Егор Лосев - Багряные скалы Страница 11

Вот и бомбоубежище. Уже на лестнице, спиной он чувствует глухой удар, следом толчок в спину и в испуге жмётся к матери…

Гулкий, тяжелый удар чуть не сбросил его с кровати. Толстая кладка стен ощутимо дрогнула. Сыпанула с потолка струйка песка и пыли. За перегородкой кто-то зашелся в испуганном крике. В коридоре мазнул луч света.

Дмитрий ошалело подскочил и сел на постели. Хрена себе, это же сон! Что за новости!?

Он уставился на соседа.

Адам потер кулаками глаза, завозился нащупывая ногами ботинки.

Второй удар гулко ахнул снаружи, стены снова вздрогнули, но уже послабее.

– Обстрел! – Сообразил Дмитрий.

В коридоре загремел голос Акивы:

– Не бойтесь! Скорее все сюда! Не бойтесь, это далеко от нас!

Адам сунул ноги в ботинки и толкнул Дмитрия в плечо:

– Быстрее, в убежище!

Акива стоял в конце коридора, одной рукой придерживая створку люка, в другой руке он сжимал фонарь, подсвечивая под ноги. Дети вперемешку ссыпались вниз по бетонным ступеням.

На улице снова ухнуло.

Кто-то повернул выключатель и из люка полился тусклый желтый свет. Спустившись, Дмитрий огляделся по сторонам. Бетонное убежище было довольно тесной комнатой с низким потолком. В дальнем углу темнел квадрат вентиляционного колодца.

Дети привычно рассаживались вдоль стен. Акива захлопнул люк и повернул ручку.

– Сирийцы обстреливают, – почему-то шепотом пояснил Адам.

– И часто у вас так?

Адам пожал плечами.

– Да уж месяца два прошло с последнего раза… это они тебя так встречают.

Дмитрий с ужасом подумал о матери и о Зюне, как они там?

Больше разрывов не было. Акива вылез наружу, закрыв за собой люк. Все продолжали сидеть, напряженно прислушиваясь. Кто-то из детей помладше всхлипывал.

Дмитрий прислушался к ощущениям. Все чувства обострились. Адреналин кипел в крови. Но страха не было. Было давно забытое ощущение неизбежности и беспомощности, перед летящей с неба смертью.

И все-таки ТАМ было гораздо страшнее. А может просто повзрослел.

Дмитрий с любопытством принялся разглядывать четырех девчонок сидящих у противоположной стены. Давешняя рыжая испуганно стреляла глазами по сторонам. Некрасивая толстуха что-то нервно жевала. Третья, в круглых очках рисовала пальцем по полу. А вот четвертая… четвертая сама с интересом изучала Дмитрия. Он смутился, и опустил взгляд.

Через полчаса люк широко распахнулся и голос воспитателя известил:

– Все в порядке, обстрел кончился, выходите.

Дмитрий украдкой глянул на девчонку напротив. Симпатичная, стройная. Две каштановые косички, вздернутый носик.

Повеселевшая ребятня разбрелась по кроватям. Акива ходил по коридору и что-то успокоительно бубнил.

Дмитрий принялся одеваться, надо было проведать мать и Зюню.

Когда он вернулся, все уже спали. Дмитрий, вытянулся на кровати, закрыл глаза и дал себе команду "отбой".

Завтрак в столовой оказался вполне вкусным. Перед школой Дмитрий еще раз забежал к своим. Затем все дети собрались и неторопливо зашагали в школу. Дорога шла по полям. Две воронки среди желтого моря ржи напоминали о ночном обстреле.

Киббуцная школа оказалась совсем необычной. Ни экзаменов, ни оценок. Полное равенство и братство. Блеск!

Аттестата зрелости, правда, в конце тоже не получали.

Из окна класса открывался вида на всю округу. Адам, прилежно отвечал на вопросы, рассказывая как заправский гид.

На восток тянулись поля, за ними среди деревьев угадывалось русло Дана и белели домики одноименного кибуца. Восточнее Дана вздымались вверх крутые желтые склоны Голанских высот. С расположенных там артиллерийских позиций и прилетели ночные "гостинцы".

– Во-он оттуда… – Адам указал пальцем на плохо различимые земляные валы на одном из склонов.

С севера над кибуцем нависала громада гряды Хермона, начинавшаяся с гор поменьше. Дмитрий внимательно слушал, пока его новый друг перечислял, загибая пальцы: гора Джабель Рос, гора Голубая, гора Груша. На северо-западе тянулся пограничный забор. По ту сторону, простиралась заросшая сухим бурьяном равнина. На самом ее краю прицепились разбросанные в беспорядке домишки сирийской деревни Раджар.

Еще западнее граница круто взбиралась к северу и карабкалась на холм, огибая Метулу.

Больше из окон ничего разглядеть не удалось, но Адам пообещал как-нибудь сводить новенького на крышу и продолжить урок географии.

Размерено потекли дни новой киббуцной жизни.

Мать, правда, расстроилась, узнав о том, что аттестата не будет. Дмитрия это тоже немного напрягло, но больше как-то теоретически, на практике он плохо представлял себя в университете.

На всякий случай Дмитрий поинтересовался у Акивы, как быть, если он захочет учиться дальше.

Акива объяснил, что для продолжения учебы требуется разрешение кибуца. А уж если кибуц решит послать тебя грызть гранит науки, то школьные учителя помогут подготовиться к экзаменам. Ответ Дмитрия удовлетворил и он принялся использовать преимущества киббуцной школы позевывая и мечтая на уроках о чем-то своем. А зачем стараться, если оценок все равно не ставят?

Не тут-то было. Учителя, замечавшие подобный акт саботажа учебного процесса, как один принимались третировать его со всем усердием. Постоянно вызывали к доске, задавали вопросы. Вскоре он и думать забыл о каком-либо раздолбайстве. Приходилось каждый день корпеть над учебниками. Киббуцная школа оказалась гораздо сильнее той, обычной школы в Кфар Сабе, где он учился.

Учитель истории, смешной толстяк в пенсне, по фамилии Фишерберг напоминал фашистских офицеров, из советских фильмов. Узнав, что Дмитрия интересуют замки и крестоносцы, толстяк сообщил, что скоро состоится школьная экскурсия. А уж какой-нибудь замок или крепость он им обязательно покажет…

Школьная экскурсия случилась через два месяца. Где они только не побывали: горы и холмы Галилеи, зеркальная гладь Кинерета, огромное мутное болото Хулы, окруженное лоскутным одеялом полей. Но больше всего подействовали на Дмитрия древние развалины. Ему хотелось ощупать каждый камень, осмотреть каждую постройку или пещеру.

Та рыжая, в первый день поинтересовавшаяся, не русский ли он, как-то незаметно и без спроса взяла над Дмитрием что-то вроде шефства. Звали ее Малка. Ее непрошенная забота иногда раздражала, иногда, наоборот, льстила. Вот и сейчас, пока весь класс упорно карабкался вверх от ручья Кзив к бастионам Монфора, рыжая уже строго выговаривала забравшемуся на обломок крепостной стены Дмитрию.

– Дмитрий! Куда ты так несешься?!

– Эй, поосторожнее там! – вмешался учитель Фишерберг.

Но Дмитрий не слушал. Он карабкался вверх по тропинке завороженный открывающимся зрелищем. Руины замка крестоносцев разворачивались ему навстречу, словно страницы книги. Арка ворот, разрушенные стены, бастионы.

Рыжая проводила его взглядом, капризно прикусив губу.

Иврит он все еще знал слабо, но большую часть рассказов историка понимал, правда, не без помощи Адама.

Теперь ему казалось, будто он ясно видит следы прокатившихся по замку эпох. Всплывали в памяти слова Фишерберга, мерещились в уцелевших проемах, на заросших травой террасах рыцари-тевтоны, тамплиеры, госпитальеры. За уцелевшей кладкой стен покачивались призрачные знамена хитрого Бейбарса – разрушителя городов.

Тропинка выскальзывала из-под арки и змеей вилась вверх на вершину утеса. Дмитрий взбежал по ней, оказавшись на небольшой площадке у контрфорса, подпиравшего стену. Голоса одноклассников шумели внизу.

Дмитрий приложил обе ладони к шершавым каменным блокам стены. Словно электрическим током пронизало все тело. Голова закружилась, камни и зелень замелькали перед глазами. В ушах шумели крики атакующих, бряцали доспехами рыцари на стенах, звенели спущенные тетивы луков, с грохотом оседала стена, подкопанная воинами султана.

Он медленно открыл глаза, пробиваясь обратно, сквозь толщу веков.

– Даже когда воины Бейбарса подкопали стену, – донесся снизу голос Фишерберга, – крестоносцы сопротивлялись столь упорно, что сумели, в конце концов, договориться с султаном и отступили в Акру. Они даже смогли увезти с собой все сокровища и архивы.

Дмитрий спустился по тропе обратно, к остальным детям. Рыжая тут же наградила его подзатыльником и сурово сдвинула бровки.

– … поставьте себя на место крестоносцев, – продолжал историк, – вы целиком зависите от прибывающего из Европы снабжения, значит самое важное – держать в руках порты на побережье. Какой порт ближе всего к нам?

– Акко, – выкрикнул кто-то.

– Правильно, Акко… или, как его тогда называли, Акра, – толстый Фишерберг перевел дух, поправил очки на носу и продолжил: – нам нужно охранять Акко и контролировать все подступы и дороги, ведущие в порт. Одна из важнейших дорог проходила там внизу в долине.