Джордж Паттон - Война, какой я ее знал Страница 16

Уверен, что наша операция войдет в историю, и ее будут изучать в Левенворте[71] как образец разумного применения военной силы. Также, я не сомневаюсь, будет признано, что корпус генерала Кейза, хотя и встречая более сильное сопротивление и вынужденный следовать по более скверным дорогам, продвигался быстрее, чем немцы во время своего знаменитого блицкрига.

Как бы там ни было, мы, не тратя времени даром, захватили ведущую на север дорогу, чтобы обеспечить наступление 2–го корпуса, которое предполагалось начать через несколько дней.

ШТАБ—КВАРТИРА СЕДЬМОЙ АРМИИ

Армейская почтовая служба 758 Армия США

1 августа 1943 г.

ЗАЧИТАТЬ ВСЕМУ ЛИЧНОМУ СОСТАВУ

Солдаты и офицеры Седьмой армии и поддерживавшей ее действия с воздуха XII воздушной бригады!

Осуществив высадку в Сицилии при поддержке флота и авиации, на протяжении трех недель непрекращающихся боев и в результате титанического напряжения сил вы уничтожили и взяли в плен 87 000 солдат и офицеров противника, захватили или вывели из строя 361 артиллерийское орудие, 172 танка, 928 грузовиков и 190 самолетов, что означает — вы прекрасные солдаты! Главнокомандующий силами союзных войск генерал Эйзенхауэр и командующий группой армий в Сицилии гордятся вами и выражают единодушное одобрение ваших действий.

Теперь при содействии Восьмой британской армии вы продолжите наступление до победы. Ваш неслабеющий напор будет неостановимым. Конец ясен, и он уже близок. Следующая остановка — Мессина!

Командующий генерал—лейтенант армии США Дж. С. Паттон—младший

ШТАБ—КВАРТИРА СЕДЬМОЙ АРМИИ

Армейская почтовая служба 758

Армия США

22 августа 1943 г.

Солдаты Седьмой армии!

Рожденные в морских волнах, крещенные кровью, увенчанные короной победы, этими тридцатью восемью днями неустанного труда вы вписали новую славную главу в историю войны.

Бросив вызов силам Германии и Италии, вы уверенно шагали к успеху и, ни разу не оступившись, принесли флаг на победную вершину. Быстрота и натиск, с которыми вы захватили Палермо, упорство и мужество, проявленные вами при штурме Тройны и Мессины, находятся выше всяческих похвал.

Каждый человек в армии заслуживает равных почестей. Беспримерная храбрость нашей пехоты, неукротимый и яростный натиск танкистов, неустанный труд и меткость артиллеристов — вот залог великой победы, которую вы одержали.

Инженерно—саперные войска проявили верх изобретательности и таланта, прокладывая дороги и расчищая пути, чтобы товарищи их могли беспрепятственно двигаться вперед по труднопроходимой местности в этой стране. Служба материально—технического снабжения совершала чудеса. Связисты проложили почти 10 000 километров проводов, а медсестры и военврачи спасли жизни многим и многим тысячам больных и раненых.

Во всех ситуациях моряки оказывали нам столь нужную и неоценимую поддержку. На протяжении всей операции наши летчики неизменно обеспечивали чистое небо над нашими головами.

В результате ваших слаженных действий вы уничтожили или захватили в плен 113350 солдат и офицеров противника. Вывели из строя 265 вражеских танков, 2324 единицы автотранспорта и 1162 крупных орудия, а также взяли в качестве трофеев сотни тонн военного снаряжения.

Это материальные свидетельства вашего успеха, однако победа ваша имеет и огромное моральное значение, так как, одержав ее, вы подорвали престиж германского оружия.

Президент Соединенных Штатов, министр обороны, начальник штаба, генералы Эйзенхауэр, Александер и Монтгомери поздравляют вас.

Ваша слава будет жить вечно.

Командующий генерал—лейтенант Армии США

Дж. С. Паттон—младший

Сицилийская кампания — взгляд в недавнее прошлое

Октябрь 1943 г.

Теперь, когда прошло уже немало времени после окончания кампании в Сицилии, я считаю себя вправе высказать некоторые мысли о ней, о ее результатах и последствиях.

Первый звонок прозвенел еще тогда, когда мы находились на борту транспорта. Одна из шлюпок сорвалась с кильблоков и ударилась прямо в мой иллюминатор. В какой—то момент нам всем показалось, что в корабль попала бомба. Поскольку спали мы одетыми, то немедленно высыпали на палубу. Казалось, вся береговая линия охвачена огнем — горы, холмы и пригорки словно пылали.

Иногда из этого огромного костра вырывались лучи прожекторов, которые скользили по темной поверхности моря. Странная вещь, хотя из—за света прожекторов на палубе можно было без труда читать газету, неприятель, похоже, не видел нас с берега. Думаю, тут все дело в рефракции и легкой дымке, порожденных огнем.

Как только моряки на наших эсминцах видели вспышку прожектора, реакция была всегда одна и та же: немедленно тучи трассеров летели к цели, точно возвращающиеся в улей пчелы, и прожектор тотчас же гас.

Как позже стало ясно, причиной пожара на берегу стали наши бомбы и снаряды большой мощности — в результате их попадания занялись хлебные поля. К счастью для сицилийцев, урожай успели убрать, но жнивье осталось — вот оно—то и горело.

Сицилийцы с юга острова, наверное, самые грязные из всех сицилийцев. Доподлинно известны случаи, когда трупы по нескольку дней лежали в домах и родственники жили рядом с покойником, потому что им было лень вынести и похоронить тело. Когда же мы посылали землекопов, чтобы те похоронили тела в ямах, сицилийцы очень негодовали, утверждая, что покойники должны лежать горизонтально, а не вертикально. Мы позволяли гражданскому населению копать могилы и хоронить мертвых как положено.

На внутреннем дворе одного дома, где мне пришлось останавливаться, я насчитал восемь детей, одиннадцать коз, три собаки, несколько десятков кур и лошадь, все они занимались тем, что отвоевывали друг у друга объедки, валявшиеся на земле. И ни с кем ничего не случилось от такой ужасной антисанитарии, никто не умер и, по—видимому, даже не заболел. Думаю, что людей, вскормленных на томатном соусе, сделанном на сицилийский манер, никаким ядом не отравишь. Соус они готовят следующим способом: берут помидоры, часто перезревшие и уже загнившие, и давят их на старых простынях, на бумаге, на снятых с петель дверях или на том, что только подвернется под руку. Потом оставляют эту кровавую массу на несколько дней, а затем вываливают ее на подносы и ставят просушиваться прямо на тротуар. Поскольку улицы никто никогда не убирает, в соус попадают всевозможные личинки и прочая дрянь, кишащая болезнетворными микробами. Вот с такой приправой они и едят свои любимые макароны.

Под мудрым руководством немцев итальянцы наловчились строить маленькие дотики. Но они так увлеклись, что слегка перестарались — замаскировали их сеном и ветками, так что первые же наши «зажигалки» превратили доты в жаркие костры вместе с пулеметами и их расчетами.

В других случаях они давали себе труд возвести вокруг дота глинобитную постройку. Перед началом боевых действий нужно было просто посильнее пнуть стену такого фальшивого дома, и все — дот обнаружен. Несмотря на великое множество подобных «грозных» штуковин по всему острову, они практически не доставляли нам проблем. Как—то только один пехотный батальон уничтожил тридцать девять таких дотиков за день.

Из—за недостатка воды мы еще в Джеле решили перейти на шампанское, которого, как нам казалось, там было полным—полно. Однако тут к нам зачастили с визитами важные гости. В общем, не успели мы оглянуться, как оно уже на второй день кончилось. Где достать еще? Решили обратиться к услугам профессионала — местного поставщика. Но поскольку поставщик был закоренелым бутлегером, он в описываемый момент времени сидел в тюрьме, откуда его удалось извлечь благодаря вмешательству епископа. Поставщик продемонстрировал нам всем образец благородства — как только он выполнил задачу, ради которой его вызволили из узилища, то немедленно сам вернулся в камеру.

Агридженто был когда—то одним из первых греческих поселений в Сицилии, а затем стал одним из первых городов молодого государства Карфаген. В Агридженто имеются три прекрасных греческих храма, воздвигнутых в античную эпоху в честь Юноны, Конкордии и Геркулеса. Есть также соединяющая все три храма священная дорога, с обеих сторон которой расположены вытесанные из камня надгробья. Правильнее сказать, были расположены, — теперь их практически все уже растащили местные жители.

Мэр Агридженто, который оказался еще и археологом, вызвался показать мне храмы. Когда мы пришли в самый разрушенный — тот, что посвящен Геркулесу, — я поинтересовался, что стало причиной такого плачевного состояния древней святыни, может быть, землетрясение? Мэр ответил: «Нет, генерал, это одно из горьких последствий другой войны». Когда я спросил, какой именно, он сказал, что храм был разрушен во время 2–й Пунической войны.