Пьер Буль - Мост через реку Квай Страница 16

— Почему на правом берегу? — нахмурился Ширс. — Там ведь лагерь, насколько я понимаю. Почему не на противоположном берегу, где гора и непроходимый кустарник, о котором вы говорили? Отходить ведь удобнее там?

— Так точно, сэр. Однако извольте взглянуть на эту схему. Железная дорога после моста делает поворот перед горой и идет дальше вдоль реки, вниз по течению. Джунгли между рекой и насыпью вырублены. Спрятаться негде. Человеку придется засесть гораздо дальше, у подножия горы… Слишком далеко придется тянуть провод, сэр. К тому же как закамуфлировать его при пересечении железной дороги? Понадобится большая работа.

— Не нравится мне все это, — заявил Первый. — Почему все-таки не на левом берегу, скажем, выше моста?

— Там невозможно подобраться к берегу — обрыв, сэр. А немного дальше туземная деревня. Я был там. Пересек реку и осмотрел железную дорогу. Я сделал крюк, оглядел открытое пространство и вернулся вновь к мосту. Никакой возможности, сэр. Единственное подходящее место — на правом берегу.

— Вот как! — воскликнул Уорден. — Выходит, вы всю ночь кружили возле моста?

— Почти. Но еще до рассвета я был уже в джунглях, на горе.

— А как, по вашему плану, будет уходить человек, приведя в действие подрывное устройство?

— Хороший пловец за три минуты переплывет реку. Я засекал время, сэр. А внимание японцев будет отвлечено взрывом. Кроме того, группа поддержки сможет с горы прикрыть отступление. Если ему удастся пройти открытое пространство и полотно железной дороги, он в безопасности, сэр. В джунглях никто не догонит. Я полагаю, это наилучший вариант.

Ширс, склонившись над Джойсовой схемой, надолго погрузился в раздумья.

— Ну что ж, ваш план стоит принять во внимание, — сказал он наконец. — Естественно, поскольку вы были там, вам и карты в руки. Такое дело стоит риска… Что вы еще видели со своей верхотуры?

Солнце было уже высоко, когда он добрался, наконец, до вершины горы. Двое проводников всю ночь беспокойно ожидали его. Джойс едва держался, на ногах. Он лег, сказав, что часок отдохнет, но проснулся лишь к вечеру. Сейчас он смущенно признался в этом.

— Ладно… Но надеюсь, эту ночь хоть вы спали? И наутро приступили к наблюдению?

— Совершенно верно, сэр. Я пробыл там лишний день. Надо было еще многое уточнить.

Ему надо было теперь проследить за людьми. До этого внимание Джойса было целиком захвачено мостом и частью пейзажа — всем, что имело непосредственное отношение к делу. Теперь с болью в душе он смотрел сквозь линзы бинокля на несчастных братьев, превращенных в рабочий скот. Он прекрасно знал, как японцы обращаются с пленными в лагерях. Во многих донесениях содержались подробности.

— Вы сами видели, как их били? — спросил Ширс.

— Нет, сэр. Возможно, это был удачный день. Но не скрою, я с трудом сдерживал волнение, думая о том, что уже столько месяцев они работают в здешнем климате, без нормальной еды и жилья, без лекарств, подвергаясь таким издевательствам!

Он смотрел вначале на группы работавших. Потом стал разглядывать отдельных людей, ужасаясь их виду.

Первый нахмурился:

— В нашем деле нельзя позволить себе разжалобиться, Джойс.

— Я знаю, сэр. Но вы бы видели их — кожа да кости. У большинства руки и ноги в нарывах и язвах. Некоторые едва двигаются. Где еще погнали бы на стройку людей, дошедших до последней степени истощения! Надо только видеть их, сэр. Слезы подступают к горлу. Особенно тяжко тем, кто забивает сваи… Настоящие скелеты, сэр. В жизни еще не видел более жуткого зрелища. Эта стройка — омерзительное преступление.

— Не беспокойтесь, — сказал Тирс. — Они за все заплатят.

— Но я, сэр, восхищен ими. Ни один человек, несмотря на явную физическую немощь, не казался прибитым. Я внимательно наблюдал за ними. Они подчеркнуто не замечают конвойных, такое у меня сложилось впечатление, сэр. Они работают так, словно здесь нет японцев. Они приходят к мосту на рассвете и уходят уже в темноте… и так уже несколько месяцев, наверное, без единого выходного… Но среди них не видно отчаявшихся. Несмотря на тряпье, в которое их одели, несмотря на истощение и худобу, они не похожи на рабов, сэр. Я видел их взгляд, сэр.

Все трое помолчали; каждый думал о своем.

— В английском солдате неисчерпаемый источник противостояния, — промолвил, наконец, Уорден.

— Что еще вы заметили? — спросил Ширс.

— Офицеры, английские офицеры, сэр! Они не работают, только распоряжаются. И солдаты слушаются их, а не конвоиров. Офицеры ходят в форме.

— В форме?

— Со значками различия, сэр. Я видел их звания.

— О черт! — закричал Ширс. — Таи ведь говорили об этом, а я отказывался верить. В остальных лагерях японцы заставляют работать всех без исключения… Там что, есть и старшие офицеры?

— Я видел одного полковника, сэр. Скорей всего это полковник Никольсон. Нам сообщали, что он в этом лагере. Тот самый, что подвергся пыткам по прибытии. Он не оставил стройки. Очевидно, на случай, если придется вмешаться и защитить кого-то из солдат. Инциденты с японцами, должно быть, возникают все время… Вы бы видели тамошних конвойных, сэр. Ничего человеческого, какие-то дикие звери… Полковник Никольсон держится крайне достойно. Мне даже показалось, что именно он командует всеми, сэр.

— Да, в таких условиях нужно немалое присутствие духа, чтобы не дать солдатам опуститься, — сказал Ширс. — Воздадим ему должное.

Джойса в тот день ждало еще немало сюрпризов. Продолжая рассказ, он как бы призывал своих спутников разделить с ним удивление.

— Я видел, как пленный из дальней бригады прошел по мосту и обратился к полковнику. Он вытянулся по стойке «смирно» в шести шагах, как положено, сэр. Несмотря на дикий костюм, это не выглядело смешным. К ним бросился, размахивая винтовкой, охранник-японец. Очевидно, пленный оставил свое рабочее место без разрешения. И тут полковник так взглянул на караульного… Я прекрасно видел все происходящее, сэр. Вы не поверите, но японец повернулся и пошел прочь! Больше того, незадолго до сумерек на мосту появился японский полковник. По всей видимости, Сайто — нам уже рассказывали о нем — свирепейшая скотина. Так вот, провалиться мне на месте, сэр, но он шел к полковнику Никольсону с почтительным видом. Именно с почтительным, нельзя было обмануться. Полковник Никольсон козырнул первым, но тот тотчас же ответил… с какой-то робостью. Я внимательно следил за ним! Потом они пошли бок о бок. Японец выглядел, словно младший по чину в ожидании приказаний. У меня сердце подпрыгивало от радости, при виде всего этого, сэр.

— Я сам радуюсь, слушая вас, — подхватил Ширс.

— За здоровье полковника Никольсона! — неожиданно провозгласил Уорден, поднимая свой стаканчик.

— Вы правы, за его здоровье, Уорден. И за здоровье пятисот наших несчастных братьев, терпящих такие муки из-за этого треклятого моста!

— Жаль все-таки, что нельзя попросить полковника о помощи.

— Жаль? Конечно. По вы знаете наши принципы, Уорден. Мы обязаны действовать в одиночку… Однако вернемся к мосту.

Они проговорили о мосте весь вечер, жадно выхватывая сделанные Джойсом наброски и поминутно спрашивая у него разъяснений. Тот охотно дополнял рассказ. Он мог легко нарисовать по памяти любую часть объекта, каждый изгиб реки. Диверсанты начали обсуждать предложенный им план; составили список необходимого; пытались предугадать неожиданности, могущие всплыть в решающий миг. Затем Уорден отправился в соседнюю комнату к рации.

Джойс медленно начал, подыскивая слова:

— Сэр, я полагаю, что плаваю лучше, чем вы, а теперь, когда я знаю местность…

— Об этом позже, — прервал его Первый.

Джойс едва держался на ногах. Ширс посоветовал ему лечь. Спотыкаясь, тот пошел к своей койке. Весь третий день Джойс наблюдал за стройкой из кустарника, а ночью двинулся в обратный путь и за один переход добрался до базы. Останавливались они лишь два раза на короткое время — поесть. Таи с трудом выдерживали заданный им темп. Теперь, одобрительно цокая языком, они рассказывали односельчанам, как молодому белому удалось загнать их.

— Вам надо отдохнуть, — повторил Первый. — Не стоит раньше времени валиться с ног. Вы еще понадобитесь нам. Зачем было возвращаться в такой спешке?

— Мост может быть закончен раньше, чем через месяц, сэр.

Джойс уже спал, не успев даже снять с себя грим. Ширс не стал будить его. Он сидел, погрузившись в раздумье. Ему предстояло распределить роли. Он не пришел к окончательному решению, когда вошел Уорден с пачкой расшифрованных радиограмм.

— Похоже, час пробил, Ширс. Вот данные Центра: железная дорога почти повсеместно закончена. Открытие ожидается через пять-шесть недель. В первом эшелоне — войска, в том числе несколько генералов, прибывших на торжество. Большое количество боеприпасов. Все выглядит неплохо. Центр одобрил план и предоставляет нам полную инициативу. Авиация не вмешивается. Нас будут постоянно держать в курсе дела. Мальчишка спит?