Алексей Гребиняк - Угол атаки Страница 13

Едва в наушниках лейтенантов раздался тревожный визг системы, предупреждавшей их об облучении вражеским локатором, Вася заорал:

– Расходимся, ракеты!

– Есть! – Ашот заложил крутой разворот и спикировал, выровнявшись над самыми верхушками деревьев. Ракеты, уже нацелившиеся на самолет, потеряли его из виду на фоне земли и улетели в джунгли, не причинив никому вреда. Васе повезло меньше – он также попытался резко развернуться навстречу ракетам, чтобы сорвать им захват, но одна все-таки достала его. Лейтенант увидел что-то вроде дымящегося полена, летящего ему навстречу, после чего «МиГ» сильно тряхнуло, будто по нему от души вдарили кувалдой. Визг системы предупреждения сразу стих.

– Б…! – вскрикнул от неожиданности Вася, бросая взгляд на приборы. Двигатель работал нормально, да и управление ничуть не затруднилось.

– Вася, впереди! – закричал вдруг Ашот. – Видишь?

Базилио различил далеко впереди и выше себя четыре инверсионных следа, тянувшихся с юго-востока на северо-запад, и жирную дымную полосу, почти вертикально перечеркнувшую небо.

– Кто-то сбит! – догадался он.

– Точно! Ты где?

– Слева от тебя. Глянь, у меня там ничего не течет?

Повернув голову, Ашот и в самом деле увидел слева и выше «МиГ» Васи.

– Ща! – Ашот довернул в сторону Васиного самолета и, пристроившись чуть ниже и сзади, осмотрел его машину. – Нет. Все чисто.

– Дырки есть?

– Вроде нет, – Ашот пристроился позади и правее «МиГа» Базилио и еще раз осмотрел самолет друга. – А, не, вижу одну небольшую в крыле… Все нормально?

– Кажись, да. Лечу, тьфу-тьфу-тьфу. Тигр, я Второй, прием! – Вася перешел на вьетнамский. – Наводите нас…

– Вернитесь на базу! – потребовал РП. – Запрещаю…

– Вась, они, кажется, уходят… – пробормотал Ашот, глядя на дымные следы выхлопов, расчерчивающие небо впереди.

Американцы и в самом деле разворачивались, видимо, собираясь уйти к себе на юг. Судя по следам, не просто разворачивались, а бросились врассыпную.

– Точно… Леопард-один, ответьте Леопарду-два! – по-вьетнамски произнес Базилио.

– Какого хрена взлетел, Второй? – прохрипела рация.

– Вас прикрыть. Идем на выручку, держитесь! Чапай, форсаж!!!

Почти разминувшись с американцами, Хваленский взял ручку на себя и начал выполнять боевой разворот. Янки пронеслись над ним, и он оказался позади и ниже их самолетов. Быстро набирая высоту, капитан одновременно с этим разворачивался, оказываясь у них в хвосте. Правое крыло «МиГа» задралось в небо, левое накренилось к земле, которая медленно поворачивалась далеко внизу. Сильная перегрузка вдавила летчика в кресло, – в глазах аж потемнело из-за отхлынувшей от головы крови. Сжав зубы, Хваленский продолжал доворачивать следом за четверкой американских самолетов – и вдруг, словно в полусне, увидел, как два из них пускают ракеты в сторону аэродрома. «Кто-то не успел…» – мелькнула страшная мысль.

– С-суки! – прорычал капитан, ловя в прицел ближайшую машину.

Судя по скошенным вниз стабилизаторам, это был старый знакомый – «Фантом». Тяжелая двухместная двухдвигательная машина, вооруженная дальнобойными ракетами, оснащенная более мощным радаром, нежели у «МиГа», но куда менее маневренная – поскольку весила вдвое, а то и втрое больше русского самолета.

Врагов разделял сейчас едва ли километр, и солнце ослепительно сияло за спиной капитана – условия для пуска ракет были почти идеальными. Хваленский нажал кнопку «Захват», расположенную на ручке управления, и почти сразу в его наушниках взвизгнул зуммер, предупреждавший, что ракета захватила цель и готова к пуску.

– Н-на!!! – выдохнул капитан, плавно нажимая на гашетку.

Тонкое белоснежное жало сорвалось с пилона и унеслось вслед американцу, оставляя белый дымный след. Спустя какую-то секунду летчик увидел, как прямо за «Фантомом» вспухло белое облачко разрыва, а потом американец клюнул носом и стал падать, оставляя за собой расширяющуюся полосу черного дыма.

Прежде чем остальные успели броситься врассыпную, капитан навел и выпустил вторую ракету по другому «Фантому», но на этот раз безуспешно: американец увернулся. Чертыхнувшись, летчик переключил оружие на пушку и довернул следом за ближайшим из самолетов. Двое отвернули на восток, к побережью, а третий почему-то стал забирать к западу, в сторону Лаоса. Словно предчувствуя свою гибель, он суматошливо маневрировал, не давая капитану прицелиться. «Фантом» был так близко, что Хваленский различал даже шлемы летчиков, то и дело оборачивающихся, чтобы увидеть его «МиГ». Судя по всему, где-то неподалеку от линии фронта крутился американский самолет радиоэлектронного противодействия, забивавший помехами все мыслимые частоты, потому что рация вдруг стала неразборчиво хрипеть. Периодически, впрочем, четко слышались отдельные слова на русском и вьетнамском:

– …янки… немедленно… ракеты… слева… вернитесь…

И вдруг совершенно отчетливо прозвучало:

– Леопард-один, ответьте Леопарду-два!

«Базилио? Вот зараза!!!» – удивленно и вместе с тем радостно подумал Хваленский.

– Какого хрена взлетел, Второй? – попытался сердито спросить он.

Сердито не получилось – слишком радостно сейчас было на душе, которую переполняли охотничий азарт и небывалая эйфория.

– …прикрыть… – различил он сквозь треск помех.

– Не сметь! – прорычал капитан, но Базилио его не услышал – кто-то перебил его и быстро-быстро заговорил по-вьетнамски:

– Тревога! Тревога! Шесть целей, направление два-ноль-ноль, скорость восемьсот, удаление три! Лев-три, атакуйте их! Повторяю…

Поймать в прицел «Фантом», мечущийся вправо-влево перед самым носом «МиГа», оказалось делом нелегким – американец слишком хотел жить и потому маневрировал на пределе возможностей. Со второй попытки Хваленский сумел-таки всадить в него очередь, и тот, потеряв крыло, сорвался в штопор. Издав воинственный боевой клич, капитан заложил широкий вираж, наблюдая, как противник, беспомощно вращаясь, падает в джунгли. Экипаж катапультировался почти у самой земли – над деревьями раскрылись два белоснежных парашюта, а потом самолет врезался в землю, и над лесом поднялся огненный гриб взрыва.

Почти сразу вслед за тем в наушниках Хваленского раздался тревожный визг, предупреждавший о нацелившихся на самолет вражеских ракетах, и капитан спикировал к земле, срывая им захват. «Те двое опомнились? Или еще кто подоспел?» – подумал он, сжимая зубы от навалившейся на тело перегрузки.

– Чапай, он мой! – вдруг услышал Хваленский далекий, искаженный рацией голос Базилио.

– Давай, наводи ракету!

«Какая, к чертям, ракета? – удивился капитан. – У них же только пушки…»

– Н-на, тварь, гори!

– Есть, Вася, смотри! Драпает! Драпает, Вася! Погляди!!! А второй, второй как удирает!!!

– Пусть живет… Возвращаемся. Леопард-один, ответьте Леопарду-два!

– Слышу вас, Второй, – отозвался капитан. – Мой курс – ноль-восемь-пять, высота – ноль-пять, сообщите ваш.

– Курс три-три-ноль, высота один и четыре.

– Вижу вас, – Хваленский заметил выше и чуть левее блеснувшую на солнце серебристую искорку. – Сейчас догоню. Тигр, я Леопард-один, мы возвращаемся. Потерь нет.

– Вас понял, Леопард-один.

Хваленский снова включил форсаж и пошел вверх, догоняя своих лейтенантов. Вскоре он уже был рядом и, сбросив скорость, пристроился чуть левее Васи.

– Парни, топлива у вас сколько? – первым делом спросил капитан.

– Шестьсот литров, – отозвался Базилио.

– У меня четыреста, – сказал Ашот.

«Блин… – подумал капитан. – Аварийный остаток уже пошел, ему быстрее приземляться надо…»

Глянув на топливомер, он вслух произнес:

– У меня восемьсот. Садитесь первыми.

– Товарищ капитан, может, в строю над базой пройдем? – предложил Вася.

Старлея явно распирало от гордости за то, как ловко он отогнал от командира вражеские самолеты.

– Не дури! – резко ответил Хваленский. – А если еще «Фантомы» придут? А у тебя керосина на несколько минут…

– Понял… – Вася пристыженно умолк.

– Леопард-один, вам посадка, курс ноль-ноль-три, ветра нет, полоса свободна, – произнес руководитель полетов.

– Принял, – ответил капитан. – Второй и Третий сядут первыми, а я попытаюсь выпустить шасси.

– Есть, принял.

Вася и Ашот приземлились одновременно – благо ширина полосы позволяла. Хваленский же ушел на второй круг, отметив про себя, что в лесу неподалеку от аэродрома пылают два огромных костра, а в бетоне одной из рулежек зияет здоровенная воронка. Да и капониры неподалеку от полосы были разворочены взрывами – правда, ни самих самолетов, ни их обломков там не наблюдалось.

«Теперь разыграем небольшой спектакль…» – усмехнулся Хваленский. Разумеется, шасси выпустилось бы без проблем, в этом он был уверен, но это вызвало бы подозрения у тех, кто будет потом разбираться, почему он вступил в бой. Алиби – вот и все, что было ему нужно. Поэтому капитан при заходе на посадку спросил у руководителя полетов, видит ли он выпущенное шасси.