Борис Орлов - Холодная война – глубины океана… Страница 11

* * *

Закричу – не к добру, замолчу – не к добру.Я бутылку, как девку, за бедра беру.

Отвечаю вопросом на скользкий вопрос.И бутылку, как девку, целую взасос.

Отпылала любовь – не смотрю на золу.Я бутылку, как девку, бросаю в углу.

Не стыдите меня – знаю все наперед.А бутылку, как девку, старик подберет.

* * *

Ветрено и сыро. Под калошиДождь течет. Сквозняк струится в двери.Полдень. Ветви хлопают в ладошиЛистьев, как в театре на премьере.

Что за век? Какое время года? —Не понять. Все чувствую впервые.Те, кого люблю, всегда живые.Лучшая погода – непогода.

* * *

Дул в залив, как в распахнутый ворот,Ветер, вытеснив дождик и снег.Думал каменным черепом город,Напрягая извилины рек.

Люди шли по мостам, словно мысли,Одиноко. Шуршали плащи.Улетал полдень – лопнувший выстрелС Петропавловки, как из пращи.

Я вникал в переулках тенистыхВ шепот стен, как в шуршанье страниц.И открылась мне истина истин:Жизни нет вне предметов и лиц.

* * *

Моя поэзия здесь больше не нужна…

Между черным и белым – контрастНад Невою в гранитной оправе.Этот город меня не предаст,Но и памятник мне не поставит.

Сплетни кружатся, как воронье,И парят, словно чайки, легенды…Настоящее имя моеПод запретом до траурной ленты.

То ли свет, то ли снег с облаковНа ладонях у кариатиды.Возвращаю долги… И враговНачинаю прощать за обиды.

* * *

Мрачно по хлевам жуют стадаСено – эхо солнечного света.Осень. Постаревшая водаСморщилась от холода и ветра.

Облака юны, а ветер дряхл.Листопад застыл потоком лавы.Дремлют на поветях и в ясляхСолнцем одурманенные травы.

Льдинки, как бубенчики, звенят,В сточных желобах на огороде.Ничего не следует менять —Все без нас меняется в природе.

* * *

Листва дурманит запахом земли,Лишайник растекается на стенах.Архангелами в небе журавлиТрубят о предстоящих переменах.

Тревожит сердце облачная рябь —Печаль о невозвратном и любимом.Как сигареты, раскурил сентябрьБерезы, наслаждаясь желтым дымом.

Слепым дождем прибило в парке пыль,Колышутся аллеи в дымке зыбкой.Парит над Петропавловкою шпиль —Божественный смычок над краснойскрипкой.

И отраженья кораблей царяХранит Нева, прижавшись к парапетам.Намыло листьев, словно янтаря,На влажных берегах балтийским ветром.

Перемешалось все: и цвет, и звук,И бесконечной кажется прогулка.Осенне-золотистый ПетербургПоет, как музыкальная шкатулка.

* * *

Не видно ни синиц, ни красных снегирей —в спокойные леса за город улетели.Февральский листопад вечерних фонарей —Кружится желтый свет в разбуженной метели.

Бежит, как самолет по взлетной полосе,по крышам снег, спустив с небесна землю холод.И шинами машин в снегу шипит шоссе —бетонная змея, вползающая в город.

И ветром каждый клен натянут, словно лук:не парк, а легион… Где римляне и греки?Гранитный Лаокоон – февральскийПетербургукутался в шоссе и выстывшие реки.

* * *

Люблю дороги и леса, как братьев и сестер.Я искру посажу в ночи – и вырастет костер.

Пыля, дороги приползут погреться у огня,И поведут свой хоровод леса вокруг меня.

Ночные птицы прилетят. И прибежит зверье.Набьются комары в шалаш – отшельничье жилье.

Заговорит и запоет разбуженный простор.О, как огромен этот мир, когда горит костер!

* * *

Тихий полдень. Мягкая прохлада.Вдоль дороги – пестрый травостой.Мама коз пасет, а если надо —Лечит шустрых коз святой водой.

Птичий свист и невесом, и тонок.Рядом дом – не мал и не велик.Сладко спит на Библии котенок,Словно нерадивый ученик.

Отцветает липа. И знакомоСветит солнце. Мир душист и прост.А глаза закрою – возле домаВижу мать и стадо белых коз.

* * *

Летней ночью форточку открою —Самолет оставил белый след.Нет на небе свалок и помоек,С неба льется чистый-чистый свет.

С облаков спускаются зарницы,А в полях поют перепела.И светлеют заспанные лица —Наши души чище, чем тела.

* * *

Друг мой! Небесный мой брат!Где же ты? Шелест берез.Холмик. Кладбищенский сад.Игрище птиц и стрекоз.

Майская синяя высь.Белой черемухи ветвь.Я тебя младше на жизнь.Ты меня старше на смерть.

* * *

У крыльца листвы опавшей ворох,В огороде сухо, но тепло.На тумане, словно на рессорах,Вдоль реки качается село.

В синей дымке исчезают стены,В мокрых окнах гаснет сонный свет.В зиму уплываем постепенно,Вьется листопад, как желтый след.

Звезды хороводят над рекою,Словно первый поднебесный снег.Время размышлений и покоя.Тихий вечер. Мудрый человек.

* * *

Живут, чтобы выжить, тихо, без затей —Им дела нет до нынешних вождей.В полях – осот, бурьян да Иван-чай.Открой ворота и беду встречай.Давно не видно сена на возах,Везде кусты и сорные растенья.Живетьево живет на небесах,А рядом с ним – соседние селенья.На кладбище – у всех кресты в ногах! —Друзья отца и матери подруги.И ползают в некошеных лугахПо узким тропкам серые гадюки.Зайчат в деревне встретишь – не ягнят,Вокруг домов – осины да березы.Не косы, а кузнечики звенят,И бабочки порхают, и стрекозы.Висят замки – не дети! – на дверях,И смерть приходит чаще, чем невеста.Стоит Россия, как на якорях —На кладбищах, ее не сдвинуть с места.

* * *

Не пробьется даже робкий лучик,Кажется – по всей земле метет.Снежная простуженная туча,Как налим, плывет на икромет.

Над седою церковью, над полемИ над лесом – таинство снегов.День, лишенный Солнца, против волиВышел из декабрьских берегов.

Потемнело, словно в преисподней,Прячется в снегу следов пунктир.Становлюсь свидетелем сегодняТех минут, когда рождался мир

* * *

Не ливень, не северный ветер,Не ворон, не злое зверье,А голубь с оливковой ветвью —Прозревшее сердце мое.

Являются светлые лица,Забыты и злость, и раздор.И сердце – библейская птица —Вьет в праздничном храме гнездо.

* * *

Еще кадит последняя надежда,И прошлое не надо ворошить.Но возраст мой такой, когда одеждаМеня спокойно может пережить.

Не завершил свое земное дело —Свою судьбу не до конца постиг.Одежды хватит на больное тело,А для души куплю немного книг.

И воином бывал, и миротворцем…Сгорело сердце угольком в груди.А свечку пред Николой ЧудотворцемПоставлю за грядущие пути.

* * *

Луна и солнце, как на коромысле,Качаются над сумрачным прудом.Листва бежит по ветру, будто мыслиО чем-то невозвратном и родном.

В резьбе настенной, в надписи наскальнойМир отразился, словно в родниках.О чем-то не свершившемся и дальнемДуша грустит, скитаясь в облаках.

Масленица

Впряжется конь-морозВ оглобли поутру —Скрипит обоз березНа выстывшем ветру.

Огнист рассвет-петух,Мелькнувший из-за туч.– Здоров ли русский дух?– Здоров… Да спать могуч!

Проснись, мой русый брат,На масленицу в срок.Березы к нам спешат —Обозы вдоль дорог.

Лето

Утренний луч обогреет подушку,В дряхлой сторожке проснусь.И над рекою услышав кукушку,Ей улыбнусь.

Запах цветов, земляники и дыма.Лодка. Морщинистый плес.Солнышком скатится юность незримоВ рощу берез.

На берегу водохранилища

Два шага до спящей воды.Стрекозы летают мористей.И, словно кальмары, плодыШиповника в зелени листьев.

Беспамятством варварских летЯ сам себе чужд и несносен.Колеблется солнечный светВ медузах реликтовых сосен.

Кто я? Пилигрим? Новосел?Взираю на мир из-под кепки.На крышах затопленных селРассыпаны чайки, как щепки.

Лес рубят… Сосна – не тотем.В нас рыбы и ящеры дремлют.Но мы из воды не за темПришли, чтоб затапливать землю.

V