Честь вайнаха - Александр Владимирович Чиненков Страница 13

– А сколько мы уже здесь? – поинтересовался Али. – Дня два-три или больше?

– Сегодня уже двадцать пятые сутки, – ответил, вздыхая, Болотников.

– Ско-о-о-олько? – удивился Али. – Да за такой срок можно не спеша до Берлина дошагать.

– В мирное время, может быть, и можно, но сейчас война, – хмыкнул Иван. – Немцы за каждую пядь нашей земли зубами держатся, как за свою. Думаю, мы ещё долго их вышибать будем.

– Насколько тяжело нас ранило, Иван? – после короткой паузы прошептал Али. – Я пошевелиться не могу и чувствую себя отвратительно. А ты вот сидишь на кровати рядом со мной и беспомощным себя не чувствуешь?

– Ещё бы, – усмехнулся Иван. – Я в два раза тебя крупнее, вот и здоровья во мне больше.

– Тогда и осколков в тебе, наверное, должно быть больше, – натянуто улыбнулся Али. – А ты… Ты сам выжил, да ещё, как говорил доктор, и меня спас?

– Да деваться было некуда, – уже в который раз вздохнул Иван. – Не мог же я тебя помирать бросить. А к кому я жить в Чечню поеду? Кто тогда украдёт для меня самую красивую девушку?

– Вот и я потому не умер, что обещание тебе такое дал, – поморщился Али. – А если вайнах даёт какое-то обещание, он его обязан выполнить от начала до конца!

Перед выпиской из госпиталя Али прошёл медицинскую комиссию. Иван Болотников выписался ещё месяц назад и уже давно воевал на фронте, а вот Али держали «до последнего». Врачи с удивлением оглядывали его тощую фигурку и недоумённо переглядывались. В конце концов, после совещания, комиссия признала его негодным к дальнейшей военной службе.

– Как это «негоден»?! – возмутился Али. – Руки у меня целы, и ноги ходят.

– Пока ходят, – поправил главный врач, рассматривая его поверх очков. – Боевые действия на фронте больше не для тебя, товарищ лейтенант. У тебя вся грудь в орденах, так что считай, что ты свой долг сполна выполнил.

– А я не за награды воюю! – горячо возразил Али. – Я за Родину кровь проливал и не собираюсь возвращаться домой до конца войны! Я чеченец, горец, и меня дома за человека считать не будут, если я вернусь в то время, когда наша страна громит фашистского зверя, загоняя его обратно в логово!

Выслушав его эмоциональную, пламенную речь, члены комиссии вдруг оживились. Возник нешуточный спор, в ходе которого разделились мнения присутствующих. Одни были готовы выписать на фронт такого храброго и патриотичного офицера, другие возражали, настаивая на его непригодности к боевым действиям.

– У него ампутирована часть желудка, часть лёгкого, часть печени! – настаивали они. – Он будет только обузой для других, а не доблестным, как был, воином.

Говорили о нём много и жёстко, как будто не замечая человека, чью судьбу они решают. Глядя на них, Али едва сдерживал себя от желания наброситься на своих «недоброжелателей» с кулаками, и…

Наконец слово взял главврач, который являлся председателем комиссии.

– Товарищи! – сказал он, повышая голос, чтобы привлечь внимание всё ещё спорящих коллег. – Если товарищ лейтенант хочет продолжить своё участие в войне против оккупантов, так почему же не пойти ему навстречу?

Он помолчал с минуту, видимо, ожидая возражений, но в кабинете воцарилась тишина. Остальные члены комиссии ждали, что он скажет ещё. И главврач оправдал их ожидания.

– Лично я ценю порыв лейтенанта Завгаева вернуться в свою часть, – продолжил он. – Я когда-то жил на Кавказе и не понаслышке знаю, какой там горячий и гордый народ. Для Завгаева возвращение домой, даже по независящим от него обстоятельствам, сравнимо с позором! Так вот, я предлагаю… – сделав паузу, главврач едва заметно подмигнул угрюмо наблюдавшему за ним Али. – Так вот я предлагаю выписать его, а не списать вчистую. Конечно, командовать разведчиками он больше уже не сможет и воевать на передовой тоже. А вот возглавить хозяйственников в полку, считаю, ему вполне по силам. Так что, вы согласны со мной, коллеги?

Тяжело, «с треском», но Али было разрешено вернуться в свой полк, но только с формулировкой в выписке «частично годен». Али весь кипел внутренне, побледнел от досады, но сдержался, увидев, как ещё раз, едва заметно, подмигнул ему председатель комиссии.

А на другой день, во время выписки, он дал волю своим чувствам.

– Почему вы так со мной, товарищ подполковник, – бросил он с упрёком главврачу. – Меня, боевого офицера, разведчика, и в тыловые крысы?

– Скажи спасибо, что вообще не списали, – хмуро буркнул тот. – Сам видел, какие кипели страсти! А ты особо не расстраивайся, лейтенант… На фронте сейчас обстановка хуже некуда. Не сомневайся, в тылу долго не засидишься. Там каждый боец сейчас на счету и, как ни крути, думаю, что вернуться в разведку тебе всё-таки придётся. Так что поезжай и воюй, «сын кавказских гор»… Отныне ты сам хозяин своей судьбы, а нас не поминай лихом.

Али вернулся в полк на попутной машине. Командир полка был потрясён его видом, когда он вошёл в палатку с докладом о прибытии «для прохождения дальнейшей службы».

– Лейтенант Завгаев? Ты ли это?! – воскликнул он потрясённо. – Ей-богу, в гроб краше кладут!

Командир полка вышел из-за стола, распахнул объятия, и они обнялись.

– Даже и не знаю, как быть с тобой, – сказал полковник, прочитав госпитальную выписку и небрежно бросив её на стол. – Мне сейчас позарез опытные разведчики нужны, а ты вот «частично годен»?

– Так это так себе, ерунда! – горячо возразил Али. – Мало ли чего лекари напишут?

– Выглядел бы ты так, как прежде, я бы не поверил, что ими написано, – буркнул полковник. – Но у меня ещё есть глаза, и… Я даже очками не пользуюсь. Но-о-о… Для начала возглавишь хозвзвод. Будешь «подальше от начальства и поближе к кухне». Отъешься, обретёшь прежний молодцеватый вид, вот тогда и вернёшься в разведку, лейтенант Завгаев!

– Что ж, согласен и на это, – вздохнул Али. – Товарищ полковник, а кто сейчас разведкой командует?

– Твой друг Иван Болотников, – улыбнулся полковник. – На сегодняшний день он единственный опытный разведчик в полку. Да и командир он хороший, ничем не отличается от тебя, дорогой мой Али.

4

Иван обрадовался возвращению Али и сразу же смутился.

– Ты прости, брат, что занял твоё место, – сказал он, конфузясь. – Я не напрашивался, полковник приказал.

– Да ты что, брат! – воскликнул Али, распахивая объятия. – Ты погляди на меня. Разве я похож сейчас на разведчика?

– Не похож, но ты разведчик, – пробубнил Иван угрюмо. – Сейчас пойдём к полковнику, и пусть он…

– Ты что ему приказать собрался? – рассмеялся Али. – Он уже подыскал мне подходящую должность. Я уже командир хозвзвода с перспективой вернуться в разведку, когда восстановлю на «казённых харчах» свой прежний облик.

– Нет, так дело не пойдёт, – заупрямился Иван. – Я должен не сидеть «при штабе», а ходить с бойцами в тыл врага.

– А кто тебе запрещает? Ходи, – посмотрел на него удивлённо Али.

– Нет, теперь