Игорь Берег - Приказ есть приказ Страница 11

Инструкторы здесь были сплошь мужчины. Как и обслуживающий персонал. То есть, на территории отделения вообще не было женщин. Какой-то мужской заповедник. Но никто не роптал, понимали, что на амурные дела, да даже просто на легкий флирт у них сейчас просто сил не хватит. Нужно потерпеть, дождаться окончания обучения, а тогда-то все и будет.

Выглядели инструкторы все как братья если не близнецы, то двойняшки. Высокие, мускулистые, примерно одного возраста. Каждый был компетентен только в своей дисциплине. Но уж компетентен по-настоящему, без дураков. Преподаватель испанского знал язык в совершенстве, мало того, умел эти знания передать «новобранцам», вбить в их головы то, что было им необходимо. Конечно, к концу обучения их нельзя было принять за коренных каталонцев — произношение прихрамывало, выдавал акцент. Но, как объяснил им преподаватель Ян (здесь ко всем преподавателям инструкторам и тренерам обращались по именам, но на «вы»), задачи сделать из них «носителей» языка и не ставилось. Они должны свободно понимать и говорить на любую возможную тему и на некоторые специальные. Все. Если понадобится внедрение, будут дополнительные занятия и шлифовка произношения. Пока этого не требуется. То же и в отношении английского.

Было много специальных занятий. Взрывное дело, шифровка и дешифровка, радиосвязь, фото и видеосъемка, проникновение на объекты и отход после выполнения заданий, слежка и уход от слежки. Особой изюминкой стало пилотирование. Для этого всю группу вывезли на несколько дней под Буденновск, на тамошний военный аэродром. Обучали управлять вертолетом и легким самолетом. Ассами они не стали, но взлететь, ровно преодолеть какое-то расстояние и благополучно приземлиться теперь умели.

Кормили сытно и разнообразно с большим количеством мяса, овощей и фруктов. Но все съеденное сгорало в бесчисленных тренировках, и Евгений все же похудел килограммов на десять. Зато тело стало сухим, жилистым и очень выносливым. Теперь он безо всякого напряжения мог пробежать десяток километров в хорошем темпе и почти не устать. То же и с плаваньем. Успехи его в стрельбе вызывали одобрение инструктора Станислава. А ведь стрелять приходилось из любого оружия и любого положения. Евгений и сам не подозревал ранее в себе таких способностей. Станислав даже пару раз поручал ему провести тренировку вместо него. Сам же исчезал на пару дней.

Смертельно уставая поначалу, Евгений постепенно втянулся в напряженный ритм обучения и даже стал получать от этого удовольствие. Мысли о том, что он по уши вляпался в дело, которое, по сути, ему не нужно и даже чуждо, исчезли, растворились без следа и осадка. Он занимался настоящим делом, нет, он готовился к настоящему делу, и это было здорово.

А вот о сути этого настоящего дела им как раз ничего и не рассказывали. Даже не намекали. То есть, например, на тематике занятий по языкам можно было строить какие-то предположения, но это было все равно, что гадать на картах или кофейной гуще: сбудется, не сбудется? Даже то, что работать им придется за границей, было под вопросом. Мало ли где могут пригодиться английский и испанский, не обязательно в Северной или Южной Америках. А все остальные навыки сгодятся вообще где угодно. Дисциплина в отделении была такова, что впрямую спросить об этом они просто не решались и даже в беседах между собой не делились надеждами на будущее. Есть сегодняшний день и задачи, поставленные для выполнения именно сегодня? Вот и хватит, незачем голову ломать о том, что произойдет через неделю, месяц, год.

Майора Симонова, сосватавшего Евгения сюда, он не видел ни разу со времени последней напутственной беседы еще в кабинете Коломийца. Тогда, перед самым отъездом в Георгиевск, майор, бывший разве что лет на десять старше Миронова, вдруг расчувствовался, пожал ему руку, хлопнул по плечу и сказал, дыша коньячным перегаром:

— Ну, сынок, счастливо! Большое будущее у тебя, сердцем чувствую. Широкие горизонты открываются, такие, что нам, старикам, и не снились. Смотри там, будь нормальным человеком, образцовым офицером, и все у тебя склеится. Ничего не бойся, старших уважай, младших не обижай. Людям доверяй, но проверять не забывай. Не подведи нас!

С тем Евгений и отбыл.

Здесь же, в Георгиевске, как уже было сказано, Симонова он не видел ни разу. Может быть, майор, хотя и был уполномоченным по кадрам местного отделения СОБ, обретался в столице. Такое бывает. Евгений по нему не скучал, а если честно, то и почти забыл о его существовании.

Но, кажется, насчет очередного звания, повышенного оклада и даже квартиры в Москве Симонов не соврал. То есть, прямого подтверждения этому не было, даже погоны новые не выдали (тут вообще все ходили без погон, в обычном летнем камуфляже), но однажды, будучи вызван в штаб по поводу очередных стрельб (Станислав опять куда-то пропал), он был удивлен, когда к нему обратились «товарищ капитан». Сделав вид, что так и надо, он, мол, в курсе, Евгений выслушал переданные ему инструктором указания, четко повернулся через левое плечо и вышел. В другой раз у него потребовали номер счета Сбербанка, куда должен был переводиться его оклад денежного содержания, а также поинтересовались, как бы вскользь, бывал ли он в Москве и не считает ли Кузьминки очень отдаленным районом?

В общем, похоже, Симонов оказался не пустобрехом. Это грело душу, но находилось где-то на периферии сознания, поскольку мысли и чаяния Евгения были заняты только занятиями и тренировками. Даже думать о постороннем времени и сил не хватало. Спал как убитый, безо всяких сновидений и уж тем более бессонницей не мучился.

Группа у них подобралась хорошая. Не сказать, чтобы дружная, но никто и не настаивал на спаянности коллектива. Вероятно, в дальнейшем им предстояло работать раздельно и не пересекаться друг с другом. Тем не менее, за помощью, если чего-то не понимал или что-то не выходило, можно было обратиться к любому «новобранцу». Если тот не мог помочь, уже вдвоем обращались к третьему, и так по нарастающей. Был случай, когда вся группа не знала ответа на вопрос. Тогда пошли к преподавателю. Тот знал все.

Естественно, не было никакого алкоголя. Курить разрешалось, но разве как следует закуришь, когда после одного занятия практически без перерыва нужно лететь на следующее и так далее? Совсем курить Евгений не бросил, но сократился до двух сигарет в день максимум. Да и те не всегда удавалось выкурить.

А потом подтвердились слова Симонова о работе за границей. Всю группу отвезли в Буденновск, посадили в самолет, и полет продлился часа четыре. После выгрузки оказалось, что они в незнакомой гористой местности, совсем не похожей на Кавказ. Здесь располагался специальный полигон, секторы которого, весьма обширные, имитировали разные климатические зоны. Имелись обычный сосновый лес, лес смешанный, болота, пустыня, даже джунгли. Инструкторы на полигоне были свои, местные, так сказать. И они разительно отличались от георгиевских. Эти звери больше походили на сержантов американской армии: так же орали, так же требовали есть глазами и отвечать, крича во весь голос «Так точно!», «Никак нет!». Только «Сэр!» не добавляли, поскольку этого животного у нас не водится, а кричать вместо «сэра» «товарищ» было бы смешно. «Новобранцев» под присмотром инструкторов по всем секторам гоняли и в хвост, и в гриву целую неделю. А потом вновь посадили в самолет и вернули в Георгиевск. Где расположен необычный полигон — оставалось только гадать.

Так, в учении и тренировках прошли почти шесть месяцев. Не было ни выходных, ни праздников, не говоря уже об увольнительных в город. Правда, к концу полугодового срока начальство, словно почувствовав, что народ начинает звереть и это чревато если не открытым бунтом, то эмоциональными срывами, откуда недалеко и до инцидентов с применением оружия, нагрузки значительно снизило. Исчезли тренеры по рукопашному бою и инструкторы по стрельбе и вождению, прекратились занятия по минно-подрывному делу, изматывающие кроссы и марш-броски, перестали вбивать в голову вообще всякие спецподготовки. Остались только языковые занятия, да новая дисциплина, которую можно было назвать политической географией. Суховатый, подтянутый, с короткой армейской стрижкой преподаватель этой науки Василий на очередном часе подробно разъяснял государственную структуру каждого американского или африканского государства, политику, проводимую его правительством, этническую структуру населения, природные ресурсы, климатические условия и тому подобное. Конспектировать полагалось обязательно, чтобы на досуге, которого теперь образовалось немного больше, можно было перечитать записи и закрепить полученные на занятиях знания.

Кормили все так же обильно и калорийно, и «новобранцы» постепенно начали набирать вес, потерянный за эти сумасшедшие полгода. И отношения между курсантами потеплели. Если раньше это были просто боевые товарищи, связанные только одной целью — выстоять, не сломаться от бешеного ритма обучения, то теперь появились и дружеские отношения, когда можно было поговорить о доме, родителях, вообще другой жизни, оставшейся там, за забором отделения СОБ, той жизни, в которую им предстояло вскоре вернуться. Но если подумать, то разве они вернутся именно в ту, прежнюю жизнь? Они, ставшие теперь совсем другими? Значит, и будущая жизнь станет тоже совсем другой. Лучше, хуже, кто знает? Другой.