Александр Альберт - Десять дней. Хроника начала войны Страница 15

– Ну что, стрельнём? – поглядел на обступившую публику. По лицам, горящим глазам, понял: – да! да!

– Ищите мишень, дальность – двести шагов.

Указал направление на север, там просматривался коридор между деревьями. Баев отмерял шаги, а Брынцев с топором шёл следом, оглядываясь и вырубая кустарник, мешавший прицелиться. Вместо мишени – белый носовой платок, его и прицепили на уровне груди к старой осине.

Михалыч постелил ватник, положил для упора один из вещмешков, прилёг, поставил сошки на мешок, прицелился – вроде всё в порядке, позвал к себе Прохора с Сашкой, подождал, пока они пополнят число зевак, дал команду всем лечь на землю – мало ли что?

Предельно волнуясь, вложил в канал ствола патрон, который ещё утром вытащил из него, отпустил затвор. Прицелился, нашел перекрестьем пятно платка, прошептал про себя – «Благослови, Господи!» и нажал спусковой крючок.

Выстрел звонко разорвал тишину леса. Пулемёт работал!

Ура! – вразнобой крикнули бойцы и без команды побежали к мишени. Михалыч вскочил и потрусил за ними. И вот уже Брынцев, прибежавший первым, показывает маленькую дырку в уголке платка. Снова разнобойное ура.

Сердце Михалыча колотилось – и от бега и от волнения. Он снял платок, проверил – всё точно, пуля ушла в глубину ствола. И, глядя на преображённые радостью лица, только сейчас до конца осознал великое значение этого выстрела. Этот выстрел – это значит, что мы не беззащитны, что, если всё делать разумно, по уму, мы сможем выжить! И сможем сражаться!

– Спокойно, хлопцы! Тише! Теперь каждый из вас должен проделать с пулемётом тоже, что и я, а вездесущий Брынцев проверит правильность ваших действий. Как начштаба, сможешь?

Сашка прежде всего прорепетировал всё сам, не обращая внимание на подсказки и язвительные подколы друзей, потом начал тренировать остальных. Пришли возбуждённые дозорные, которым сменщики всё рассказали, но они молодцы, не побежали в лагерь в панике, не нарушили приказ командира покидать самовольно пост. Пришли и сразу включились в работу по освоению оружия.

А Михалыч сел, подстелив ватник, прислонился к стволу дуба и смотрел на эту кутерьму, размышляя о предстоящем.

Он несколько раз слышал вспыхивавшие среди его бойцов разговоры, споры на тему – что да почему. И сам он постоянно думал о причинах происходящего.

Самое простое – измена высшего командования. Предшествовавшие войне годы – 37-й и другие, показавшие как много шпионов не только среди простых командиров, но и среди маршалов, звания которым давал сам Сталин. Видно, не всех расстреляли, не всех обезвредили, вот оно сейчас и вылезает наружу. Немцы прут пёхом – а где же наши тысячи танков? А где наши самолёты? Тысячи самолётов! Ни одного не пролетело. Сколько раз задирал лицо в небо с надеждой увидеть красные звёзды, а там кресты и кресты!

Но мы-то не собираемся изменять своей земле, своим близким, своим деревням. Это им, маршалам, за измену сулили золотые горы, наверное. А нам что? Рабство и ничего больше!

«Нет, я сдаваться не собираюсь, – чуть не вслух сказал Михалыч, – никому ещё Русь завоевать не удавалось, не удастся и фюреру!»

Между тем солнышко садилось, на лес опустилась тихая вечерняя заря. Ночью, конечно, холодновато будет, но не росно, в лесу росы не будет, роса выпадет по лугам да опушкам.

С Баевым и Брынцевым определились с дозорами, дежурить будут по три человека – два в дозорах, а один разводящий, у него будут часы, он будет и следить и приходить будить смену. Дежурство – по два часа. Подъём – сразу, как развиднеется.

С этим и уснул.

Директива № 1 Генштаба вместе с приказом командующего Западным фронтом генерала армии Павлова поступила в 10-ю армию в 10–30 утра.

В 3-ю армию генерала Кузнецова она так и не поступила, поэтому командование армии поступало по своему разумению. Так, когда 29-я танковая дивизия 11-го танкового корпуса генерала Мостовенко согласно плану прикрытия сосредоточилась в лесу юго-западнее Гродно, от командующего армией в 09–00 поступил приказ: «Противник с целью спровоцировать конфликт и втянуть Советский Союз в войну перебросил на отдельных участках государственной границы крупные диверсионно-подрывные команды и подвёрг бомбардировке некоторые наши города…». Далее предлагалось уничтожить этого противника, но границу не переходить. Дивизии предлагалось наступать на северо-запад от Сопоцкина.

А следом офицер связи доставил приказ командира корпуса, который требовал наступать на юго-запад.

В 10–00 командир дивизии отдал приказ, который удовлетворял оба полученных приказания – один танковый полк наступал на юг, второй – на запад. Зенитного прикрытия в корпусе не было – войска ПВО были на сборах под Минском, поэтому наибольшие потери танковые полки понесли от авиации. В штаб корпуса было доложено о подбитых 18-ти танках немцев, в то время как у немцев в пехотных дивизиях не было ни одного танка.

По немецким же сведениям только одной 8-й пехотной дивизией генерала Хёне 22-го июня под Гродно было подбито 80 русских танков. Здесь, кроме 8-й, наступали ещё две пехотных дивизии – 162-я и 256-я.

В первом эшелоне 3-ей армии находился 4-й стрелковый корпус в составе 27-й, 56-й и 85-й стрелковых дивизий. К отпору они не были готовы, и уже через несколько часов командарм Кузнецов с дрожью в голосе докладывал Павлову, что от 56-й дивизии остался только номер.

Гродно во второй половине дня был сдан врагу. Кузнецов сообщил, что армейские склады при отходе были взорваны, а генерал Штраус, командующий 9-й армией, доложил Гальдеру о захвате богатых трофеев.

В 19–00 в Белосток, в штаб 10-й армии Голубева прибыл заместитель командующего Западным фронтом генерал-лейтенант Болдин. Ему приказано организовать конно-механизированную группу для уничтожения прорвавшегося врага. В эту группу вошли самый мощный в Красной армии 6-й механизированный корпус генерала Хацкилевича, 11-й механизированный корпус генерала Мостовенко и 6-й кавалерийский корпус генерала Никитина. Контролировать действия будет посланный туда же маршал Кулик.

Корпус Хацкилевича при выходе из военных городков подвергся атакам немецких самолётов, при этом главные потери понесли тылы корпуса. Под бомбами погиб начальник отдела тыла подполковник Холуднев.

Сгруппировавшись в районе юго-западнее Белостока, корпус практически весь день простоял без дела. Никаких данных об обстановке корпус не имел, связь с вышестоящим командованием была неустойчивой. По собственной инициативе командования корпуса в сторону границы по Варшавскому шоссе был направлен 7-й разведывательный батальон майора Антонова из состава 7-й танковой дивизии, но никакого противника обнаружено не было.

В 22–00 через делегата связи от Павлова был получен приказ следовать на юго-запад в район Браньска для уничтожения прорвавшейся туда танковой дивизии противника. Пройдя 140 километров, танкисты противника не обнаружили и повернули назад, так как поступил новый приказ – следовать назад, в район Валпа – Грудек для уничтожения прорвавшейся туда танковой дивизии, которая также оказалась мифической.

В 23–40 Болдин получил приказ Павлова перебросить танковые дивизии корпуса в район северо-западнее Белостока, в то время как они уже следовали в район северо-восточнее.

На дорогах из-за бездействия дорожных служб образовались громадные пробки бегущими из района Белостока тылами 10-й армии и беженцами, предоставив авиации немцев абсолютно безнаказанно уничтожать любые цели. Что и было сделано.

Помимо потерь от авиации корпус сжёг горючее, осталось только четвёртая часть заправки, и в середине дня Павлов требует доставки горючего самолётами, которых к этому времени уже не стало. Кстати, запасы горючего для фронта находились за тысячи километров, в Майкопе.

В течение всего дня генерал Гудериан сопровождал 18-ю танковую дивизию, в 16–30 направился к мосту, дорога через который вела в Колодно, оттуда в 18–30 поехал на свой командный пункт.

Вечером 22июня Франц Гальдер в своём дневнике отметил, что русское командование оказалось неповоротливым, потерявшим всякое представление об обстановке. Вывод: – в ближайшее время оно вообще не в состоянии организовать противодействие наступлению немцев.

Сводка Главного Командования Красной Армии за 22.06. 1941 года.

С рассветом 22июня 1941 года регулярные войска германской армии атаковали наши пограничные части на фронте от Балтийского до Чёрного моря и в течение первой половины дня сдерживались нами. Во второй половине дня германские войска встретились с передовыми частями полевых войск Красной Армии. После ожесточённых боёв противник был отбит с большими потерями. Только в Гродненском и Кристынопольском направлениях противнику удалось достичь незначительных успехов и занять местечки Кальвария, Стоянув и Цехановец (первые два в 15 км и последнее в 10 км от границы).