Александр Авраменко - Визит 14 Страница 14

В толпе появляются странные личности. Вначале я не понимаю, в чём дело, а потом до меня доходит — пейсы! Твою мать! Евреи! В ПРАВОСЛАВНОМ ХРАМЕ! Куда смотрит Святейший Синод?! Я подбираюсь, поскольку ожидать от них можно всё, что угодно… Так же краем глаза вижу, что охрана тоже настороже, кое-кто незаметно расстёгивает кобуры пистолетов, руки лежат на рукоятках кинжалов и сабель. Пусть патриарх и кричал, что оружие в Божьем Храме неслыханное дело, но я его быстро успокоил, резонно указав, что Храм Божий только для православных. А для нехристей он просто удобное место для покушения… Патриарх покряхтел, но согласился… Ф-фу… Миновали… Вот их выводят прочь, а то НАРОД волноваться стал…Всё же стоит дать указание Пуришкевичу, пусть РАССЛЕДУЕТ, кто допустил нехристей в Исаакиевский Собор… И наказать виновного ПРИМЕРНО! Пора бы подданным российского Государя усвоить, что если ты ведёшь ДЕЛО с евреями, то добром для тебя оно не кончится… Вот Рябушинский, сделал на них ставку, своих предал. И что?! А то, что когда КГБ за еврейские аферы взялось, ни с чем и остался. Не забыть вызвать представителей купеческих объединений и дать им негласные рекомендации по этому поводу… Пусть все навсегда запомнят — в России купец может быть только русским… подданным. Всё свои отдавать нельзя, зажрутся, обнаглеют… пусть у нас и татары торгуют, и малороссы, и грузины, и азиаты… Только не эти, безродные. Давно пора их отправить в Британию и САСШ. Или во Францию… Уж сколько мы дел уголовных «организовали» против них, а всё не унимаются… Не доходит до них моя шутка насчёт климата…

Мы поднимаем гроб на плечи. Тяжёл царь-батюшка… Мы, это я и Вилли, мои дядья Михаил и Сергей, ещё кто-то из высших сановников… выносим тело из Собора. Возле него — ТОЛПА!!! Огромная, доселе невиданная… Плач стоит… аккуратно ставим гроб на лафет, и восьмёрка вороных лошадей начинает траурное шествие к усыпальнице по чисто выметенным улицам… Вдоль пути траурного кортежа — сплошной строй солдат, казаков, полиции… Задвигается плита родовой усыпальницы Романовых. Уводят вдовствующую императрицу. Ко мне приближается Вилли и хлопнув ободряюще по плечу рукой, негромко произносит по-русски, причём почти чисто:

— Прошу простить, но я бы хотел поговорить с вами о государственных делах, кузен.

Меня не удивляет его русская речь, поскольку я то прекрасно осведомлён, что его папаша, Вильгельм Первый, заставлял его изучать мой язык. Но то, что Вилли знает его настолько прилично…

— Если вы не против, то сегодня вечером, кузен…

Одобрительный кивок головой… Потом всякие царедворцы с соболезнованиями… муторная процедура, но что поделаешь. Этикет есть этикет… А это кто рыдает у меня на груди? Аликс?! Пошла прочь, «муха гессенская»! Естественно, вслух я это не произношу, но напротив, успокаиваю на французском языке. Та отходит…

Наконец то!!! Я сбрасываю ужасно неудобные сапоги и с наслаждением вытягиваюсь в кресле. Какая благодать!!! Но… Через двадцать минут прибудет Кайзер. Со вздохом звоню в колокольчик, появляется адъютант.

— Голубчик, соблаговолите отдать распоряжение, дабы в кабинет мой подали чай и кофе, ну и какие-нибудь пирожные…

Тот отдаёт честь и исчезает. Чу! Слышу звон шпор. Идёт, немчура… Мы склоняемся над картой мира. Время пролетело незаметно. Уже два с половиной часа после полуночи, а мы ещё работаем. Вопросы Кайзер поднял прелюбопытнейшие, интереснейшие и странные… мы делим МИР. Германия задыхается от нехватки сырья. Россия — от отсутствия промышленности. И обе — от нехватки людских ресурсов. У Германии — передовая техника и промышленность. Зато — нет рынков сбыта. «Золотой Интернационал» объявил бойкот германским товарам. Особенно после того, как немцы захватили Кубу, Филиппины и ряд островов в Тихом Океане, не дав сделать это американцам. Плюс поставили испанцам оружие. Так что янки сунулись было к ним — а там полный облом! Да уж, вот тебе и Вильгельм неистовый! А уж каким его дураком описывали… А он… И, что самое интересное, всё таки гестапо… Вопрос вертится на языке в течение всего времени нашего общения. Наконец я не выдерживаю?

— Кузен, а откуда у вас гестапо?

Тот хмыкает, потом отвечает:

— Невежливо давать ответ на вопрос вопросом, кузен, но откуда у вас КГБ?

Ого!

— Так может, вы скажете, сколько пленных было взято под Сталинградом?

И опускаюсь прямо на пол, услышав ответ:

— Девяносто пять тысяч…

Мы ошарашено смотрим друг на друга. Не может быть!!!! Просто не может быть!!! Он называет ещё одно слово — это ТОТ САМЫЙ ник! Я отвечаю своим… затем мы дружно кричим в дверь:

— ВОДКИ НАМ!!!..

…Вот и разрешились все загадки! Зато на душе сразу легче. Теперь НАС двое. Можно сказать, единомышленников, пришельцев из другого времени. И сразу решается ряд неразрешимых проблем, стоящих перед каждым из нас в отдельности…

Вилли, точнее, Владимир, в Сети — «дядя Джо», откладывает своё возвращение в Фатерлянд на неделю. И все эти дни мы не расстаёмся: так МНОГО надо решить, спланировать, придумать… С утра до вечера мы склоняемся над картами, записываем то, что помнит каждый из нас по отдельности. Напрягая до скрипа мозги, решаем вопросы геополитики. Пусть мы разные, по возрасту, по убеждениям, по воспитанию. Но ЗДЕСЬ мы единомышленники. И задача перед нами одна — СПАСТИ Родину. А она у нас одна — Россия. И какое счастье, что во главе той самой державы, которая могла протянуть руку помощи в этом деле, оказался мой современник… Но это — ТАЙНА. Величайшая тайна света… Мы координируем планы производства. Объединяем наши спецслужбы. Готовим новые операции по всему миру, пока есть возможность. Планируем производство новых видов вооружения. Мы ЗНАЕМ, что нас, точнее, Россию и Германию НЕ ОСТАВЯТ в покое. Но теперь нам не страшны все потуги заокеанских и континентальных дельцов столкнуть лбами наши страны. Ибо мы ВЕРИМ друг другу. И наша вера абсолютна. Пусть нам придётся ещё очень много работать, очень много сделать, и очень много преодолеть, но это всё НЕ ЗРЯ! Мы не дадим ИМ уничтожить нас. Не дадим!

Конец первой части.

Часть вторая

В начале дел великих…

«Русские идут!!!»

Пролог второй части

— Ну, трогай, милая!

Алексей размахнулся хлыстом, раскрутил его в воздухе и громко хлопнул кончиком. Рогатые буйволы мотнули головами и дружно налегли на упряжь. Заскрипели плохо смазанные оси, и длинная телега двинулась по саванне. Чуть кружавилась пыль из-под больших колёс. Эх! Хорошо! Пусть и жарко. Не по русски. И ёлки нормальной не найти днём с огнём. Приходится кактус наряжать на Новый Год и на Рождество. Есть тут у этих чёрных арапов растение, всё в колючках. Само такое круглое, а из него шишки здоровые растут. С иголками. Но всё равно, хорошо тут… Он поправил широкую полотняную шляпу и вытащил из кармана кисет с табаком. Не спеша свернул самокрутку, чиркнул серником, закурил. Лепота! На рынок удачно съездил. Купил по дешёвке у буров местных полсотни коров. И все — привитые. Бесхвостые. Значит, муха зловредная скоту не страшна. А всё спасибо Государю Батюшке, Николаю Александровичу! За заботу его о народе простом. Не забывает Алексей ставить свечку ему на тезоиментство, на день рождения пресветлого государя. Поскольку видел от него только хорошее. Кто он раньше был? Сирота казанская. Голь перекатная. Воспитывался в приюте при монастыре черкасском. И срок уже ему подходил в люди идти. А куда? Ни отца, ни матери. Подкинули его к воротам в корзине камышовой. Одно слово — сирота. Призрели монахи подкидыша. Воспитывали хлебом и водой, пять дней в неделю — постные. А в скоромные дни — в щах жирина за жириной гоняется с дубиной. Только название что щи! Зато работать в огородах монастырских — с утра до поздней ночи. И монаси только с палками бегают, да нерадивых подгоняют. Работай, отрок. Работай… Эх! Да грянул гром над их головами. Издал царь-батюшка Николай Александрович указ — всех сирот, покидающих дома призрения, отправлять в училища ремесленные новообразованные…

Учили там крепко. Арифметике, писанию, да и иным наукам тоже. Первый год всему учили, да приглядывались к балбесам великовозрастным, кто на что гож. Или, по-господски — кому какой талант даден. Кто к земле тягу имеет, кто к механизмам всяким. А кто и к военному делу склонности проявил. Словом, на второй год всех по разным классам определили. Алёшка вон, к крестьянам попал. Думал, легче станет — какое там! С утра до вечера уроки, уроки, уроки… Как почву определить, что на ней расти станет. Как лучшие семена отобрать для посева, как саженцы правильно прививать, и какие потом дерево плоды даст. Вроде всю свою жизнь при землице-матушке, ан нет. Столько всего нового узнал, о чём прежде и подумать не мог! По сей день благодарен он учителям своим за науку преподанную. А особливо — Петру Изымельтьевичу Батюшкину, прохвессору Университета Петербургского. Подумать только, ведь из благородных, а ими, безродными, не гнушался — и разъяснит, если что непонятно, и покажет своими руками, как и что делать. Поболе бы таких господ в России, куды как легче народу бы простому жилось…