Михаил Шушарин - Александр Юдин Страница 10

Шестидневное пребывание на Каменском заводе имело важное значение. Здесь в полк влилось около 400 рабочих, что позволило сформировать дополнительно две роты — шестую и седьмую и доукомплектовать отряд И. А. Ослоповского, образовавший восьмую роту. Полк стал двухбатальонным. Командирами батальонов были назначены: первого — А. М. Осколков, второго — И. А. Ослоповский.

В полку возросла партийная и рабочая прослойка. Коммунисты стали целеустремленнее вести партийно-политическую работу. Началось обучение личного состава, не имеющего военной подготовки.

На третий день роты полка приняли бой под селами Колчедан и Травяное. 25 июля пал Екатеринбург. Белохечи стремились с выходом на ст. Богданович отрезать нашу войсковую группировку у Каменского завода. Учтя обстановку, полк, не принимая боя, отошел к ст. Богданович, далее — на Егоршино и занял линию обороны по реке Пышма — Сухой Лог — с. Курьи — Поварня. Левее оборонялся 4-й Уральский полк.

На этом участке красные полки и отдельные боевые отряды, несмотря на губительный артиллерийский и пулеметный огонь противника, сдерживали в течение трех недель продвижение по железной дороге Богданович — Егоршино крупной белогвардейской группировки войск полковника Смолина, сына курганского купца Смолина.

Смолин-младший был матерым врагом Советской власти, рядившимся, как и его отец, под маску демократа. «За великую Русь, за сохранение ее культуры от красных варваров!» — поднимал он тосты на вечерах и обедах.

И вместе с этим по его приказу закапывали в могилы живых людей, сжигали села.

Новые красные полки были для Смолина крепким орешком. Они дрались самоотверженно, беззаветно, высекая из рядов белых все новые и новые жертвы. Лишь предательство курьинского кулака Дружинина, который вывел батальон белых в тыл одного из красногвардейских отрядов, предрешило отход красных полков к станции Егоршино.

Полк занял оборону по линии Елкино — Ирбитские вершины — станция Антрацит — Егоршино. Левый участок оборонял 4-й Уральский полк.

В боях на Сухоложско-Курьинском направлении белые вновь проявили зверства по отношению к красным воинам. Захваченные в плен Т. Балин и А. Чистяков после жестоких пыток были полуживыми брошены в каменный карьер, а коммуниста И. Куницына, раненного, на глазах жителей с. Курьи закололи штыком.

Тяжело переживали однополчане потерю своих близких боевых друзей. За поругание и смерть, за слезы матерей и сестер, за свободу Республики Советов шли бойцы на смертный бой.

В начале августа 1918 года командир полка Петр Никитич Подпорин был отозван в бригаду. Во главе Первого Крестьянского Коммунистического стал его боевой помощник Филипп Егорович Акулов, человек исключительной храбрости, в прошлом — полный георгиевский кавалер. Красноармейцы привыкли: там, где трудно или опасно, всегда появится Акулов, и, услышав его любимую фразу «бузуй, ребята!», ободрялись и дрались с новыми силами.

7 августа 1918 года военным комиссаром полка был назначен Александр Алексеевич Юдин[27].

Пятую роту полка пополнила прибывшая Ильинская дружина. Командиром роты был назначен коммунист А. Полуяхтов. За счет красногвардейского отряда, прибывшего из Камышлова, образовали девятую роту, которой стал командовать коммунист И. Маркелов. Были организованы команды: конных разведчиков, пулеметная, связи, пеших разведчиков, саперная, комендантская и нестроевая рота для хозяйственного обслуживания. Полк был переформирован в трехбатальонный состав. Командирами батальонов стали: первого — А. И. Кобяков, второго — И. А. Ослоповский и третьего — В. Д. Жуков, прибывший из Камышлова с красноармейским отрядом.

…Реорганизован был и штаб полка. Он состоял теперь из оперативной, строевой и хозяйственной частей.

Существенное значение для усиления боевых действий против белогвардейцев имело образование первой бригады, в которую вошли полки 4-й Уральский, 1-й Камышловский, 1-й Крестьянский Коммунистический, 1-й Горный кавэскадрон, артбатареи и бронепоезд. Командиром бригады был назначен бывший председатель Камышловского уездного исполкома и уездный военный комиссар Макар Васильевич Васильев. Бригада подчинялась 1-й Уральской восточной дивизии 3-й армии Восточного фронта.

Макар Васильевич Васильев.

Егоршинский район имел важное оперативное значение. Это — узел железнодорожных путей. Он являлся более надежным районом, так как подавляющее большинство крестьянского населения здесь были батраки и бедняки. Активно поддерживали Советскую власть рабочие угольных копей и железнодорожного транспорта. В общем налицо сложились все условия для длительного удержания района.

Белые, продвигаясь к Егоршино, сосредоточили на этом участке крупные силы. Здесь действовала группировка белогвардейских войск в составе четырех степных полков, Шадринского отряда добровольцев, четырех сотен акмолинских казаков, артиллерии из четырех легких и двух гаубичных батарей, бронепоезда. Ставилась задача: во что бы то ни стало захватить Егоршинский узел — опорный пункт обороны красных.

Белогвардейцы имели на этом участке трехкратное превосходство сил. Но красные бойцы сражались упорно и мужественно, сдерживая наступление.

Полтора месяца продолжались оборонительные бои. Первый Крестьянский Коммунистический полк вместе с 4-м Уральским и 1-м Камышловским полками при двух батареях и бронепоезде сковывали, парализовывали белогвардейские части, нанесли им сильные удары. Бои за Ирбитские вершины, деревню Елкино, станцию Антрацит, которые несколько раз переходили из рук в руки, были тяжелыми, с явным превосходством сил и огневых средств противника.

Александр Алексеевич прибыл в штаб первой бригады утром 7 августа. Командир М. В. Васильев, прочитав направление штаба дивизии, радостно улыбнулся:

— В нашем полку прибыло. Позвоните Филиппу, пусть приезжает, — обратился он к стоявшему у дверей вестовому.

Часа через три приехал Филипп Акулов, командир полка, такой же, как и командир бригады, плотный, с добродушно разлетевшимися бровями.

Командир полка «Красные орлы Филипп Егорович Акулов.

— Знакомься, Акулов, с новым комиссаром.

— Юдин, — протянул полковому ладонь Александр Алексеевич.

— Акулов.

На рассвете 9 августа, когда Юдин и Акулов были уже в полку, пришло из дивизии сообщение — белые, сосредоточив до полка пехоты, при поддержке артиллерии перешли в наступление. Их цепи вышли на рубеж для атаки. Акулов созвал командиров батальонов и, обращаясь главным образом к командиру первого батальона, дал приказ:

— Только атаковать, только вперед!

Юдин решил с первого же дня быть как можно больше с красноармейцами, поэтому заседлал коня и поехал в первый батальон, который должен был по сигналу командира полка ринуться в бой.

Пробравшись лесами к восточной стороне Ирбитских вершин, батальон остановился на короткий отдых. Красноармейцы бесшумно, вполголоса переговаривались в темноте, приглушенно смеялись.

— А что, ребята, говорят, комиссар новый с нами. Вот бы про мировую революцию рассказал.

— Погоди, дай ему ознакомиться. Хороший, сказывают, мужик, умный.

Юдин подошел к бойцам. Заметив его, замолчали.

— Садитесь, товарищ комиссар, — смущенно пригласил один из них. — Мы вот про Антанту у вас спросить хотели. Правда ли, что белякам американец помогает?

— Правда, товарищи! — ответил Юдин. — Империалисты боятся народной власти. Наша власть как добротное зерно, хоть в суглинке прорастет. Вот они и боятся, что широко она может разметнуться.

— Страшно, значит, гадам стало.

— Пусть трясутся.

— Не бывать все равно по-ихнему.

— Эх, скорей бы кончить войну. Руки чешутся по работе, — заговорил во тьме солдат. В свете цигарки Юдин увидел курносое, доброе лицо и глаза, полные тоски. Позже он узнал его фамилию, бойца звали Балин.

Перед рассветом в небо, изогнувшись змеей, взвилась зеленая ракета. Цепи противника двинулись на первый батальон. Бойцы вжались в землю, замерли. Вот белопогонники уже в 50 метрах… Ударили пулеметы, прижали врага к земле.

— Вперед, ура! — рванулась по красным цепям команда. — Ура!

Юдин врезался в самую гущу колчаковцев и не замечал, как удаляется от своих. В узеньком, длинном переулке, между двумя плетнями он нагнал двоих. Балин, следивший за комиссаром, вывернув из-за угла, увидел, что комиссар прижал к плетню и застрелил рослого рыжего унтера. Другой колчаковец поднял руки вверх. За плетнем по огороду на четвереньках полз третий. Это был офицер. Балин, пригибаясь так, чтобы враг его не заметил, побежал к офицеру. В тот момент, когда офицер, положив револьвер на плетень, прицелился в голову Юдину, Балин встал. Пуля обожгла ему руку. Схватив колчаковца за глотку, Балин ударил его по физиономии. Но колчаковец враз подмял его под себя.