Алексей Чхеидзе - Записки дунайского разведчика Страница 13

Золотов поблагодарил нашего товарища и сказал, что пока власть Отечественного фронта установлена не по всем городам Дуная, он со своим подчиненным сержантом может оставаться на яхте. Пожелав нашим гостям хорошо отдохнуть, Золотов поднялся. Встали и мы.

Капитан-лейтенант собрал всех нас в салоне. Нужно было решать, что делать дальше. Золотов предупредил, что случай со спасенными болгарами показывает, что даже в Болгарии есть еще фашисты, поддерживающие свергнутое правительство. Поэтому нам надо быть осторожней.

Мы разошлись, чтобы продолжить наблюдение за берегом. Подошел вечер. В такие часы Дунай выглядит еще красивей. Виталий Запсельский не выдержал и сделал несколько снимков вечерней реки.

Впереди увидели большой остров. Здесь судоходна была только левая часть реки. Наша яхта шла вдоль румынского берега.

Показался огромный элеватор румынского порта Турну-Мэгуреле. Яхта миновала его и подошла к причалу. Нашли здесь большое скопление судов. Золотов решил уточнить, какой груз находится на них. Сперва навестили четыре больших морских танкера. Они оказались с авиационным бензином для немецких самолетов. На остальных были ящики с боеприпасами, на баржах — большие запасы продовольствия. Все это гитлеровцы не успели увезти вверх по Дунаю.

Золотов решил немедленно выставить охрану на трофейных судах. Пока с Кимельфелем он решал, что для этого надо сделать, мы в иллюминатор разглядывали противоположный берег. На нем находился небольшой старинный болгарский город Никопол. Ширина Дуная здесь невелика. Поэтому с яхты хорошо была видна набережная, а на ней большое движение людей. Это нас заинтересовало. Поскольку разведка румынского берега была закончена, капитан-лейтенант Золотов решил подойти к Никополу. Причал здесь небольшой. У него стоял лишь один болгарский катер. К нам на борт сразу же поднялся его командир сержант Василий Николов. Золотов пригласил его в салон. От сержанта мы узнали о событиях в Никополе. Еще 8 сентября гарнизон города восстал против фашистского правительства. Восстанием полка руководил коммунист поручик Демьян Верняков. Солдаты и офицеры единодушно избрали его комиссаром революционного полка. По его приказу солдаты арестовали всех фашистов. Была арестована и городская полиция. Сразу же из надежных людей сформировали народную милицию. Начальником милиции назначили коммуниста Николая Кацарова. Никопол стал первым городом в Болгарии, где была установлена народная власть.

Побеседовав с сержантом, мы вышли на палубу. По набережной строем шли демонстранты. Они пели «Интернационал». Виднелись большие плакаты: «Да здравствует наша освободительница Красная Армия!», «Да здравствует власть Отечественного фронта!», «Да здравствует Георгий Димитров!» Военный духовой оркестр играл «Марсельезу».

Я и мои товарищи разведчики только по истории знали о Великой Октябрьской социалистической революции. Но сейчас мы собственными глазами видели рождение новой революции в Болгарии. Мы вместе с жителями города волновались и радовались этим счастливым минутам.

Весть о прибытии нашей яхты облетела весь город. К нам на корабль стали приходить делегации. Первыми прибыли коммунисты во главе с начальником народной милиции Николаем Кацаровым. У всех делегатов на левом рукаве была широкая шелковая красная повязка.

Золотов провел наших гостей в салон, пригласил туда же разведчиков. Запомнился мне Николай Кацаров — высокий, решительный человек с черными глазами. Одет он был в плащ, а на голове была шляпа. Он говорил горячо и быстро. Болгарский язык родствен русскому. Мы обходились без переводчиков. Беседа шла непринужденно. Каждый задавал вопросы такие, какие хотел. Рядом со мной сидела двадцатитрехлетняя болгарская революционерка Расица Христова. Это была симпатичная блондинка, элегантно одетая. Но на поясе у нее висела кожаная кобура с револьвером. Она расспрашивала меня о Советском Союзе, о моем родном Тбилиси. Ее очень интересовала работа нашего комсомола. Иногда на нас поглядывал Виталий Запсельский и что-то записывал. Расица заметила и спросила:

— А что записывает ваш товарищ Виталий?

Я объяснил, что мой друг — корреспондент.

Потом на яхту пришла делегация от революционного полка во главе с комиссаром Демьяном Берняковым. Опять в салоне стало шумно.

С интересом мы, разведчики, поглядывали на революционного комиссара. Ему было за тридцать. Коренастый, в мундире, Демьян Верняков, казалось, как никто, цодходил на такую ответственную должность.

С ним беседовал Золотов, а я старался прислушиваться к рассказу болгарского комиссара. Он говорил, что в Никополе власть Народного фронта держится крепко. Организация коммунистов Никопола поддерживает постоянную связь с Софией. Золотов спросил, что известно его собеседнику о расположении немецких частей вдоль Дуная. Комиссар сказал, что, по его сведениям, фашисты поспешно отходят вдоль правого берега Дуная к границе Югославии. Только в районе города Лом, все еще остается крупная группировка противника.

В свою очередь, Золотов рассказал гостям о положении в Рущуке и Свищеве. Упомянул и о том, как советские моряки помогли вырваться из лап полиции двум болгарским революционерам.

— А где они сейчас? — поинтересовался Берняков.

— Отдыхают внизу, в каюте.

Через несколько минут Ваня Бойчак пригласил наших спасенных в салон. Берняков, познакомившись со спасенными, скоро предложил им служить в его революционном полку в Никополе. И Денев и сержант с радостью согласились.

Наш капитан-лейтенант не забывал и о деле. Он попросил помочь комиссара собрать сведения о минных постановках на Дунае.

— У нас в Никополе есть специалист по этому вопросу — офицер Георгий Тараканов.

Вскоре и Тараканов был приглашен на яхту. По карте Дуная он подробно обрисовал обстановку. Дело осложняло то обстоятельство, что в августе американская авиация выставила от Рущука до Никопола много мин. Эти сведения совпадали с теми данными, какие мы получили от болгарских и румынских рыбаков.

— В сентябре, уходя вверх по реке, немецкие тральщики поставили еще и свои мины на участке от Никопола до Лома, — продолжал Тараканов. — Но я пока не имею точных координат этих минных полей. Два дня назад немецкая авиация выставила мины также от Никопола до Сомови.

Сведения Тараканова были для нас очень важными. Но, к сожалению, время летело быстро. Как ни хорошо было беседовать с болгарскими друзьями, а настал час прощания. Яхта должна была продолжать разведку.

Выше Никопола по левому румынскому берегу тянется густой лес, а у правого — болгарского — густые камыши. В них водились дикие утки. В ночной тишине раздавалось их кряканье. Светила луна. И широкая лента реки казалась сказочной дорогой.

— Если б не напряженная обстановка, какое было бы удовольствие прокатиться на яхте по этим местам и наслаждаться природой ночного Дуная.

— Если наша яхта подорвется на мине и пойдешь ко дну, будешь наслаждаться холодной водой Дуная, — ответил Виталий.

— Если нам не суждено погибнуть на мине, значит, не подорвемся, отозвался Ваня Бойчак.

Чего скрывать — мы верили в свою судьбу и надеялись, что смерть обойдет нас.

Яхта бесшумно скользила по реке. Скоро на левом берегу показался населенный пункт — Сомови — болгарская деревня с большим хорошим причалом. Возле него стояло шесть немецких барж. Фашисты не успели увести их вверх по реке. Через несколько минут по правому борту показался румынский порт Корабия. Здесь судов не было.

Чем выше поднимались мы по Дунаю, тем уже он становился, а течение — все стремительней. Вдоль Дуная стояли километровые столбы, отмечая, как на шоссе, километраж. При лунном свете они были хорошо видны. Золотов распорядился, чтобы мы стали на нос яхты впередсмотрящими. Мы получили сведения о том, что здесь были потоплены вражеские корабли. Их потопила румынская артиллерия. Поэтому наш капитан-лейтенант опасался напороться на такой затонувший корабль.

Яхта шла с большой скоростью. Золотов торопился до утра прибыть в румынский порт Калафат.

Ночью мы четыре раза замечали потопленные вражеские корабли. Каждый раз сбавляли скорость и осторожно обходили опасные места.

Калафат — небольшой тихий городок. У его причала стояли две груженные продовольствием баржи. Но вокруг все было спокойно, и мы отдыхали после нелегкого перехода. Из широкого иллюминатора был хорошо виден на противоположном берегу город Лом. У причалов его было несколько кораблей, в том числе мы узнали большой болгарский тральщик «Кирилл Попов». Вот где должны точно знать минные поля на Дунае. Доложили об этом капитан-лейтенанту. Он решил ночью произвести разведку правого берега.

Весь день из иллюминатора в бинокль мы наблюдали за противоположным берегом. Хотя все говорили нам, что в Ломе находятся немцы, мы их не видели ни у причалов, ни на набережной. Все же Золотов принял меры предосторожности и запретил нам появляться в форме на палубе.