Николай Гунбин - В грозовом небе Страница 11

- У вас как на хорошей авиационно-технической базе. Мы знали, куда садиться, - весело отвечали мы.

Бочки с горючим доставлены к самолету. Везти их пришлось по дороге сначала на лошади, потом - на волах.

Пока командир осматривал самолет, мы с Савенко принялись заправлять баки бензином. Савенко работал внизу так проворно, что я, стоя на плоскости, едва успевал принимать у него ведра с бензином. Выливаем его в баки осторожно - каждый литр на учете.

- Быстро заправили, - хвалит командир, - не хуже бензозаправщика.

- Могли и быстрее, - отвечаю, - да Савенко мал ростом, еле достает до плоскости.

Осмотрев самолет, атакованный во вчерашнем воздушном бою, увидели, что перебит трос управления триммером руля высоты, который служил для снятия нагрузки со штурвала при наборе высоты и снижении. Решаем поставить триммер в нейтральное положение и полет пока выполнять без него.

На свой аэродром намечаем отправиться утром следующего дня. Выбираем площадку для взлета. Договариваемся, что с рассветом к самолету пришлют гусеничный трактор, который привезет, баллон сжатого воздуха и отбуксирует самолет на взлетную площадку.

Позавтракав утром в заводской столовой, попрощавшись с Матыцыным, с гостеприимными хозяевами поселка, так много сделавшими для нас, пешком направляемся к [49] самолету. Но, едва выйдя за околицу, видим, что самолета на месте нет. Удивленно смотрим друг на друга.

- Смотрите, вон он, наш красавец, слева на горизонте, - первым увидел его воздушный стрелок.

- Да он стоит уже на нашем новом старте! - удивился командир.

Спешим к самолету. Издалека видим, что рядом с ним - трактор. Спрашиваем у тракториста, как ему одному удалось перетащить наш бомбардировщик.

- Зацепил тросом за колеса - нехитрое дело, - отвечает.

- Но самолет без тормозов, мог же наехать на тебя… - вразумляем его.

- Грязи-то сколько - по колено. Не мог он наехать. Вот и стоит теперь на месте.

Нам оставалось только поблагодарить его. Моторы запускаем сами - техников с нами нет. По команде летчика вместе с воздушным стрелком прокручиваю винты. Трудно. Зовем на помощь тракториста. Втроем стало полегче. Откручиваем вентиль баллона сжатого воздуха и, выскочив вперед, сигналим: «Можно запускать!».

К нашей радости, моторы запустились без особого труда. Пока они прогреваются, из-под самолета выкатываем баллон и, не теряя времени, забираемся в кабины. Даем полный газ. Взлет!

По жнивью самолет медленно набирает скорость, но поле большое… Наконец он отрывается от земли. Делаем прощальный вираж над госпиталем… Теперь надо сесть на один из ближайших аэродромов, где предстоит настоящая заправка. До такого лететь всего пять минут. И на этом аэродроме - он принадлежит истребительному училищу - находим знакомых летчиков и техников. Здесь тоже выполняют боевые задания: прикрывают от вражеских бомбардировщиков важный объект - железнодорожный мост через реку.

По нашей просьбе, к тому же и по знакомству, заправляют нас быстро. Спешим, так как погода портится - осень. Полет выполняем под низкой облачностью с дождем, но при нашей натренированности в боевых условиях этот перелет для нас прост, и выполняем его, по существу, без отклонений от намеченного маршрута.

В Чернянку прибыли под вечер. Осенью темнота наступает рано. Еще с воздуха увидели, что на стоянках всего [50] два-три самолета. В чем дело? От техников, с нетерпением дожидавшихся нас, узнали, что немецкие войска наступают как раз на этом направлении и находятся не так далеко от аэродрома. Полк вынужден был позавчера перебазироваться в новый район. На другой день отправляемся туда и мы, чтобы с нового аэродрома продолжать бить фашистские войска, рвущиеся к Туле и Москве.

Так закончились для нас первые четыре месяца войны. Они показали, что, несмотря на наше отступление, на наши неудачи, мы все же бьем гитлеровских захватчиков и можем бить еще сильнее. Было у нас такое чувство, что, хоть враг и силен, - мы сильнее его: хоть он и хитер, - мы ловчее. И будем бить его до тех пор, пока не освободим от фашистов нашу священную землю и порабощенные ими народы. [51]

Глава III. Оборона столицы

Дорога смерти для врага

На аэродром в районе Липецка полк перебазировался в конце октября 1941 года. Это совпало с периодом усиленных попыток врага захватить столицу нашей Родины - Москву.

В ту первую военную осень гитлеровское командование придавая огромное политическое и военно-стратегическое значение захвату столицы Советского государства, стремилось занять ее до конца года и тем самым продемонстрировать всему миру стратегию «молниеносной войны». Для достижения этой, явно авантюристической, операции под кодовым названием «Тайфун» Гитлер сконцентрировал на Московском направлении около двух миллионов солдат, тысячи танков, артиллерийских орудий, самолетов. Вся эта армада 30 сентября двинулась в наступление.

По шоссейной дороге Орел - Тула к Москве рвалась механизированная армия Гудериана, на которую фюрер возлагал большие надежды. Он должен был захватить Тулу, Рязань и завершить окружение столицы с юго-востока.

Нашему полку, в числе других частей, выпала ответственная задача - беспрерывно воздействовать на эту дорогу с воздуха и тем самым оказать помощь наземным войскам, обороняющим Тулу, форпост на пути к Москве. Впоследствии эту дорогу назвали дорогой смерти. Действительно, она стала местом смерти многих и многих тысяч гитлеровцев, пытавшихся войти в Москву с юга.

Наш аэродром в то время был весьма удобным местом, откуда можно было наносить фланговые бомбовые удары и осуществлять штурмовые действия по наступающим войскам врага, продвигающимся к Туле по этой важной магистрали страны. Такое расположение аэродрома давало возможность даже за короткий осенний день совершить не менее двух боевых вылетов.

В этом полете у экипажа задание: бомбовый удар и штурмовой налет на колонны неприятеля на участка Чернь - ст. Горбачево. Протяженность участка - 25 километров. [52] По картам крупного масштаба уточняем характер местности в районе цели. Местность, по существу, ровная, с небольшими подъемами и спусками; дорога обсажена деревьями, что способствует скрытому подходу к ней на малой высоте.

В полет кроме нас идут уже обстрелянные в предыдущих боевых вылетах в этом районе экипажи И. Гросула, Ф. Паращенко, Ю. Петелина, Н. Краснова, А. Никифорова, Н. Жугана и другие. Всего восемь экипажей. Не так уж много, но и они могут немало сделать, чтобы задержать на этом участке шоссе наступающих фашистов. Их замысел понятен: хотят взять Тулу или обойти ее стороной. Для этого подтягивают к ней все имеющиеся там войска. Им уже мерещится Москва. Взять ее приказывает фюрер.

А у нас задача одна - не допустить к Туле движущиеся моторизованные войска, изрядно потрепать их, сделать небоеспособными.

На каждом из наших самолетов подвешено по десять осколочно-фугасных стокилограммовых бомб (ОФАБ-100), в пулеметах - две тысячи патронов. Эти «гостинцы» предназначены для вражеских солдат, пришедших на нашу землю. Все советские люди своим неустанным трудом на заводах, на полях помогают фронту, приближают победу. Готовясь в полет, мы не забываем, что должны бить врага днем и ночью. И мы бьем его.

- Бомбы подвешены, пулеметы заряжены, - докладывает техник по вооружению. - Замедление на взрывателях - три секунды.

Это значит, что с момента падения бомбы на землю до ее взрыва пройдет три секунды, а мы за это короткое время уйдем от того места на триста-четыреста метров вперед, и осколки самолет не заденут. Но вражеским солдатам уйти от взрыва не удастся: не такие они прыткие. Их настигнет заслуженная кара. [53]

Впереди нас идет на взлет самолет Ивана Гросула. Иван без труда отрывает его от уже замерзшего грунта. Теперь стало взлетать значительно легче, чем раньше, по раскисшему от осенних дождей летному полю. Сейчас в воздухе мелькают уже снежинки. По приметам, зима ожидается ранняя и снежная. Посмотрим, как будут чувствовать себя в этих условиях гитлеровские молодчики. Невольно вспоминается история - зима 1812 года и участь наполеоновской армии.

Набирая высоту, подходим к облакам. Они низкие - нижняя кромка на высоте сто пятьдесят - двести метров.

Не входя в облачность, идем на высоте сто пятьдесят - двести метров. Когда до цели остается пятьдесят-шестьдесят километров, снижаемся до предела. Линия фронта в этом районе - сама дорога с прилегающей к ней местностью, то есть, по существу, наша цель. И вот уже идем на бреющем, чуть ниже деревьев, обозначающих шоссе.

Населенный пункт Чернь слева. С боевым разворотом, набирая высоту, выскакиваем на магистраль, запруженную тяжелыми машинами, затянутыми брезентом. Разглядывать их некогда. Нажимаю боевую кнопку. Осколочно-фугасные бомбы, кувыркаясь, сыплются на землю. Воздушные стрелки помогают пулеметной стрельбой.