Александр Журавлев - Рассказы о героях Страница 12

— Принимаем бой на себя! — передал по радио командир истребителей прикрытия.

Три «ястребка» завязали бой с шестью самолетами врага. Но три «мессершмитта» ринулись на бомбардировщик.

— Ваня! Видишь фашистов? — спросил Локтев.

— Заметил, — спокойно ответил Бражников.

Один из «мессеров» пошел на пикирование. Подойдя совсем близко к бомбардировщику, он открыл огонь из своих пулеметов, норовя зажечь мотор. Но немец промахнулся. Резко рванув вверх, немецкий летчик пошел на разворот, открыв свое незащищенное «брюхо». Воспользовавшись оплошностью врага, стрелок-радист дал по нему очередь из пулемета. Самолет с черными крестами вспыхнул и камнем полетел на землю.

— Хорошо, Иван! — раздался в шлемофоне голос Локтева.

Другие истребители противника не отставали. Они старались зайти снизу, пристроиться в «мертвую зону». Локтев маневрировал, давая возможность Бражникову вести огонь.

Один из «мессеров» сумел все же подойти близко к бомбардировщику и открыть огонь по левому мотору. Иван успел поймать его в прицел и дал очередь. Истребитель свалился в штопор и, не выходя из него, врезался в землю.

Но и бомбардировщик горел, приближаясь к цели.

В наушниках, как клятва, прозвучали слова командира:

— Лучше смерть со славой, чем позор плена!

— Правильно! — ответили ему одновременно Бражников и Навроцкий.

Локтев попытался несколькими маневрами сбить пламя с левого крыла. Не удалось.

— Переправа под нами! Цель накрываю! — сказал штурман.

Бомбы полетели вниз. Клубы пыли, дыма и фонтаны воды высоко поднялись над переправой. Охранявшие ее зенитки открыли яростный огонь. Локтев бросал машину из стороны в сторону, увертываясь от разрывов, держа курс домой.

Вражеские истребители снова кинулись на него. Желтые, с синим отливом языки пламени перекинулись на фюзеляж бомбардировщика, начали подбираться к бензобаку и кабине стрелка-радиста. Казалось, что самолет вот-вот взорвется. Бражников, не чувствуя ожогов, продолжал посылать меткие очереди то в одного, то в другого вражеского истребителя, отгоняя их от себя.

Надеясь добить бомбардировщик, один вражеский истребитель зашел ему прямо в хвост. Иван не видел фашиста, но знал, что он идет на них. Выждав, когда тот подойдет ближе, дал очередь через хвост своей машины и поразил третий вражеский самолет.

Бомбардировщик заметно терял скорость и высоту. Земля неумолимо приближалась. Иван начал задыхаться от дыма и нестерпимой жары. На нем воспламенился комбинезон.

— Товарищ командир! — пытался он связаться с Локтевым, но связь уже не работала.

Бражников высунулся из кабины и увидел, как из самолета выпрыгнули летчик и штурман. Старшина подтянулся, ухватился за борт и ринулся вниз. Раскрылся парашют. Стремительное падение сменилось плавным спуском. В наступившей тишине раздался взрыв. Это бомбардировщик взорвался в воздухе.

Обгорелых, еле живых Навроцкого и Бражникова подобрали пехотинцы. Они сделали им перевязки и отвели в землянку. Локтева нашли мертвым.

Тяжело переживали гибель командира авиаторы, гнев и ненависть к врагу сжимали их сердца.

На другой день спасшихся вызвал командир соединения. По-отцовски приветливо встретив их, генерал спросил штурмана, показывая на стрелка-радиста:

— Он?

— Он! — ответил штурман.

— Старшина Бражников! — доложил стрелок-радист.

— Знаю, знаю, что старшина, — сказал генерал и, обняв воина, крепко поцеловал его. — Был бы у меня такой сын — гордился бы им! Родина не забудет того, что вы совершили!

Генерал повернулся к группе штабных офицеров.

— Это первый случай, товарищи, на нашем фронте, когда стрелок-радист бомбардировщика сбил в одном бою три вражеских истребителя.

Указом Президиума Верховного Совета СССР штурману Михаилу Алексеевичу Навроцкому и стрелку-радисту Ивану Моисеевичу Бражникову, за проявленное мужество и отвагу при уничтожении переправы через Днестр, было присвоено звание Героя Советского Союза. Лейтенанту Локтеву звание Героя Советского Союза было присвоено посмертно.

Не один боевой вылет в тылы врага совершил Бражников, не один раз довелось ему участвовать в воздушных схватках с врагом. Кроме ордена Ленина и Золотой Звезды Героя Советского Союза, грудь его украсили орден Красной Звезды и боевые медали.

Закончил войну Иван Моисеевич в звании старшего лейтенанта, имея на своем счету около ста боевых вылетов.

В 1946 году он демобилизовался из Советской Армии и приехал в родной Оренбург, где стал работать и учиться. Мирным трудом он укрепляет могущество Родины.

1960 г.

Н. Чернавин

ОТВАГА И УМЕНИЕ

Герой Советского Союза

Алексей Александрович Брыкин

— Нет, — упрямо повторил Алексей. — В институт не пойду.

Дарья Павловна вздохнула: в отца характером, не повернешь, коль задумал. И на что ему сдалось это самое училище? Поступил бы в институт, инженером стал.

Но Александр Федотович поддержал сына:

— Хватит, мать, агитировать. Не маленький уже Лешка-то, сам в жизни разбирается. Пусть будет зенитчиком.

Отцу нравится молодой задор сына. И сам он жил по такому правилу: выбрал цель — шагай, не сворачивая. Его, старого солдата, не пугала служба в армии, он знал: там куются мужественные, сильные люди, готовые на любой подвиг во имя матери-Родины.

…Из военкомата Алексей вернулся хмурый и злой.

— Ты чего, Алексей, надулся будто мышь на крупу? — спросил отец.

— Не приняли. Ростом, видишь ли, не вышел.

— Ну, и что же думаешь делать?

— А вот что: завтра пойду к начальнику училища. Все равно возьмут!

И взяли. Так Алексей Брыкин стал курсантом зенитно-артиллерийского училища.

Годы учебы пролетели незаметно. Выпускной вечер. Алексей Брыкин — теперь младший лейтенант — прощался с товарищами, с которыми сроднился за годы учебы.

Утром поезд увез его в далекий Красноярский край.

Отлично служил оренбуржец. В его личном деле появились первые благодарности командования.

И вот отпуск. Алексей в родном Оренбурге. Радостные встречи с родными, знакомыми. Вечером молодой офицер пошел навестить друзей, бывших одноклассников.

Не прошло и часа, как в доме, где жили Брыкины, раздался звонок.

— Телеграмма.

«Выезжайте немедленно», — прочел Александр Федотович. Телеграмма была подписана командиром части.

Алексей в ту же ночь выехал в Красноярск.

Наутро радио сообщило: началась война с белофиннами. В ней участвовала и часть, в которой служил Алексей.

Снег и огонь, бетон и снаряды. Линия Маннергейма. Храбро сражались зенитчики. Росло боевое мастерство солдат и офицеров. Брыкин закончил войну лейтенантом.

Снова Сибирь, снова ученье.

И вот, как удар грома:

Вставай, страна огромная,Вставай на смертный бой!..

«Иди, Леня, — писал сыну Александр Федотович. — И воюй как положено русскому солдату. Мы обязательно одолеем Гитлера — иначе быть не может…»

Александр Федотович знал, что война будет тяжелой и кровопролитной. Но старый солдат, сражавшийся с немцами еще в первую мировую войну, твердо верил: советский народ под руководством партии коммунистов обязательно разгромит врага, поставит его на колени.

Алексей ответил родителям:

«Вам за меня краснеть не придется. Ты, отец, бил Вильгельма, а мы не дадим спуска Гитлеру».

…Первый бой под Новоград-Волынском. Фашистская авиация атаковала наш полевой аэродром. Воздух стонал от рева моторов, тяжелых взрывов. Немцы шли тремя волнами по 75 самолетов в каждой. И первый удар обрушился на зенитчиков. Но не дрогнули солдаты батареи Брыкина. Под градом пуль и осколков работали орудийные расчеты. Никто не думал об уходе в укрытие. На смену раненым становились товарищи. Зенитный огонь не прекращался ни на секунду.

…«Юнкерс» вошел в пике.

— Огонь! — скомандовал Брыкин.

От залпа дрогнул и разорвался воздух. В небе шапками возникли темные облака разрывов. «Юнкерс» клюнул носом, за самолетом потянулся дым, вспыхнуло пламя. Остальные самолеты врага шарахнулись в сторону, чтобы через минуту вновь пойти на батарею.

К аэродрому прорвались фашистские танки. Но и они не сломили отважных зенитчиков. Батарея била в упор по бронированным машинам. Дрогнул и закружился на месте один, вспыхнул другой…

У одного из орудий стоял Алексей Брыкин, заменивший погибшего наводчика. Он сам заряжал, уточнял наводку и слал снаряд за снарядом.

Так начался боевой счет славного зенитчика.

…Наши части с тяжелыми боями оставляли Воронеж. Батарея Брыкина в уличных боях вела сокрушительный огонь. Борьба шла за каждый метр родной земли. Вот на одну из улиц вырвался немецкий танк.