Анатолий Кулемин - Агония обреченных Страница 10

Сюда, в Новый Орлеан, на улицу Кэмп, 544, для встречи с Хантом 29 марта 1961 года прибыл Бредли.

– Здравствуйте, мистер Хант, – войдя в кабинет, поздоровался Бредли и тут же спросил. – У вас тут что, дом сумасшедших?

Хант оторвался от бумаг и непонимающе посмотрел на вошедшего. Вопрос Бредли поставил в тупик.

– Почему?

– А как назвать тех людей, которые без обиняков и вполне серьезно заявляют: когда я стану министром внутренних дел в новом правительстве Кубы, сделаю то-то и то-то? Не знаю, дальше я не дослушал, хотя узнать было бы интересно. Или такое заявление: когда меня назначат на пост министра финансов, я изменю денежную единицу страны. По-моему, такое могут делать люди, лишенные здравого ума. Все это я слышал сейчас, в коридорах, пока шел к вам. Там полно кубинских эмигрантов, все страшно заняты, суетятся, из кабинета в кабинет снуют… Хотя, понятно… Министры.

– Так вы что, знаете испанский? – спросил Хант; Бредли показалось, что он услышал в его голосе радостные нотки.

– И не только испанский. Еще я владею немецким, русским, португальским и французским языками. Может быть, вы все-таки предложите мне сесть?

– Что? Ах… да, да, извините… Присаживайтесь, пожалуйста, – хозяин кабинета жестом пригласил на стул у стола-приставки. Не дожидаясь, когда Бредли усядется, радостно начал разъяснять ситуацию: – Ну, наконец-то… Долго же они раскачивались… Когда я еще запрос делал?! Вы знаете, у нас остался один переводчик; нарасхват… Прямо беда какая-то… Не все эмигранты знают английский язык, а те что знают… точнее, они думают, что знают, говорят на нем так, что разобрать ничего невозможно. Сколько бы вы хотели, чтобы мы вам платили? С вами этот вопрос обсуждался?

Всю нелепость и комичность ситуации Бредли понял, и теперь ему стало понятно, почему в голосе Ханта было столько радости и оптимизма: тот его принял за присланного переводчика. Хмыкнув, Бредли ответил:

– Если бы мне платили столько, сколько я бы хотел, я стал бы самым богатым человеком в мире. А вообще-то та зарплата, которую мне платит мое любимое ведомство, меня вполне устраивает.

– Подождите… – недоумевал Хант, он явно не улавливал ситуацию. – Могу я узнать, о каком ведомстве вы говорите?

– Можете. Я говорю о Центральном разведывательном управлении. Разрешите представиться: Стэн Бредли, контрразведка ЦРУ. Вот моя верительная грамота.

Бредли подал Ханту запечатанный конверт. Тот вскрыл, молча прочитал послание, затем откинулся на спинку кресла и с прищуром воззрился на Бредли. От понимания нелепости своего монолога о переводчике спросил:

– Так что же вы мне голову-то морочите?

– Это я вам голову морочу? Интересно чем? Вы спросили меня про языки, я вам ответил. А уж что вы нафантазировали, это ваше дело.

Помолчав, Хант глубоко вздохнул, успокаивая нервы, и сказал тихо и примирительно:

– Вообще-то вы правы, мистер Бредли. Извините. Это действительно какой-то сумасшедший дом; голова кругом идет. А эти… – Хант кивнул в сторону двери. – Мы действительно обещали некоторым из них министерские портфели в новом правительстве Кубы. Надежда на то, что похороненная мечта вдруг может сбыться – самая надежная гарантия в преданности лиц, в которых ты заинтересован. Аксиома. Для выполнения поставленной перед нами задачи приходится прибегать к разным мерам, в том числе и к такой. А вообще… – он пожал плечами, – почему бы и нет? Может быть, кто-то из них действительно окажется в числе членов правительства, а нам нужны будут там люди, которые бы чувствовали перед нами обязанность, а лучше, если такую обязанность будет чувствовать все правительство в целом. Вы не согласны со мной?

«Прав был Эдвардс, когда говорил, что ты умен и хитер; в одном он тебе не дал оценку. Ты еще и коварен, – думал Бредли, слушая Ханта. – Идти с тобой рядом, а тем более впереди тебя – опасно, можно получить удар в спину. С такими, как ты, лучше на шаг отстать, чтобы всегда держать “попутчика” в поле зрения».

– Ну что ж, возможно какая-то логика в этом есть, – дипломатично согласился Бредли и продолжил с сомнением в виде рассуждения: – Только ведь такой… кандидат в министры, который о своих мечтах и планах разглагольствует вслух, больше походит на клоуна, а не на государственного деятеля.

– Может быть, такой клоун-министр для нас окажется полезнее, чем министр настоящий. Настоящим не поуправляешь; рано или поздно – взбрыкнет. Ну да ладно. Отвлеклись… О вашем приезде я был предупрежден. Мне звонили из Вашингтона. А принял вас за переводчика… Ну уж… – Хант развел руками. – Переводчик для меня сейчас важнее, уж извините.

Бредли понимающе кивнул – понятно, не извиняйтесь.

– Здесь, – Хант постучал пальцем по «верительной грамоте», лежащей перед ним на столе, – мне предписывается оказывать вам всяческую помощь и содействие. Еще здесь говорится о том, что цель своей командировки вы назовете сами. Почему не написали-то?

– Не обо всем можно говорить вслух и не все можно придавать бумаге. Вам ли этого не знать? Попади эта бумага в чужие руки?

– Ну хорошо, хорошо… – кивнул Хант. – Называйте цель своей командировки.

– Спецподразделение «Москит». Мне сказали, что без вашей санкции попасть туда я не смогу. Это так?

– Нет, не так. К «Москиту» я не имею никакого отношения. Им занимается мой заместитель Дональд Роуч. Это без его санкции попасть туда вы не сможете. Сейчас объясню, – видя непонимание во взгляде Бредли, сказал Хант. – Дело в том, что как такового спецподразделения «Москит» не существует. То есть его не существует официально – оно не проходит ни по одним документам, оно не зарегистрировано нигде. Его нет. Все обеспечение той базы: материально-техническое, продовольственное – производится за счет гватемальской бригады. Но «вести» «Москит» кто-то должен. А так как гватемальская бригада моя там, – Хант кивнул на потолок, – приняли решение: посадить ко мне заместителя по «Москиту». Теперь вы меня поняли?

– Более или менее… Наше финансовое управление экономит на всем. Посадить к вам заместителя по «Москиту», как вы его назвали, дешевле, чем содержать самостоятельный контролирующий орган, подобный вашему.

– Вот именно, – чуть ли не воскликнул Хант. – Легко ставить задачи, выполнять их значительно сложнее… – он сокрушенно махнул рукой. – Хотя, на содержание баз – тут надо отдать им должное – средств не жалеют. Все, чем необходимо, обеспечивают по первому требованию. Особенно сейчас…

– Чем «сейчас» отличается от «вчера»? – моментально зацепил Бредли.

Хант кольнул его быстрым взглядом. Свою оговорку он понял – невольно намекнул на скорое начало операции, хотя ни о конкретном сроке, ни о месте операции известно еще не было даже ему, Говарду Ханту, куратору основных сил десанта.

– Это я так, к слову, – отмахнулся Хант и тут же вернул разговор в прежнее русло. – Так что Роуч – заместитель у меня только номинально; он – фигура самостоятельная. У него даже канал связи с Вашингтоном свой. Вот поэтому, мистер Бредли, ваш вопрос – это его вопрос, не мой.

Вошедший в кабинет стремительно, без стука мужчина лет тридцати остановился, словно натолкнулся на невидимую преграду – он явно не ожидал, что у Ханта кто-то может быть. Или взаимоотношения у них были на таком уровне, что тому позволялось заходить подобным образом.

– Извините, сэр, я, кажется не вовремя. Зайду позже.

– Нет, вы как раз вовремя, я сам собирался… – Хант, глядя на вошедшего, оборвал себя на полуслове и встревоженно спросил: – Что-то случилось?

– Нет, случиться ничего не случилось… Вы шифрограмму из Вашингтона еще не получили?

– Ничего не получал, – ответил Хант и, заметив скованность мужчины, свою оплошность исправил:

– Знакомьтесь… Мой заместитель – мистер Роуч, это – мистер Бредли из контрразведки.

– Дональд. – Роуч протянул Бредли руку, тот пожал ее и, в свою очередь, тоже представился:

– Стэн.

– Так что там в шифрограмме? – спросил Хант, когда Бредли и Роуч расселись напротив друг друга у стола-приставки.

– Там… указаны предварительные данные: срок и координаты… – закамуфлировал как смог свой ответ Роуч. В его понимании такой ответ мог быть ясен только посвященному.

«А вот этого, дорогой Дональд, вслух тебе говорить не следовало. Ты должен был написать ответ на листочке бумаги и отдать его шефу, пусть даже фиктивному», – подумал Бредли, сохраняя при этом вид стороннего наблюдателя, непонимающего сути происходящего. Он заметил, какой недовольный взгляд бросил на Роуча Хант, опыта у него было больше на порядок – начинал работать еще в Управлении стратегических служб.

– Хорошо, – Хант прервал Роуча, едва поняв, о чем идет речь. – Об этом мы поговорим с вами позже. Мистер Бредли, я буду вам мешать при вашем разговоре?

– Нет, не будете. Мистер Роуч, я в курсе вашей компетенции в отношении группы «Москит», мистер Хант посвятил меня. Поэтому я прошу вашего содействия в решении моего вопроса. Мне необходимо попасть в лагерь подготовки этой спецгруппы.