Валерий Николаев - Закуси горе луковицей Страница 16

— Так все-таки в чем оно?

— Видишь ли, со своим избранником тебе предстоит делить не только постель и радость, но и заботу, и досуг, и горе. А на это не каждый человек способен. Поэтому его должны желать и душа, и рассудок, и тело. Если не будет этого — не будет и счастья. А тех, кто идет на поводу у похоти, ждет неизбежное разочарование. Любовь — это благословение ангела. Она обязательно должна коснуться души. Запомни это, милая.

— Я все поняла, осталось принять.

— Ну и хватит об этом. Зоенька, а не сходить ли нам сейчас за арбузами?

— Неплохая мысль. Пожалуй, это повеселей будет, чем валяться в постели.

В торговой палатке они выбрали два арбуза: один невероятных размеров, а другой — средний. Втиснули их в сетки-самовязки и пошли домой.

Солнце, добросовестно отработав свой бесконечный летний день, полезло в море. И вода, и воздух вокруг него раскалились докрасна. Боже, как же это красиво.

Хозяйка с гостьей расположились под яблоней. Тетя Маша, срезав лишь нижнюю шляпку, уложила арбузище на разделочную доску и, придерживая плод за хвостик, стала разрезать его на равные доли. Под острым лезвием ножа арбуз нетерпеливо похрустывал, показывая через вкривь и вкось разбегавшиеся трещины свою рассыпчатую, мерцающую цветом тлеющей зари мякоть. Затем она уложила его в глубокую миску и, наконец, вырезав под острым углом верхнюю шляпку, дала ему раскрыться, как цветку. На вкус он был не менее изыскан. Второй арбуз они опустили в погреб.

Утром, провожая Зою в санаторий, хозяйка подала ей пакет с виноградом.

— Володе передай привет.

— Непременно.

Она улыбнулась.

— Представляю его реакцию на твое появление. Ну, с Богом.

Вблизи ворот Некрасова не оказалось, на террасе тоже. Ребята посоветовали поискать его за корпусом. Минут через десять, обходя уже третий корпус, слева от себя Зоя увидела великолепный клумбовый ансамбль. И планировка, и цветовая гамма удивили ее своей оригинальностью. Это царство цветов одним своим краем примыкало к дороге, по которой шла она, а противоположным — к тротуару, проложенному вдоль корпуса. Поперечными же границами ему служили ряды декоративного кустарника.

В их тени на дальней дорожке Зоя и увидала читающего колясочника. Он сидел спиной к дороге, но все равно у нее появилась уверенность, что это — Некрасов. Она стала готовиться к встрече: думать, как подойдет к нему, что скажет; гадать, как он поведет себя. Хотелось, чтобы обрадовался.

И тут обгоняет ее зеленая в серебристый дождик иномарка, и останавливается напротив него. Распахивается задняя дверца, и выскакивает из машины девочка в лиловом сарафанчике. В руках у нее, вероятно, фотоаппарат. Она стремглав бежит к колясочнику, оббегает его и бросается к нему на шею. Он тоже обнимает ее, гладит.

Передние дверцы автомобиля приоткрываются.

«Нет, это не Владимир, — решает Зоя. — Ведь у него никого нет. Очевидно, это отец девочки. А где же тогда ее мать?» Девушка, невольно замедляя шаг, искоса смотрит на сидящих в салоне людей. «Кто они ему? Почему не хотят выйти из машины?» Подойдя ближе, она слышит чудную, полную безысходной тоски мелодию, мгновеньем позже на ее фоне неразборчивое бормотание мужчины и тут же сказанную резким тоном фразу женщины: «Дурочка влюбчивая, меня так не обнимала».

Пройдя мимо автомобиля, Зоя решила: «Видимо, в разводе. А дочка жалеет его. Вот ведь судьба».

У одной из скамеек она заметила приятеля Некрасова. Он узнал ее, заулыбался, поздоровался.

— Не Володю, случайно, ищите?

— Да. Не подскажете, где он?

— Вы где-то разминулись с ним. Минут двадцать назад я оставил его возле клумбы. Он там любит бывать.

— У него все в порядке?

— Все. Только одичал он без вас: что-то читает целыми днями, пишет. И все один.

— Спасибо. Рада была увидеть вас.

Он удовлетворенно кивнул. И Зоя потащилась в обратный путь. Невдалеке мелькнул лиловый сарафанчик, лязгнули дверцы. И мимо нее прошуршало покрышками авто, из окна которого куда-то вдаль смотрели не по-детски серьезные глаза девочки.

Зоя свернула на поперечную дорожку, подумала: «Спрошу у мужчины, может быть, он видел Володю».

— Извините, — начала она и осеклась.

Это был Некрасов.

Он с задумчивой грустью глядел в книгу и не сразу отреагировал на ее присутствие. За последние два месяца Владимир заметно посвежел, отрастил усы, бачки. От землистого оттенка на его лице не осталось и следа. Некрасов ошеломленно вскинул глаза.

— Зоя?

— Она самая. Здравствуй, Володя.

— Здравствуй. Буквально три секунды назад я подумал о тебе. И вдруг — ты. Вот это сюрприз.

— Почему ты вспомнил обо мне?

— Только что прибегала проститься моя юная знакомая. Однажды мы невзначай встретились и так привязались друг к другу, что сейчас физически ощущаю ее потерю.

— Я мельком видела эту девочку. Ей лет четырнадцать?

— Пятнадцать. Мечтает работать корреспондентом. Ох, и хватка у нее! За две недели как бы непреднамеренно выпотрошила из меня всю подноготную, — улыбнулся он.

— Мы что, с нею похожи?

— Нет. Но осталось то же самое чувство потери.

— Мне показалось, девочка очень переживает.

— Детские драмы. Сколько их еще у нее будет?

Внезапно раздался негромкий пластмассовый щелчок. Владимир с некоторым удивлением скосил глаза на черный предмет, лежащий в его нагрудном кармане, и улыбнулся.

— Из Веруни определенно получится хороший журналист.

— Так это что — ее диктофон?

— Ее. И отметь: она подарила его мне включенным.

— Хороший подарок, — заметила Зоя, — и не дешевый для школьницы.

— Да, подарок редкий. Но так уж получилось, что я, зная ее мечту, тоже приобрел для нее диктофон. И она тут же, не упуская случая, включила его на запись.

Владимир непроизвольно вздохнул.

— Да, она — чудный ребенок. Ее доверие ко мне окончательно изменило мое отношение к жизни.

— Я очень рада. Ну что, погуляем?

— Буду счастлив, — ответил он.

В этот раз они разгуливали особенно долго. Говорили вроде бы о вещах отвлеченных, но каждое слово каким-то немыслимым образом влияло на психическое состояние девушки. Она почувствовала себя значительно лучше. У нее появилось ощущение беззаботной легкости. Зоя шла и думала: «Чего такого я не смогла заметить во Владимире, что нашла в нем та девочка?»

Глава 8

Разрыв

Засыпая под стрекотание кузнечиков, Зоя рассеянно думала о том, что к встрече с Денисом еще не готова: не перепсиховала, а хотелось бы выглядеть совершенно спокойной и этот короткий роман закончить как можно достойней.

С утра пораньше она с тетей Машей работала в саду. Они срывали яблоки, айву, остатки груш. Позже занимались подготовкой плодов к варке варенья и компотов.

К одиннадцати Зоя освободилась, привела себя в порядок, взяла арбуз, немного фруктов и направилась в санаторий. Выйдя из калитки и пройдя десяток шагов, она вдруг увидела Дениса, сидевшего на скамейке у соседнего дома. В животе у нее похолодело, в ногах появилась усталость. Он был все так же обворожителен и ярок: в розовой борцовской майке, желтых шортах и стильных очках. «А вот и великий соблазнитель, — мелькнула у нее едкая мысль. — Ну, уж нет. В этот раз его чарам я не поддамся».

Денис резво поднялся и, улыбаясь, пошел ей навстречу.

— Доброе утро, мадам, — попытался он ее поцеловать.

— Доброе, — уклонилась она от поцелуя.

— Я сегодня проходил мимо и, услышав в саду твой голос, подумал: галлюцинации. Прислушался… — Нет, сущая явь. Ты сегодня приехала?

— Позавчера.

Он удивленно отшатнулся.

— Чем провинилось наше побережье? Или что-то случилось?

Зоя взглянула на Дениса: «А что, если он всерьез любит меня?»

— Зайка, объясни мне, что же все-таки изменилось за эти два месяца?

— Настроение.

— Извини, конечно, что я не писал… Но я о тебе думал. Честно.

— Только обо мне?

— Ну не только, конечно. Я как-никак журналист. У меня множество творческих контактов. Кстати говоря, с этим ничего не поделаешь, можно только смириться.

— Категоричное условие.

— Такова реальность, издержки профессии, так сказать.

— Это аргумент.

— Так почему ты не купаешься?

— Вчера была. А сегодня тёть Маше в саду помогала. Сейчас вот, — кивнула она на сумку, — иду в санаторий друга навестить.

— Нового друга или все того же? — с ехидцей спросил он.

— Некрасова.

— Так тебя что же, к нему навечно прикомандировали? — съязвил Денис.

Желая позлить его, ответила:

— Пока не знаю.

Он ошеломленно взглянул на нее, но тотчас овладел собой.

— Кто б меня навестил с такой сумкой продуктов. Уж как бы я был ему благодарен.

— Я думаю, тебе это ни к чему. Сад у тебя есть, деньги, связи, море в двух шагах. Так что не прибедняйся.