Альберт Зарипов - Прощай, мое мужество Страница 13

Охранявшие "пленных" и потому стоявшие по кругу солдаты с виноватым выражением на лицах предпочитали смотреть по сторонам, но только не на изнывающих в обиде и тоске задержанных…

Стоявший в сторонке комбат с видом старого охотника, попавшего в оружейный магазин, осматривал изнутри ствол переломленного ружья. Эта двустволка видно больше другой приглянулась Маркусину. Он с большой неохотой оглянулся на меня, чтобы выслушать мое короткое объяснение…

- Товарищ майор, здесь всё нормально! Это местная самооборона… Вот старший подъезжает. - показал я на приближающийся УАЗ председателя.

- Оружие конфискуем! - сурово и упрямо сказал мне комбат, как будто это именно я и являлся хозяином этих двустволок.

Хоть его тон и был очень уж безапелляционно-непререкаемым, но я всё же попробовал его переубедить…

- Товарищ майор, вот точно также, в январе в Моздоке задержали охотников и изъяли все ружья. Их потом сдали на склад. Там они и пропали. А охотники написали заявы в милицию и потом комбригу прокуратура военная полгода мозги высушивала. Ну вот мы их сейчас привезем, сдадим кому-нибудь на хранение и точно также эти ружья пропадут. А нам потом все это расхлебывать. - Скороговоркой уговаривал я Маркусина.

Комбат молча выслушал меня, но пока ничего не ответил.

- На фиг они нам сдались! - опять продолжил я свои увещевания. - Ладно бы помповые попались… "Зауэр" хотя бы… Или "Три кольца"… А то какие-то зачуханные ружбайки…

Сзади и снизу послышалось чье-то ворчание и недовольное кряхтение… Может быть это настоящие хозяева и выражали свое неудовольствие по поводу моих нелестных слов в адрес их родных "тулок", но мне сейчас было не до них… Убийство зверей и птиц ради их же мяса я никогда не поощрял и к охотничьим стволам я относился крайне осторожно, помня февральскую встречу с комендачами… И сейчас мне лишние проблемы были совершенно ни к чему… Вот если бы мы задержали группу рыболовов, "незаконно" вооруженных хорошими удочками или спиннингами… И их бы я отпустил подобру-поздорову… А тут…

Тем временем из подъехавшего УАЗика уже выбрался колхозный "голова", на всякий случай приехавший к нам без своего помповика. Он важным шагом обошел по краю лежбище своих односельчан и направился именно к нам.

Словно расставаясь с любимой игрушкой Маркусин заглянул еще раз в ствол, потом тяжело вздохнул и отложил ружье в сторону.

- Ладно, все равно они никудышные. - Сказал мне майор и обратился уже к подошедшему председателю. - Что это у вас люди с оружием шастают? Ни документов, ни разрешений! Никого не предупредили… Не колхоз, а черт знает что…

"Действительно! Ни пирамиды с бирками, ни ружпарка с сигнализацией…" - язвительно-насмешливо подумал я и отошел подальше от договаривающихся боссов, чтобы приступить к сбору и проверке своего личного состава, за который именно я несу полную ответственность.

Поздоровавшись председатель объяснил, что местные казаки на общем сходе решили с оружием охранять свое же село от боевиков… Командир батальона с минуту еще повозмущался по поводу местного разгильдяйства, колхозный начальник тут же обещал обязательно исправить ситуацию и сегодня же оформить все необходимые документы и разрешения…

И дело было улажено миром. Маркусин милостиво разрешил дальнейшие дежурства. Ружья передали председателю. Старенький бинокль разыскали и отдали ему же. Казаков развязали и, отряхиваясь, они подняли целую тучу непроглядной пыли.

- Так, господа казаки, вас вязали такие же казаки. Так что не обижайтесь сильно! - крикнул комбат, напоследок обращаясь к пыльному облаку.

Оттуда в ответ послышались лишь невнятные возгласы.

Мы побежали обратно на луг, где уже стояли вертолеты с бешено вращающимися винтами. Борттехник уже установил лесенку перед дверью. Стоя у этого трапа, я сосчитал садившихся на борт солдат. Всё: оружие, средства связи и сами разведчики были в наличии и на месте. Дверь захлопнулась и Ми-восьмой быстро взлетел в небо.

Пролетая над освобожденным "кордоном" казаков, мы видели как все они о чем-то горячо говорили с председателем, широко размахивая своими руками и показывая то на наши улетающие вертушки, то в разные стороны. Но самое интересное было в том, что по другой стороне холмов к этому посту ползком подкрадывалось человек двадцать, по всей видимости, таких же казаков. До гребня холмов им оставалось проползти метров пять-десять.

Я пальцем ткнул в иллюминатор, показывая их комбату. Тот поглядел вниз и проорал мне на ухо:

- Да, вовремя мы улетели оттуда. А то крутая разборка была бы.

Я удовлетворенно кивнул ему головой, чтобы не надрывать свои голосовые связки. Самым лучшим являлось то, что мы так и не отобрали эти ружья у мужичков, которые решили встать на защиту своей деревни. В противном случае, случись какая-либо беда - все обладатели гражданского оружия будут трусливо отсиживаться по своим домам… А ведь народ, который не способен защищать самого себя без указки сверху, неминуемо обречен на постепенное вымирание…

На обратном пути к Буденновску Маркусин "пошушукался" о чем-то с вертолетчиками в их кабине и те согласились обследовать дополнительные районы, которые до этого с воздуха еще никем не досматривались. Авиационного топлива в баках оставалось минут на сорок и мы еще с полчаса носились над Ставропольем. Но все террористы как в воду канули и нам пришлось возвращаться на базу, так сказать, несолоно отхлебавшись…

Когда мы пролетали над каким-то большим селом, ко мне подобрался солдат Ермаков и указывая вниз прокричал:

- Товарищ лейтенант. Это мое село. Здесь я живу.

- Понял. Потом поговорим. - кивнув головой, ответил я.

После приземления на взлетно-посадочной полосе аэродрома комбат отдал мне распоряжение построить группу в две шеренги. Когда его приказ был выполнен, Маркусин повернулся к строю и громким голосом объявил всему личному составу благодарность за проявленные в боевой обстановке смелость и мужество. Нестройная разноголосица непонимающих всю важность столь исторического момента бойцов ответила предписанную Уставом фразу о том, что служат-то они именно России…

- Но в следующий раз чтоб веревки с собой были. Вольно! - закончил он свою торжественную речь.

Только что сыгранный наобум акт военного спектакля должен был показать всему постоянно околачивающемуся на аэродроме и никуда не летающему люду то, что вот на их глазах с реальнейшего боевого задания наконец-то вернулась разведывательная группа специальнейшего назначения, которая в этом полете совершила такой доблестный подвиг, за который она и удостоилась сразу же по возвращению аж целой благодарности от самого командира батальона… И это вам не хухры-мухры, работники тыла…

Так оно и вышло… Бойцов моей группы, после того как я всех распустил на отдых, сразу же обступили разведчики из остававшейся тут подразделения вместе с десантниками… Чуть погодя в эту же аудиторию влились бойцы вернувшейся из полета первой группы. Участвовавшие в налете на казачий пост солдаты поначалу стеснялись что-либо говорить, ссылаясь для отмазки на военную тайну, но потом разоткровенничались на полную катушку, красочно описывая зверства "нашего комбата", который чуть было не расстрелял поголовно всех попавшихся ему под руку казаков-разбойников… Затем последовали россказни об ужасных страданиях пленных и чистой воды бахвальства о том, кто какое количество и чем именно связывал… Но естественно самым главным персонажем оказался всё тот же пузатый казак, который мучался до тех пор, пока не заполз между двух своих товарищей…

Слушая обрывки басен этих "былинников речистых" я лишь слабо улыбался и продолжал молча лежать в тенечке. Но после особо шумной реакции аудитории по поводу злоключений задержанных бедолаг, я не выдержал и попытался остановить всеобщий смех.

- Ну что вы так свистите? Слава Богу, нашлись смелые люди, которые вышли охранять свое же село от бандитов… Ну не повезло им сначала… Лично я бы их всех наградил…

От моих слов стало потише и за всех ответил контрактник Русин.

- Да мы-то всё понимаем… Просто смешно всё получилось… А они - молодцы…

- И толстому в награду ящик пива… - прогундосил чей-то голос, опять вызвав приступ неудержимого веселья.

Я улыбнулся и не стал с ними спорить, предпочтя просто перевернуться на другой бок и попытаться хоть немного вздремнуть.

После обеда от вертолетчиков мы узнали последние новости. Оказалось, что басаевцы содержат в городской больнице в качестве заложников около пяти тысяч человек из числа местных жителей. Часть заложников была захвачена боевиками прямо на улицах Буденновска и согнана огромной толпой прямиком в районную больницу. Ничего не подозревающие медперсонал и больные также оказались в плену у вооруженных чеченцев. На первом больничном этаже находилось родильное отделение и несколько беременных женщин успели сквозь распахнутые окна покинуть здание и убежать через пустырь.