Василий Еловских - В родных местах Страница 10
- Категория: Проза / О войне
- Автор: Василий Еловских
- Год выпуска: -
- ISBN: нет данных
- Издательство: -
- Страниц: 34
- Добавлено: 2019-03-29 13:36:38
Василий Еловских - В родных местах краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Василий Еловских - В родных местах» бесплатно полную версию:Новая книга курганского прозаика В. Еловских повествует о рядовых солдатах войны, о тружениках современной деревни, о рабочих и инженерах. Рассказы и очерки ставят важные проблемы морально-этического порядка.
Василий Еловских - В родных местах читать онлайн бесплатно
Владимира всегда обижала дурная манера директора — задать вопрос и не дослушать ответа. Начнешь говорить, а он повернется и пойдет, будто не слышит, а ты, как дурак, плетешься за ним, на ходу договаривая. Противно. Впрочем, с главным инженером и другими заводскими руководителями Беседин ведет себя по-другому.
— Ты знаешь машинистку Климову?
— Это белобрысенькая-то? В том месяце приняли?..
— Ну!
— Знаю.
— Как думаешь, брюхатая она?
Владимир ответил, что не замечал.
— Мужик тоже мне называется. Ядрена ваша мать!
Последняя фраза, как понял Скареднов, относилась не только к нему, но и к тем, кто принимал машинистку на работу.
«Чего он в машине всегда ругается, как извозчик?»
— Климова печатает быстро, — сказал Владимир. Ему почему-то захотелось возразить Беседину.
— Быстро? Много ты понимаешь.
— И человек она хороший, все говорят.
— Все говорят. Чего же тогда перед самым декретом лезет на производство?
Беседин часто не соглашался со Скаредновым. Что-нибудь да не по нему. Даже когда речь шла об автоделе, в котором Скареднов, как говорится, собаку съел. Владимир несколько робеет перед Бесединым, на работе послушен, больше отмалчивается, а дома его разбирает обида, и тогда он начинает обзывать директора всяческими нехорошими словами. Наругается и вроде бы легче. Раньше Беседин был не таким. Проще был, не придирался, разве что так… маленько.
«Почему он думает, что теперь ему все позволено? Значит, раньше умело скрывал это. И самомнение. И грубость. И невоспитанность».
Владимир вспомнил прежнего директора, тот был строг, но справедлив и с шофером жил, как говорится, душа в душу. Жаль, ушел на пенсию…
У горкома Скареднов остановил машину. Остановил аккуратненько у самого тротуара, собираясь ждать долго, но директор сказал:
— Езжай. Я задержусь часов до пяти. А тебе позвоню.
— Хорошо.
Директор уже пошел, но, повернувшись, крикнул:
— Володя! Скажешь Тамаре (Тамара — директорская секретарша), чтобы сегодня же отправила отчет.
Он всегда звал его Володей, хотя Скареднову было сорок четыре, а Беседину на шесть лет меньше. Иногда, правда, называл по фамилии, когда сердился на Скареднова или вообще был не в духе.
Часа в четыре Владимир зашел в приемную директора, где кроме секретарши сидели еще две машинистки (из-за недостатка места в конторе), одна из них Климова.
«В самом деле, беременна. Наблюдательный, черт!»
— Скареднов, вас… — позвала секретарша, подавая Владимиру трубку.
— Это вы, Володя? — услышал он нежный голос директорской жены. — Подъезжайте ко мне минут через двадцать.
— А вы надолго задержите машину, Анна Дмитриевна?
— А что?
— Часов в пять надо ехать за Прохор Ефимычем.
— Ничего, доедет на автобусе.
Видать, очень любил директор свою красивую и моложавую жену, потому что крутила она и вертела им как хотела — это Владимир давно заметил. Он неохотно ездил к жене директора. Она была с ним ровна, вежлива, но от ее вежливости отдавало холодом. Пренебрежение к человеку, неуважение к нему люди часто прикрывают холодной, отчужденной вежливостью.
Посадив Анну Дмитриевну, Скареднов проехал в Таловку, прихватил там старую, одетую в простой полушубок и подшитые пимы женщину, судя по всему, родственницу Бесединых, жившую в стареньком бревенчатом домике, и покатил в центр города к гастрономическим магазинам. Здесь он долго ждал женщин. Первой вышла из гастронома родственница.
— Володя, помоги, пожалуйста, Анне Дмитриевне. — Голос тихий, даже заискивающий. Говорит «ты», и от этого совсем не обидно. Когда говорит «ты» Беседин — обидно, а от старухиного «ты» — нет.
Владимир донес до машины две тяжелые сумки, из одной выглядывали головки винных бутылок — семейство Бесединых, видать, готовилось к банкету.
— Володя, — сказала родственница, — в магазине осетрину продают, пальчики оближешь.
— Да. Как раз для него, — буркнула Анна Дмитриевна.
«Хамье! А еще изображает из себя культурную».
Подъехав к квартире Бесединых, Скареднов спросил: — Ну, я свободен?
— Нет. Свозите Стасика за рыбами. Купили ему аквариум и теперь нет покоя ни мне, ни отцу.
— Если в автобусе, то можно и заморозить рыбок, — поддакнула родственница.
— А это надолго, Анна Дмитриевна?
— Что вы все время — надолго да надолго?
И вот он везет тринадцатилетнего сынишку Бесединых — Стасика куда-то к железнодорожному поселку, за рыбками. Нынче все ребятишки в городе увлекаются аквариумами — прямо с ума посходили. Сын Скареднова двенадцатилетний Мишка тоже потребовал денег на аквариум, но Владимир наотрез отказал. Тогда Мишка, повздыхав, начал сам мастерить аквариум. И сделал-таки — ведра на два. Пришлось дать три полтинника на рыб — куда денешься. Теперь у Мишки и девятилетней дочурки Зойки только и разговору о рыбах.
Стасик сидит, строго поджав губешки — «как папа», а стеклянную банку по-детски прижал к груди обеими ручонками.
Уже совсем стемнело. Машина мягко бежит по очищенному от снега асфальту.
— И большой у тебя аквариум?
— Четырнадцать ведер, — не сразу и со смешной важностью ответил мальчик.
— Ого! И рыб, поди, красивых полно?
— Да, есть.
Машина остановилась.
— Ты ведь недолго пробудешь, Стась?
— По-смо-трю, — процедил он.
«И этот смотрит на меня как на лакея. Он, конечно, знает, что его папа — большой начальник. Знает также, что мама держит папу под башмаком. А ему ни в чем не отказывает. Получается, что сынишка как бы немножко над папой… А шофер послушен папе. Вот какие ступеньки… Смотрит на меня как хозяин. По-взрослому серьезен. Говорит редко, будто золотыми камушками обделяет».
Владимир не терпел этого самовлюбленного, противного мальчишку с толстыми оттопыренными ушами, за которые так и хотелось его отодрать. Чувствуя обиду и злость, шофер сказал грубовато:
— Вот что! Десять минут тебе. На все. Не придешь — уеду.
Он ждал Стасика и думал: что поделывает сейчас Зойка? Вечерами у них в семье как-то скверно получается: жена работает (она продавщица в универмаге), Мишка учится во вторую смену, сам Владимир тоже частенько задерживается — то одно, то другое, и дома остается одна Зойка. А домишко у Скаредновых свой, стоит у черта на куличках — в самом конце Таловки, на тракте, где туда-сюда снуют машины и бродят какие-то подозрительные субъекты. Зойка боится одна. И Владимир всегда спешит после работы.
Подбежал Стасик. В банке у него была вода, а в воде плавали две чудные разноцветные рыбки с огромными хвостами.
— Сколько стоят?
— Семь рублей.
— Ого! Ничего себе!
— Порядком?
— Порядком! С пуд карасей купить можно. — Владимир весело улыбался, он хотел мира, дружбы.
— Караси что. Езжайте помедленнее, это нежная рыба.
— Не бойсь, все будет в порядке.
— Я вас прошу — медленнее, — надулся Стасик.
— Так ведь… совсем не трясет.
— Это по-вашему.
— Ну, хорошо. Только разъезжать с тобой мне некогда, голубок. Вон, пять минут восьмого уж.
— Я скажу папе, что задержал машину. Езжайте помедленнее, — добавил он упрямо.
Пока Владимир довез мальчика, поставил машину в гараж, дождался автобуса и добрался до дому, прошло, наверное, с час. На остановке он увидел Зойку, она долго болталась тут, дожидаясь отца.
— Ой, совсем закоченела. Холодно-то как! А ты, пап, все работал?
В этот вечер Владимир решил уйти с завода. Сидел у окошка мрачный, слушая надсадный вой ветра, — видать, расходилась пурга, сидел, курил и думал. И решил. Написал заявление с просьбой уволить его «по собственному желанию» и утром сразу же зашел к директору. Но того в кабинете не оказалось — не появлялся еще. Пришлось ждать в приемной. Прохор Ефимович прошагал в сопровождении главного инженера и главного механика, вслед за ними потянулись другие начальники, и началось какое-то совещание. Когда оно закончилось, Владимир сунулся было к Беседину.
— Можно, Прохор Ефимович?
— Что там у тебя?
— Да я по личному…
— Сегодня не до тебя. Давай завтра…
Чувствовал себя Владимир как-то непонятно: и легко вроде бы, и слегка тревожно. Он позвонил своему старому приятелю Николаю, тоже шоферу, которого знал еще с детства — надо было соображать насчет новой работы. В комнате, откуда звонил Владимир, сидела женщина, пила молоко из бутылки, причмокивая, — был обеденный перерыв. Она, конечно, слышала разговор, и Владимиру нравилось, что она слышит: пускай знают, что он решил уволиться и ищет себе подходящее место.
— Что ты вдруг надумал? — удивился Николай.
— Да так вот… надумал.
— Причина-то хоть какая?
— Не нравится мне здесь.
— А почему?
— Ну, решил, одним словом, и только.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.