Андрей Колганов - Йот Эр. Том 2 Страница 12

— Так, а теперь ты поработай. Нужно принять сообщение из Центра.

Девушка наилучшим образом справлялась с этой задачей благодаря хорошему музыкальному слуху и безупречной памяти.

Регулярные выходы в эфир были небезопасным занятием, потому что польская контрразведка всерьез ловила запеленгованную рацию, устраивая облавы на дорогах (что очень похоже изображено в фильме «Семнадцать мгновений весны»). Поэтому Нина старалась помочь отцу как можно быстрее развернуть рацию, залезала на дерево, забрасывая антенну повыше, а по окончании связи столь же быстро сворачивалась, садилась за руль и, следуя указаниям отца, гнала машину на предельной скорости прочь. Они никогда не уходили с места выхода в эфир тем же маршрутом, что прибывали туда.

При проверке на постах Нина «включала дурочку», изображая капризную панночку:

— И долго мы еще будем стоять?! Ты генерал или не генерал, в конце концов? Ну и как хочешь! Вот я сейчас вылезу и останусь тут, в лесу! — тоном обиженной на весь свет избалованной девочки заявляла она, и в самом деле вылезая из машины, чтобы в случае необходимости взять патруль в два огня. — Пусть меня кабан съест, тогда будешь знать!

Подобные спектакли весьма сильно действовали на польских жолнежей, исполненных и чинопочитания, и особенно пиетета перед шляхтой, так что машину тут же пропускали. Правда, генерал после таких сцен сокрушенно вздыхал: «Я-то думал, что ты у меня настоящий парень, а ты как была девчонка, так и осталась…»

Правила конспирации при связи с Центром для генерала Речницкого были особо жесткими. Он идентифицировал себя только регулярно менявшимися позывными радиостанции. Его радиограммы не подписывались, хотя обычно агенты подписывали радиограммы личным цифровым кодом. Этим исключалось возможность того, что кто-либо из радистов или шифровальщиков сможет связать передаваемые шифрограммы с каким-то определенным лицом. Сведения по радиосвязи передавались только без ссылок на источник разведданных. Все сообщения с указанием источника передавались исключительно с курьером (вместе с документами, магнитофонными записями, фотоматериалами).

Глава 9

Игра продолжается

1. Грамоты отзывные и грамоты верительные

Приехав однажды к папе в Люблин, Нина обнаружила, что в дверях особняка командующего округом ее встречает новое, незнакомое лицо — женщина лет сорока, сухощавая, с коротко стрижеными и аккуратно уложенными светлыми волосами.

— Здравствуйте! Полагаю, вы есть дочь герр генераль, панна Янина?

— Да… А отец дома?

— Я сейчас же доложить о ваше прибытие пан Речницки, — блондинка говорила по-польски с заметным жестким акцентом. — Ступайте за мной, — она развернулась к Нине строго выпрямленной спиной и двинулась вглубь особняка.

Девушка была немного растеряна от столь непривычного обращения, но это не помешало ей сразу обратить внимание на бросающиеся в глаза признаки появившегося вдруг в доме образцового порядка. Виновником этого превращения оказалась та самая блондинка по имени Ева — немка из Силезии, бежавшая оттуда еще до начала официальной депортации немецкого населения, потому что местные поляки как следует постарались сделать пребывание там немцев совершенно невыносимым. Похоже, прежняя кухарка так раздражала Речницкого своей неряшливостью и далеко не изысканными блюдами, что он решил рискнуть и нанять немку в расчете на ее едва ли не врожденную склонность к порядку.

Расчет оказался верен: новая кухарка — строгая, замкнутая, чопорная женщина — не только навела порядок на кухне, но фактически взяла на себя и функции домоправительницы, приведя в должное состояние весь особняк. Янка, жена генерала, считавшаяся хозяйкой в доме и не забывавшая демонстрировать это всем, кого считала ниже себя по положению, перед новой домоправительницей как-то робела и предпочитала не вмешиваться в ее распоряжения.

Генерал был настолько доволен произошедшими переменами, что не отказал Еве в просьбе освободить под ее поручительство младшего брата, содержавшегося на территории Польши в лагере для военнопленных. Временно он поселился в том же особняке, под крылышком у сестры, в качестве работника по хозяйству.

И вот однажды ночью Нину разбудил звонок тревожной сигнализации, установленной в рабочем кабинете командующего. Нина, выскочив из спальни в одной ночной рубашке и с пистолетом в руке, подлетела к дверям кабинета одновременно с отцом и несколькими солдатами дежурной смены охраны. Через открытую дверь им предстало следующее зрелище: у раскрытого сейфа, злой и растерянный, стоит брат кухарки-домоправительницы, а Ева, в халате, накинутом на ночную рубашку, держит его на мушке.

Откуда взялся у Евы пистолет, девушка сообразила сразу. Ящик письменного стола генерала был выдвинут, а как раз там Якуб постоянно хранил оружие. Кнопку тревожной сигнализации, установленную под столешницей этого же стола, тоже, по всей видимости, нажала она. И о наличии пистолета в столе, и о кнопке тревожной сигнализации женщина хорошо знала. Когда охрана скрутила незадачливого охотника за чужими секретами и вывела из кабинета, Речницкий спросил свою кухарку:

— Скажите, Ева, почему вы так поступили?

— Вы относились ко мне по-человечески, — ответила она.

С Евой, к большому сожалению генерала, пришлось расстаться. Он прекрасно понимал: никто не может дать гарантий, что происшествие с ее братом не является всего лишь ловким ходом для того, чтобы войти в доверие и закрепиться в окружении генерала. Береженого бог бережет…

Нину, разумеется, взволновал этот эпизод, но долго предаваться эмоциям ей было некогда. Дел хватало и в Люблине (хотя этими делами она себе голову старалась не забивать — отец скажет все, что надо), и в Варшаве, откуда она старалась не уезжать надолго даже летом. Но если девушка мыслями уже переносилась в польскую столицу, к товарищам по ZWM, то у командующего округом заботы были несколько иного масштаба. Ведь помимо весьма обширных забот по своему округу, на нем лежали и другие, не менее серьезные обязанности.

Совсем недавно одна из проведенных с его участием операций подошла к своему завершению. Польское правительство достаточно ясно дало понять британскому послу, что больше не желает иметь с ним дела. А когда из страны было выслано несколько офицеров разведки, работавших под крышей посольства, правительство Великобритании решило не доводить дело до объявления посла персоной нон грата и само отозвало его. Сэр Виктор Фредерик Уильям Кавендиш-Бентинк, девятый герцог Портлендский, был вынужден вручить президенту Беруту отзывные грамоты и без всякой помпы покинуть Польшу вслед за своими сотрудниками.

Не состоялся и обещанный герцогу перевод его послом в Бразилию. Похоже, несмотря на вой британской и американской прессы по поводу грязной клеветнической компании, развязанной коммунистами вокруг достойного британского джентльмена, информация о его амурных похождения не была слишком уж преувеличена, ибо вскоре после его отзыва последовал развод сэра Виктора с женой. Это поставило крест на дипломатической карьере совсем недавно высокопоставленного разведчика.

Одновременно по всей Польше прокатилась волна арестов членов организации WiN. Правда, как оказалось впоследствии, эта организация еще не сыграла свою роль до конца. Однако ее новой ипостаси суждено было оказаться весьма своеобразной…

2. Дипломатические перестановки

Пока же Великобритании пришлось озаботиться присылкой нового посла и основательной перетряской персонала посольства. От греха подальше сменили и весь польский вспомогательной персонал в Варшаве, так что агент генерала Речницкого, пани Кристина, оказалась не у дел.

Над Лондоном стояла удушающая июньская жара, когда из здания Парламента в Вестминстере вышел и отправился на прием к своему прямому начальнику некий джентльмен в строгом костюме и котелке, недавно получивший назначение вторым секретарем посольства Великобритании в Польше. Он направил свои стопы не направо, к Уайтхоллу (Форин Оффис джентльмен посетил вчера, получая свое назначение), а пересек наискосок площадь перед Парламентом. Хотя его начальник и подчинялся министру иностранных дел, его деятельность имела мало общего с дипломатией. Джентльмен в котелке шел к постоянному секретарю SIS.

Однако, несмотря на то, что резиденция Секретной Службы Его Величества располагалась по адресу 54, Broadway, джентльмен не свернул и на Виктория Стрит, чтобы по ней выйти к Бродвею. Вместо этого он пошел по Хорс Гардс Роад и, миновав Королевскую Кордегардию, срезал угол через Сент Джемс Парк. Затем по Марльборо Роад он вышел на Сент Джемс Стрит — средоточие аристократических клубов. Именно здесь, под самым боком у Сент-Джемского Дворца, завел себе рабочий кабинет его шеф, генерал-майор Стюарт Миниз [3].