Николай Куликов - Между СМЕРШем и абвером. Россия юбер аллес! Страница 11

— Решительно тебя не понимаю, Василий Петрович! — перебил Громова коллега. — К чему ты все время клонишь? Он матерый враг — это же очевидно!

— А убийство капитана СС, о котором нам сообщает Валет?

— Бандитские разборки — только и всего!

— Может быть… Только интуиция мне подсказывает нечто другое…

Громов имел немалый опыт практической агентурной работы: еще до войны, будучи сотрудником Особого отдела НКВД, участвовал в нескольких «громких» акциях советской разведки за рубежом — в частности, ликвидации Льва Троцкого (осуществленной по личному указанию Сталина). А незадолго до оккупации прибалтийских государств советскими войсками в сороковом, формально являясь советником посольства СССР в Риге, Громов почти полгода исполнял обязанности резидента внешней разведки Наркомата внутренних дел. По натуре человек смелый, даже рисковый, он вместе с тем был реалистом и не питал иллюзий по поводу того «человеческого материала», с которым приходилось иметь дело в повседневной разведработе: если это было необходимо в интересах дела — вербовали и даже перевербовывали самых отъявленных головорезов и врагов Советской власти. «Цель оправдывает средства!» Знаменитый иезуитский принцип исповедовали все разведки мира; при этом нужных людей вовлекали в «шпионские сети» и использовали в агентурных целях всеми возможными методами — в ход шли подкуп, шантаж, самые грязные провокации…

К тому же, в отличие от бывшего секретаря райкома Фролова, кадровый разведчик и «холодный» профессионал Громов не признавал никаких идеологических табу — интересы дела прежде всего! Вот почему в отношении Яковлева у полковника родилась весьма интересная идея, некий «резервный вариант», который он собирался предложить на тот случай, когда все иные способы реализации плана «Ураган» окажутся под угрозой срыва.

Сегодня утром (вернее, уже вчера) Громова вызвал к себе генерал-полковник Абакумов и в категоричной форме потребовал: «Операция в Лиепае должна быть успешно завершена любой ценой! Ты слышишь, Василий Петрович, любой! Вражескую подлодку с ракетой на борту необходимо уничтожить! Насчет чертежей «ФАУ» скажу тебе так: очень хотелось бы их получить. А вот с лодкой никаких вариантов — только уничтожение!» Из дальнейшей беседы с начальником контрразведки полковник понял: за развитием этой операции следит сам Верховный главнокомандующий. На последней встрече с Абакумовым Сталин недвусмысленно заявил, что в преддверии Ялтинской конференции нам не нужны от немцев нежелательные «сюрпризы» — такие, как ракетный залп по крупнейшему американскому городу.

Учитывая вышеизложенные соображения, Громов постарался аргументированно убедить Фролова (возможно, и себя самого) в необходимости крайне рискованного шага:

— Ситуация в Лиепае может сложиться таким образом, что нам придется пойти на контакт с Яковлевым. Такой вариант надо просчитать заранее.

— Считаю его неприемлемым! Конечно, в нашей практике бывали и перевербовки, но в данном случае…

— А я не предлагаю никакой перевербовки! Если понадобится, мы его принудим и заставим — именно заставим нам помочь! Посуди сам, Иван Ильич: на нем убийство эсэсовского офицера — а это военно-полевой суд и расстрел.

— То убийство еще надо доказать! Из радиограммы следует, что Валет был единственным свидетелем.

— Ну, насчет доказательств наши люди в Лиепае что-нибудь придумают — на месте виднее. Еще одна деталь: Валет сообщает, что у Яковлева в Германии жена и грудной ребенок. Это его уязвимое место: если им займется гестапо, неизбежно пострадает и семья — их попросту отправят в концлагерь. И последнее: я внимательно изучил его довоенную биографию и пришел к однозначному выводу — он очень любит мать. О том, что в настоящее время она находится на спецпоселении, Яковлев наверняка не знает.

— Еще один козырь в нашей колоде? — со скепсисом спросил Фролов, которому идея с Кротом была явно не по душе.

— Думаю, да, — кивнул Громов и после короткой паузы добавил: — Плюс мои выводы из тех двух спецсообщений…

— Все это очень шатко… Интересно, как на твою идею посмотрит генерал Утехин? В конце концов, он руководитель операции.

— Уверен, что поймет! Вариант с Яковлевым всего лишь резервный, и, надеюсь, до него дело не дойдет.

Фролов устало покачал головой — то ли соглашаясь, то ли нет, — потом медленно поднялся из-за стола:

— Пойду подымлю. Не буду тебя смущать.

Он знал, что Громов недавно бросил курить, мучается без папирос, и потому редкие перекуры устраивал на лестничной площадке — не хотел «провоцировать» коллегу.

— Я пока чай согрею, — кивнул Громов.

2. Лиепая, передовой пункт абверкоманды

166 М «Фауст-1»

КРАТКАЯ СПРАВКА

«Абверкоманда 166 М (АК-166М морская) сформирована в мае 1944 г. в Таллине.

Основные задачи: разведка прибрежных районов Балтийского моря и Финского залива; проведение диверсионных операций против советских войск, военно-морского и торгового флота.

Данные задачи осуществляются с помощью агентуры (эстонцы и латыши), подготовленной в разведшколе в м. Кейла-Юа. Переброска на советскую территорию проводится группами по 3–5 человек на катерах и гидросамолетах, часть агентуры остается «на оседание». Связь с ней поддерживается по радио, для возвращения агентам дается устный пароль «Либава».

До сентября 1944 г. абверкоманда 166М находилась в Таллине, затем передислоцировалась вместе с разведшколой в м. Бальга в 30 км западнее Кенигсберга. Одновременно на острове Рюген в Балтийском море начал действовать переправочный пункт для доставки агентов-латышей в Лиепаю в зону действия Курляндской группировки немецких войск. Передовой пункт АК-166М в Лиепае именуется «Фауст-1».

Разведшкола при АК-166М в начале января 1945 г. влилась в состав Варшавской разведшколы.»

В связи с переподчинением немецкой военной разведки все морские абверкоманды также вошли в состав VI Управления РСХА — под начало бригадефюрера СС Шелленберга. По его приказу на базе филиала «Фауст-1» в начале декабря была создана специальная оперативная группа СД, отвечающая за безопасность при подготовке и проведении операции по ракетному обстрелу Нью-Йорка. Возглавил группу опытный офицер морской разведки корветтен-капитан Фриц Роде. Сегодня утром в его распоряжение должен был прилететь из Берлина унтерштурмфюрер СС Штарк, о чем Роде был предупрежден шифровкой за подписью Скорцени.

В первой половине дня, несмотря на явно нелетную погоду, транспортный «Юнкерс» тяжело приземлился на расчищенную от снега взлетно-посадочную полосу военного аэродрома вблизи города Лиепая. Заместитель Роде, обер-лейтенант Лютцов, сразу узнал Штарка по описанию, данному шефом: невысокий худощавый блондин в звании лейтенанта СС. Они обменялись условными фразами, после чего Лютцов пригласил гостя в легковой «Хорьх» — тот стоял рядом с длинным одноэтажным строением, напоминающим пустующую армейскую казарму. Кроме прилетевшей одним рейсом со Штарком большой группы военных, нескольких встречающих, да еще авиатехников на летном поле рядом с одиноким силуэтом «Юнкерса», вокруг больше не было видно ни души. Разве что сквозь начавшийся снегопад скорее угадывались фигурки часовых на вышках по углам ограждения из колючей проволоки. Рядом с «колючкой» выстроились приземистые авиационные ангары — вероятнее всего, в них находились истребители.

Отсутствие пассажиров объяснялось не только нелетной погодой: в условиях блокады связь с Германией осуществлялась главным образом морским путем.

— Почти нет разрушений, — заметил Штарк, когда автомобиль оказался на улицах Лиепаи. — После Берлина почти идиллическая картина.

— Город русская авиация обходит стороной — бомбят в основном порт, морскую базу, судоверфь, — откликнулся сидящий рядом с водителем Лютцов.

— Что ж, понятно: Сталин захватил Латвию еще в сороковом, и теперь большевики считают эту территорию своей! — недобро усмехнулся эсэсовец.

Миновав город, они вскоре оказались в Северном предместье — здесь, недалеко от базы подводных лодок, располагалось секретное подразделение военно-морской разведки — передовой пункт «Фауст-1». «Хорьх» остановился перед полосатым шлагбаумом, перекрывающим арку-въезд в центре большого четырехэтажного дома из красного кирпича. После стандартной проверки документов автомобиль въехал в небольшой пустынный двор, огороженный с трех сторон высоким каменным забором.

Лютцов провел приезжего через парадный подъезд, украшенный снаружи гранитной плиткой, в небольшой вестибюль; водитель-солдат в серой шинели внес следом объемистый чемодан Штарка. Здесь офицеры еще раз предъявили свои удостоверения сидящему за столом дежурному фельдфебелю (при их появлении тот вытянулся по стойке «смирно», затем вписал фамилию прибывшего из Берлина в специальный журнал). Оставив багаж, шинели и фуражки в гардеробе напротив стола дежурного, Лютцов и Штарк проследовали по короткому полутемному коридору в кабинет начальника поста «Фауст-1» и руководителя специальной группы СД корветтен-капитана Роде.