Генрих Гофман - Черный генерал Страница 15

Одна из них подорвала три металлические опоры высоковольтной линии электропередачи.

Другая совершила нападение на небольшой немецкий гарнизон, охранявший склад с боеприпасами. Уничтожив до трех десятков гитлеровцев на маленьком полустанке, партизаны притащили в лагерь трофеи: восемь пулеметов, двадцать семь автоматов и большое количество патронов.

Третья группа, устроив засаду, разгромила обоз с продовольствием. Партизаны пригнали в отряд шесть подвод, груженных маслом, крупой и мясом.

Действия эти переполошили немцев. Они усилили охрану дорог в районах, располагавшихся на удалении двадцати – тридцати километров от партизанской базы, как раз там, где действовали боевые группы. А в окрестностях села Штавник пока по-прежнему все было спокойно.

Одновременно партизаны вели усиленную подготовку к. переходу границы. Для этого отряд был, разбит на три батальона, примерно по триста человек в каждом. Оружие распределили поровну. Каждому батальону досталось по четырнадцать пулеметов. Автоматов и винтовок хватило почти на всех.

20 сентября, ненастным дождливым вечером, три колонны партизан под командованием Ушияка, Мурзина и Грековского покинули базу над селом Штавник и по намеченному маршруту двинулись в сторону Моравии.

В районе города Великие Карловицы отряд в коротком бою с ходу сбил малочисленную пограничную заставу и углубился в горы Моравии.

За ночь быстрым маршем прошли около двадцати километров. К утру достигли Карловицкого леса и расположились лагерем на склоне большого холма. С рассветом боевое охранение обнаружило немецкий патруль из трех солдат. Двух убили, а третьему удалось бежать.

Видимо, он-то и сообщил гитлеровцам о месте нахождения партизан. Примерно через час дозорные доложили Мурзину и Ушияку о подходе немцев. Те поднимались в гору двумя колоннами. Словно две большие зеленые гусеницы, извивались эти колонны по склону холма, подбираясь к лесу.

Надо было принимать бой. Партизаны быстро заняли полукруговую оборону. Мурзин принял командование левым флангом. Капитан Грековский расположил свой батальон на правом фланге. А в центре, несколько оттянувшись в тыл, остался Ушияк со штабом отряда.

Углубившись в лес, немцы медленно входили в эту подкову. Их подпустили почти вплотную. Партизаны напряженно вслушивались в хруст веток под коваными сапогами да лязганье солдатского снаряжения.

Пулеметы заговорили одновременно, по команде. Автоматная трескотня вспорола лесную тишину. Пули со свистом срезали ветви деревьев, вонзались в стройные стволы.

Немцы залегли, потом стали постепенно откатываться назад. Вдогонку им неслись партизанские пули. Отрывистые команды офицеров не могли спасти положения. Отстреливаясь на ходу, солдаты бегом припустились из леса.

Бой длился всего каких-нибудь десять – пятнадцать минут. Но противник потерял только убитыми более ста человек. Более двадцати фашистов были захвачены в плен. Среди них попалось шесть офицеров.

Мурзин и Ушияк в течение нескольких часов допрашивали пленных. Из их показаний стало известно, что статс-секретарь протектората Чехии и Моравии группенфюрер СС Карл Герман Франк издал приказ, по которому начальникам немецких гарнизонов вменялось в обязанность в случае появления партизан принимать необходимые меры для полного их уничтожения. Пленные немецкие офицеры вели себя вызывающе и предлагали Ушияку сдаться, пока не поздно. Они даже обещали сохранить партизанам жизнь и направить их в лагерь военнопленных.

Наглое поведение гитлеровцев развеселило Мурзина.

– Та-ак! – улыбнулся он. – Вроде не они у нас, а мы у них в плену оказались…

Ушияк распорядился, чтобы к месту допроса прислали всех партизан немецкой национальности. Таких собралось семнадцать.

– Вот ваши земляки, – обратился к ним Ушияк. – Эти верные солдаты Гитлера предлагают нам сдаться в плен. Предложения их, я думаю, мы не примем. А вот что с ними делать, решайте сами. Вы их соотечественники. Как скажете, так и будет!

И справедливый приговор был вынесен. Девятнадцать солдат дали слово, что никогда больше не поднимут оружия против партизан. Их отпустили, попросив рассказать в своей части, что партизаны не бандиты. Остальных приговорили к смерти и расстреляли тут же в неглубоком овраге.

Трофеи оказались богатыми. Вооружение отряда пополнилось четырьмя пулеметами, почти сотней автоматов, двумя десятками карабинов и несколькими пистолетами. А патронов собрали около пяти тысяч. Их еще не успели пересчитать, когда дозоры сообщили о приближении новой, на этот раз моторизованной, немецкой колонны.

Она двигалась по равнинной дороге у самого подножия холма, на котором расположился лагерь. Мурзин хорошо разглядел вереницу грузовых автомашин, переполненных гитлеровцами. Тридцать четыре грузовика шли один за другим, растянувшись почти на километр. Впереди катился бронетранспортер и несколько мотоциклов. И вновь партизанские командиры решили принять бой.

Пропустив колонну мимо холма, партизаны ударили с опушки леса по хвостовым машинам. Грузовики остановились. Солдаты стали соскакивать из кузовов на землю. Укрывшись за колесами грузовиков, открыли ответную стрельбу. А бронетранспортер и головная часть колонны продолжали двигаться вперед. Но вот и они замедлили ход и стали посередине дороги. Попрыгавшие на землю солдаты побежали назад, в хвост колонны. Но меткий огонь партизанских пулеметов заставил немцев залечь.

А когда больше половины автомашин было охвачено пламенем, гитлеровцы мелкими группами стали откатываться к небольшой горной речушке, протекавшей позади шоссе. Скрываясь за обочиной дороги, за редкими валунами, они короткими перебежками пытались выйти из полосы обстрела. Мурзин уже собирался поднять своих партизан в атаку, но в это время в тылу его батальона послышалась интенсивная перестрелка. Вскоре от Ушияка прибежал посыльный.

– У нас там тоже идет бой. Немцы атаковали нас сзади. Командир передал, что мы выстоим. Немцев немного. А как здесь у вас дела?

– Передай Ушияку, что пока бошей побили. Может, ему наша помощь потребуется?

– Нет. Пока не надо.

– Постой!

Мурзин понимал, что если батальон Ушияка, оставленный в резерве отряда, не выстоит против атакующих немцев, то положение всего партизанского отряда станет критическим. Поэтому он быстро собрал возле себя около сорока партизан и направил их с посыльным на выручку Ушияка.

Но не успела еще затихнуть перестрелка в лесу, как на дороге показалась новая колонна грузовых автомобилей. Впереди нее громыхали гусеницами четыре фашистских танка.

Примерно в одном километре от леса колонна остановилась. Гитлеровцы слезли с грузовиков и нестройными цепями двинулись на холм, к лесу, откуда доносились звуки боя. Мурзин приказал своим людям подпустить немцев поближе. Напряжение нарастало с каждой минутой. А тут еще фашистские танки свернули с дороги и повели артиллерийский огонь по лесу, в котором укрылись партизаны. Снаряды с визгом пролетали над головами, срезали деревья.

Первая цепь немецких солдат все ближе и ближе подбиралась к лесу, а Мурзин все ждал, не разрешая открывать огонь. Метрах в трех впереди цепи солдат, с пистолетом в руке, шагал офицер.

Всего каких-нибудь тридцать – сорок шагов отделяли партизан от наступающего врага, когда Мурзин нажал спусковой крючок автомата. И сразу же одинокую, длинную очередь заглушила дружная стрельба.

Офицер с пистолетом взмахнул руками, и грохнулся навзничь. Рядом с ним ткнулись в землю еще несколько солдат. Остальные торопливо повалились на пожухлую траву и открыли ответный огонь. Вслед за ними залегла и вторая цепь зеленых мундиров.

На открытом, покатом лугу немцы были прекрасной мишенью для партизан. И видимо, понимая всю гибельность такого положения, офицеры гортанными истошными криками подняли солдат в атаку. В едином рывке немцы бросились к лесу, подставляя себя под партизанские пули. Но в создавшемся положении это был единственно правильный выход.

Навстречу им полетели гранаты. Земля и воздух стонали от взрывов, от крика людей и посвиста пуль. И все же немцы ворвались в лес. Началась рукопашная схватка.

Укрывшись за толстым деревом, Мурзин отстреливался из пистолета. Вдруг позади него, совсем рядом, прогремел выстрел. Он обернулся. В руке Степанова сверкнул парабеллум, а в двух метрах, схватившись за грудь, падал немецкий автоматчик.

– Спасибо, Иван! – крикнул разгоряченный боем Мурзин.

– Пора отходить, капитан! – ответил ему Степанов.

Перебегая от дерева к дереву, они углублялись в лес. Вокруг хлопали выстрелы.

Бой длился несколько часов. Партизаны с трудом оторвались от немцев. Далеко внизу, у подножия холма, в наступающих сумерках взлетели ракеты. Этим сигналом гитлеровцы собирали своих солдат. Теперь в лесной чаще раздавались лишь отдельные выстрелы.