злодеяния....

II. ...Посоветовать Сербскому правительству на случай, если положение Сербии таково, что она собственными силами не может защищаться против возможного наступления Австро-Венгрии, не противодействовать вооруженному вторжению на сербскую территорию, если таковое вторжение последует, и заявить, что Сербия уступает силе и вручает свою судьбу решению великих держав.

Первые два пункта были миролюбивы, зато следующими Совет министров делал шаг к войне.

III. Предоставить военному и морскому министрам испросить высочайшего Вашего императорского соизволения на объявление, в зависимости от хода дел, мобилизации четырех округов - Киевского, Одесского, Московского и Казанского, Балтийского и Черноморского флотов.

IV. Предоставить военному министру незамедлительно ускорить пополнение запасов материальной части армии.

V. Предоставить министру финансов принять меры к безотлагательному уменьшению принадлежавших финансовому ведомству сумм, находящихся в Австро-Венгрии...

Николай II согласился со всем этим, добавил только одно - готовить к мобилизации и Балтийский флот. В первоначальном документе о Балтике, поскольку она не граничит с двуединой империей, не упоминалось.

Зато Балтика граничит с Германией!

В 7 часов вечера в Министерство иностранных дел на Певческий мост прибыл германский посол Пурталес; он оправдывал Австро-Венгрию, доказывал необходимость защиты монархического принципа.

Сразу же за Пурталесом Сазонов принял Палеолога, француз без обиняков заявил: "Между нами полное согласие".

Итог этому дню подвела телеграмма из Белграда Николаю II: "......Австро-венгерская армия сосредоточилась около наших границ и может нас атаковать по истечении срока. Мы не можем защищаться. Посему молим Ваше Величество оказать нам помощь возможно скорее. Ваше Величество дало нам столько доказательств своего драгоценного благоволения, и мы твердо надеемся, что этот призыв найдет отклик в его славянском и благородном сердце. Я являюсь выразителем чувств сербского народа, который в эти трудные времена молит Ваше величество принять участие в судьбе Сербии. - Александр".

Мольба сербов мало трогала работников на Певческом мосту, но для народа, для сострадающих братушками народа, она была как нельзя понятна. Ею не следовало пренебрегать.

Наступило 12 июля.

Сазонов в докладной записке Николаю II пишет: "...Персидские дела не внушают опасения, так как России и Англии, при взаимном желании придти к соглашению, нетрудно будет столковаться на этой почве...... В настающую минуту все касающееся Персии отступает на второй план перед осложнениями, вызванными обострением австро-сербских отношений.

......В случае дальнейшего упорства Австрии в таком направлении Россия не будет в состоянии остаться равнодушной. Нужно надеяться, что в таком случае Россия и Англия окажутся вместе на стороне права и справедливости и что бескорыстная политика России, единственная цель которой - помешать установлению гегемонии Австрии на Балканах, найдет энергичную поддержку со стороны Англии".

Сазонов до конца не уверен в сэре Грее. Наверное, поэтому в его словах больше предположений, чем доказательств.

В тот же день сообщение Бенкендорфа проливает свет на желания Лондона. " Германский посол спросил, согласится ли Англия действовать в Петербурге в примирительном смысле. Грей ответил, что это совершенно невозможно. Он при этом добавил, что английские интересы затронуты лишь косвенно, но что он должен предвидеть, что австрийская мобилизация вызовет мобилизацию России и что с этого момента возникнет положение, в коем заинтересованы будут державы... Антанты. Англия в этом случае сохранит за собой полную свободу действий".

Англия не собирается добиваться мира. Это становилось все яснее.

12 июля военный агент Ермолов сообщал в Генеральный штаб: "Английский генеральный штаб уверен, что Австрию толкает на войну Германия, так как Берлин полагает обстановку благоприятной".

Телеграмма из Белграда от Штрадмана: "Несмотря на крайнюю примирительность ответа на ультиматум, австрийский посланник только что, в половине шестого вечера, уведомил сербское правительство нотою, что он, не получив в установленный срок удовлетворительного ответа, со всем составом миссии покидает Белград......"

Начальник Генерального штаба Янушкевич сообщил членам комитета Генерального штаба, что государю-императору было благоугодно признать необходимость поддержать Сербию, хотя бы для этого пришлось объявить мобилизацию и начать военные действия, но не ранее перехода австрийскими войсками сербской границы.

При этом из отпусков отзывались все офицеры.

Бенкендорф сообщал 13 июля Сазонову более определенно: "......Англичан страшит не столько австрийская гегемония на Балканах, сколько мировая гегемония Германии".

Видимо, Лондон счел поставленную цель достигнутой, коль так прямо указал на своего главного неприятеля.

15 июля сербская миссия в Петербурге направила Российскому МИДу памятную записку: "Имеют честь довести до Вашего сведения, что я только что получил от г.Пашича, председателя совета, весьма срочную телеграмму, отправленную из Ниша сегодня в 2ч. 10 мин. пополудни и составленную в таких выражениях:

"В полдень австро-венгерское правительство прямой телеграммой объявило войну сербскому правительству. - Пашич."

Извещая Вас об этом прискорбном акте, который великая держава решилась совершить по отношению к малому славянскому государству, едва вышедшему из длинной серии боев, столь же героических, сколько изнурительных, я позволю себе в этот момент, столь тяжелый для страны, выразить надежду, что этот акт, нарушающий мир Европы и в равной степени смущающий ее сознание, будет осужден цивилизованным миром и сурово наказан Россией, покровительницей Сербии... - М. Спалайкович."

Война началась в самом слабом месте Европы и ей вслед сразу выстраивались предыдущие войны со своим наследством: Крымская, Прусско-французская, русско-турецкая.

Сазонов передал поверенному в делах в Берлине Броневскому: "Сообщение в Вену, Париж, Лондон, Рим.

Вследствие объявленной Австрией войны Сербии нами завтра будет объявлена мобилизация в Одесском, Киевском, Московском и Казанском округах. Доводя об этом до сведения германского правительства, подтвертите отсутствие у России каких-либо наступательных намерений против Германии. Наш посол в Вене пока не отзывается со своего поста...".

Палеолог посетил Сазонова и по поручению своего правительства заявил о полной готовности Франции исполнить, если понадобится, свои союзнические обязательства.

Франция помнила Седан. Без русского "парового катка", тяжеловесной военной машины, она никогда бы не смогла вернуть долг 1870 года.

Осталось обеспечить себя перед лицом истории.

В тот же день 15 июля германский император Вильгельм II направил Николаю II телеграмму: "С глубоким сожалением я узнал о впечатлении, произведенном в твоей стране выступлением Австрии против Сербии. Недобросовестная агитация, которая велась в Сербии в протяжении многих лет, завершилась гнусным преступлением, жертвой которого пал Эрцгерцог Франц-Фердинанд. Состояние умов, приведшее сербов к убийству их короля и его жены, все еще господствует в стране. Без сомнения, ты согласишься со мной, что наши общие интересы, твои и мои, как и интересы всех монархов, требуют, чтобы все лица, нравственно ответственные за это подлое убийство, понесли заслуженное наказание. В данном случае политика не играет роли".

Если не политика, то что же играло здесь роль? Библейский принцип - око за око?

Но будь принято увещевание Вильгельма, и Россия не ввязалась бы в войну? Тогда наверняка Франции проявила бы миролюбие. А владычица морей, лишившись "континентальной пехоты", искала бы другие средства обеспечить свои восточные интересы.