Иван Ефремов - Таис Афинская Страница 94

Гесиона остановилась перевести дух, Лисипп налил ей вина, сильно разбавленного ключевой водой. Таис глубоко задумалась, словно все еще была там, в Индии, и вдруг спросила:

– А где была Роксана?

– Все время с Александром, она занимала отдельный шатер и плыла на отдельном корабле. А по суше ездила на слоне, как и подобает великой царице.

– А как ездят на слонах?

– Не знаю. Приедем в Вавилон – расспросим…

– Продолжай, прошу тебя!

– В скирофорионе Александр доплыл до устья Инда, похожего на дельту Нила, в шести тысячах стадий ниже слияния притоков. Здесь не только македонцы, но и бывалые моряки перепугались, увидев гигантские волны, мчавшиеся вверх по течению реки, поднимая уровень воды на два-три десятка локтей. Все стало понятным, когда дошли до океана. Приливы достигали здесь небывалой на Внутреннем море высоты. Примерно в пятистах стадиях от океана, выше дельты реки, Гефестион стал строить гавань в Патале. В это же время, в месяце гекатомбеоне, Александр с Неархом плавал в океан, удаляясь от берегов в голубую даль на пятьсот стадий. Там он совершил жертвоприношение Посейдону и бросил в волны золотую чашу.

Через месяц Александр выступил на запад вдоль берега моря через пустыни Гедрозии и Кармании. Он шел налегке с пехотой и частью конницы, отправив Кратера со всеми обозами и семьями, добычей, слонами и скотом по сравнительно легкому – с кормом для животных и водой – пути через Арахозию и Дрангиану [21]. С Кратером остался Селевк, который после сражения на Гидаспе навсегда отдал свое сердце слонам и собирал их столь же самозабвенно, как Птолемей драгоценности… – Гесиона запнулась, глядя на подругу.

– Продолжай!.. И женщин, – спокойно сказала Таис.

Впервые фиванка поняла окончательно, насколько безразличны подруге любовные подвиги Птолемея.

Кратер основал еще одну Александрию на реке Арахотос и двигался не спеша к назначенному месту встречи в Кармании на реке Аманис, впадающей в глубокий морской залив Гармосию.

Александр шел с обозом, чтобы устроить на морском берегу несколько складов продовольствия для Неарха. Критянин выступил из Паталы со всем флотом на два месяца позднее, в маймактерионе, после перемены ветров на зимние. Вначале Александр хотел поручить флот Онесикриту. Неарх был против, упирая на легкомыслие и известную всем лживость своего заместителя. Как ни хотелось Александру быть вместе с Неархом, пришлось согласиться с доводами флотоводца. Для Александра проследить береговую линию и морской путь, соединяющий Индию и Персию, стало важнее всего. Именно потому он решил сам вести отряд сквозь прибрежные пустыни. Поход оказался едва ли не самым трудным из всего испытанного армией македонцев. Сначала за войском увязалось множество невоенных людей: торговцев, ремесленников, женщин – все они погибли от голода и жажды, а большая часть утонула…

– Да, утонула, – повторила Гесиона, заметил недоумение слушателей, – когда войско остановилось лагерем в сухой долине среди холмов, ливень, прошедший где-то в горах, дал начало могучему потоку, мгновенно обрушившемуся на ничего не подозревавших людей. Воины, привычные к внезапным нападениям, спаслись на склонах, а все остальные погибли.

Серый песок и камни пустынь Гедрозии даже ночью излучали жар, напоенный сильным ароматом мирровых деревьев. Будто тысяча курильниц дымились драгоценным нардом Арабии. Крупные белые цветы сплошь покрывали густые, непроходимые заросли низких, крепких, усеянных шипами деревьев. Дальше пошли безводные пески. Путь становился все тяжелее, пришлось экономить на еде, а с водой стало совсем плохо. Вышедшие из повиновения воины разграбили часть повозок с продовольствием для Неарха. Всего один склад удалось сделать на берегу. В поисках воды пришлось отклониться в глубь страны. Кормчие и криптии заплутались. Пришлось снова выходить к морю, определить направление и взять прямо на север. Так они пришли в город Пура, на той самой реке, где было назначено свидание трех отрядов. Отдохнули и продолжали путь вдоль реки вниз до города Гуласкиры и Гармосии. Кратер со своей армией, женщинами и слонами прибыл к сроку. Поход отряда Кратера, двигавшегося дальним путем, прошел на редкость удачно. Не было ни потерь среди людей и животных, ни значительных задержек в пути. Кратер, ярый охотник, даже позволил себе несколько раз совершать разведки в стороны от движения главного каравана, памятуя поручение Александра – поискать страшного зверя «человекоглотателя». Зверь этот упоминается в описаниях Ктесия, правда изобилующих неправдоподобными россказнями, но со ссылками на многих очевидцев и на страх, внушаемый им персам, которые назвали его «мартихором» (глотателем людей). Громадные размеры, ужасная пасть, костяная броня и хвост, усаженный шипами, делали зверя чем-то средним между крокодилом и бегемотом. Кратер сам слышал о нем рассказы, но, подобно борию в Ливийской пустыне, никто не мог указать место его обитания, и поиски Кратера оказались тщетными.

Не было известий только о Неархе. Александр терпеливо ждал, отказываясь верить, что критянин погиб, и не желал идти дальше без верного друга. Время от времени он посылал колесницы и всадников на разведку к устью реки и морскому заливу, но никто ничего не слышал о флоте. Шел третий месяц ожидания, кончилась осень, наступил гамелион, когда внезапно колесницы разведчиков привезли пятерых исхудалых оборванцев, среди которых Александр с трудом узнал Неарха и Архиаса. Царь обнял критянина, изумленный, как он мог добраться сюда и остаться в живых, потеряв флот. Неарх удивился, в свою очередь. Весь флот цел, из восьмидесяти судов погибли только пять. Корабли стоят в устье реки, а он поспешил отыскать место встречи, чтобы быстрее доставить припасы изголодавшимся морякам. Радости Александра не было границ.

Неарх, вымытый и умащенный ароматными маслами, украшенный золотым ожерельем и венком, шел во главе торжественной процессии. Самые красивые девушки, нагие, обвитые цветами, плясали вокруг него и пели, славя его победу над морем. Победа нешуточная! Восемь тысяч стадий вдоль дикого пустынного побережья, обитаемого только ихтиофагами – рыбоедами, питавшимися сушеной рыбой, моллюсками и печеными на солнце крабами. Несколько лучше выглядели хелонофаги – черепахоеды, избегавшие сырой снеди. Ценные пластины черепаховых щитов они бросали как попало. Неарх велел набрать их сколько возможно. На всем огромном пути им не встретилось ни города, ни храма, ни просто порядочного строения. Иногда попадались хижины из огромных костей неведомых чудовищ. Мореходы увидели их живьем – неописуемо громадных черных рыб, выбрасывавших вверх свистящие белые фонтаны. Неарх вел точный дневник пройденных расстояний, описи береговых примет и наблюдений над тенями луны.

До Неарха по этому морю проплыл сатрап Дария Первого Скилак, проделавший весь путь благополучно. Однако критянин не верил Скилаку, потому что, побывав на Инде, тот описал его как реку, текущую на восток! Сколько можно было бы избежать трудов и потерь, если бы Александр с самого начала знал про Персидский залив и истинное течение Инда! Сам Аристотель считал, будто истоки Нила и Инда находятся в одной стране, потому что и в Либии и в Индии водятся слоны, которых нет нигде в других странах. Считая Скилака лгуном, Неарх пустился в плавание с большими опасениями. На этот раз все сообщения Скилака были правильны.

В середине плавания корабли достигли Астолы, острова нереид-русалок, известного по финикийским легендам. Храбрые финикийцы не решились приблизиться к заколдованному месту. На корабле Неарха с эллинским экипажем, наоборот, все стремились высадиться на острове, повидать прекрасных дев моря. Критянин приказал бросить якорь в отдалении и сам отправился на лодке на свидание с русалками. К великому разочарованию Неарха, Архиаса, Дейномаха и всех их спутников, остров был гол и совершенно безлюден. Две полуразрушенные хижины из костей, обломки щитков черепах – свидетельство временного пребывания на острове хелонофагов, черепахоедов, – так развеялась еще одна сказка дальних морей.

Впоследствии Онесикрит клялся, что на самом деле остров был населен нереидами, но боги отвели глаза людей от священной земли, приведя флот к совсем иному месту. Спокойный, скептический Неарх лишь усмехался в дико отросшую бороду, слушая красноречивые фантазии. Онесикрит чуть было не сыграл роковой роли в судьбе флота. Когда они увидели острый выступ Арабии [22], он стал настаивать на высадке у этого мыса. Неарх приказал повернуть в противоположном направлении и войти в залив Гармосии [23].

От бухты Гармосии и устья Аманиса Неарх решил дальше вести флот до устья Евфрата и в Вавилон, а по пути осмотреть противоположный берег – то ли остров, то ли выступ Арабии, близко подходивший к берегам Кармании, как раз у бухты. Александр хотел проплыть вокруг Арабии и сыскать путь в Эфиопию. Он согласился с Неархом, что для этого нужен другой флот – из крупных кораблей, способных нести большой запас воды и продовольствия, и особенно дерева для починки. На пути из Индии одним из главных затруднений явилось отсутствие хорошего дерева для исправления поломок. Слава богам, погода у побережья в этом месяце, после захода Плеяд, была спокойной. Если бы плавание совершилось в месяцы бурь, потери кораблей были бы много больше…