Александр. Омильянович - Смысл жизни Страница 11

— Понимаю, — кивнул Бабинич.

— Потом, — продолжал Жвирко, — сделаешь так…

Герман Вигура, земский комиссар в Старом Фольварке, разорвал конверт, вытащил из него лист бумаги, и довольная усмешка озарила его жирное красное лицо.

Он прочитал:

«За доставку военных контингентов в двойном размере и рабочей силы для нужд третьего рейха, за умение держать в повиновении поляков в вашем имении выражаю вам признательность и благодарность.

Хайль Гитлер!

Гаулейтер Эрих Кох».

Гордость распирала Вигуру. Он оправдывал оказанное ему доверие. Округу держал в кулаке. Выжимал из местного населения сколько мог. Сотни невольников высланы в рейх. Вспомнив о своей жизни в приходе, о запасах продовольствия, о «белых невольницах», которых приводили к нему, он даже чмокнул от удовольствия. Да, теперь он мог приступить к осуществлению второй части своего плана…

Он подошел к висевшей на стене карте и стал медленно переводить взгляд с одного названия деревни на другое — Цимоховизна, Мачкова Руда, Жубрувка, Пертане, Ременкин. Он думал о том, что до весны 1944 года там не будет уже ни одного поляка. Он их выселит, и эти земли займут немцы.

В этот момент вошел комендант поста жандармерии. Вигура протянул ему письмо гаулейтера Коха. Поздравления, слова благодарности. Правда, еще совсем недавно он получил другое письмо — предупреждение от партизан с требованием прекратить террор. Но кто стал бы сейчас вспоминать о такой мелочи? Они долго обсуждали с комендантом положение в гмине [2] и на фронте. Потом, взяв с собой еще одного полицейского, направились к озеру. Вошли в лодку и поплыли к монастырю. Такое важное событие комиссар Вигура решил как следует отпраздновать.

Был ноябрь 1943 года. Со стороны озера Вигры дул сильный, пронизывающий ветер. Едва наступили сумерки, как несколько человек, согнувшись, проскочили мимо плетней деревни и приблизились к монастырским стенам. Это была группа партизан из отряда Жвирко. Партизаны на некоторое время остановились, вслушиваясь в тишину, а потом подошли ближе к монастырю.

— Тихо… — шепнул Бабинич. Партизаны прильнули к земле. Вот отчетливо раздались чьи-то шаги. Партизаны увидели, как с монастырской горы к берегу озера шли двое. Оба освещали себе путь ручными фонариками, один из них бормотал себе под нос по-немецки какую-то песенку. Теперь партизаны видели их весьма отчетливо: винтовки, пистолеты у поясов. Жандармы… Оба подошли к помосту, отвязали лодку, через мгновение послышался всплеск воды. Лодка, взяв курс на Стары Фольварк, быстро скрылась в темноте.

— Черт возьми, если бы мы немного поспешили, то устроили бы неплохую баню, — с проклятиями проворчал Бабинич. Возможно, что уже никого там нет. Идемте!

— Слушай, Шилинг, — обратился Бабинич к одному из партизан, — ты ему скажи, что комендант забыл кое-что и послал, мол, тебя забрать…

— Понимаю.

— Пошли.

Бесшумно окружили приходское здание. Щупак тихо, как было условлено с экономкой, постучал в кухонное окно. Тишина. Он повторил сигнал. Окно приоткрылось, показалось женское лицо.

— Добрый вечер, мамаша… Один он?.. — спросил Щупак.

— Теперь один. Недавно были здесь комендант с жандармом. Пили. Они уже уплыли в Стары Фольварк. Я оставила двери открытыми. Он готовится ко сну.

— За мной, — прошептал Бабинич.

Партизаны тихо вошли в кухню, оттуда узкий коридорчик вел в комнату, рядом с которой находилась спальня Вигуры. Командир стиснул в руке шершавую рукоятку нагана, другой партизан легко нажал на ручку двери в спальню. Дверь не поддалась.

— Кто там? — раздался нервный окрик из-за двери.

— Господин Вигура, откройте пожалуйста, это я, — ответил по-немецки Шилинг. — Я с поста. Господин комендант здесь забыл…

— Что?

— Сейчас скажу, только сначала откройте.

— Подожди, — отозвался пруссак, и на несколько секунд воцарилась напряженная тишина. Партизаны стояли, прижавшись к стенам и держа пальцы на спусковых крючках винтовок и автоматов. В эту секунду грохот выстрела потряс здание. Пуля с визгом пронеслась по коридору и рикошетом отскочила от стены. Раздался крик Вигуры о помощи.

Нельзя было терять ни минуты. Палач не дал захватить себя врасплох, на что рассчитывали партизаны. Бабинич выстрелил несколько раз в замок, и массивные дубовые двери распахнулись. Партизаны ворвались в комнату. Вигура извивался на полу. Пуля Бабинича, разбив замок, размозжила Вигуре колено. Несколькими выстрелами партизаны пригвоздили гитлеровца к полу.

Партизаны бросились к шкафу и ящикам стола. Бабинич забрал документацию на товары, вывозимые в Германию, список лиц, предназначенных к угону туда же на принудительные работы, планы выселений и оружие.

Через минуту приходское здание опустело. Бабинич снял посты, и партизаны помчались к плотине. С озера слышался всплеск весел. Несколько ракет взвились в небо. С шоссе доносился рокот мчавшихся автомашин. Надвигалась облава.

— Сейчас и этим поддадим немного. Щупак, пошли им на прощание несколько очередей, — приказал Бабинич.

Щупак наугад выпустил несколько очередей в темноту. Шум стих. Партизаны быстро пересекли мост на Чарной Ханьче, обошли рыбное хозяйство Червоны Фольварк и повернули в сторону Августовских лесов. Двор монастыря заполнили немцы.

Утром Бабинич доложил Жвирко о выполнении задания.

Уничтожение Вигуры не вызвало последствий. Ответных санкций немцы не предприняли.

Конец команды смерти

Стук в дверь оторвал оберштурмбанфюрера СС доктора Герберта Циммермана от чтения газеты «Фёлькишер беобахтер». Он вопросительно посмотрел на вошедшего унтерштурмфюрера СС Альфреда Кёнига, который доложил:

— Господин оберштурмбанфюрер, пакет из Берлина.

— От кого?

— От рейхсфюрера СС!

При этих словах Циммерман вскочил с кресла. Кёниг протянул шефу уже расшифрованную, весьма срочную депешу.

«Секретно,

государственной важности

Главная квартира СС

4. IX 1943 г.

Начальнику полиции

безопасности и СД

Белосток

3 сентября с. г. группа предателей генералов и офицеров итальянской армии во главе с маршалом Бадольо подписала в Сиракузах соглашение о перемирии между Италией и западными союзниками. Это подлая измена — так их действия охарактеризовал фюрер. Оборону итальянского участка фронта взяла на себя наша доблестная армия. В соответствии с планом «Вексе» итальянские войска нами разоружаются.

В связи с этим приказываю;

1. Выделить в Белостокском округе лагерь для интернированных итальянцев. Если на подчиненной вам территории находятся какие-либо итальянские части, торговые миссии или отдельные итальянские граждане — немедленно переправить их в лагерь.

2. Выделить группу из нескольких десятков преданных офицеров гестапо и СС, которые могли бы выполнить «специальную миссию» среди интернированных итальянцев. Этой акцией следует охватить в первую очередь итальянских офицеров, затем всех заподозренных в симпатиях к правительству Бадольо, в распространении пропаганды против нас и не желающих продолжать войну. Для итальянцев в лагере надлежит создать «специальные условия».

К выполнению приказа приступить немедленно и осуществлять мероприятия по второму пункту в полной секретности. Жду донесений.

Хайль Гитлер!

Генрих Гиммлер,

рейхсфюрер СС».

Циммерман сложил телеграмму и бросил ее на стол.

— Значит, итальянцы предали… Они дорого за это заплатят, — пробурчал он себе под нос и крикнул: — Дежурный! Хаймбаха ко мне!

Через минуту гауптштурмфюрер СС Лотар Хаймбах, шеф 4-го отдела гестапо, доложил Циммерману о своем прибытии.

— Прочтите. — Циммерман подал ему телеграмму.

Хаймбах быстро пробежал ее глазами.

— Проклятые предатели! — вырвалось у него.

— Вы поняли, что нужно делать?

— Так точно!

Циммерман подошел к штабной карте, которая занимала почти всю стену кабинета. Он с минуту рассматривал ее, затем обратился к Хаймбаху:

— Список подразделений будет вам сообщен в комендатуре нашего гарнизона. В вашем отделе есть список итальянцев, находящихся на территории нашего округа?

— Так точно!

— Какой лагерь вы предлагаете?

Хаймбах, стоя сзади Циммермана, некоторое время молча изучал карту.

— Думаю, что Богуше около Простков.

— Богуше… Богуше, — пробурчал Циммерман, отыскивая этот населенный пункт на карте.

— Это здесь, — указал пальцем Хаймбах. — Хорошее расположение, далеко от партизанских гнезд.

— Согласен. Выделяю трех офицеров. Начальником будет гауптштурмфюрер СС Штаммер. Остальной состав вы согласуете с группенфюрером СС Хельвигом. Пусть он выделит эсэсовцев из Элка, Гижицко, Олецко. Вместе с начальником — тринадцать человек…