Антон Кротков - Штрафники Василия Сталина Страница 17

Борис поднял на осекшуюся на полуслове и мгновенно побледневшую Красовскую прозревшие глаза. Хорошая актриса – на этот раз она немного переиграла порученную ей роль. Увлеклась и потому выдала себя случайной репликой. Не упомяни Зинаида слово «чекист» и до Бориса не скоро бы дошло, в какую скверную историю его пытаются втравить. Но теперь всё стало ясно, как божий день. После Испании и позже Нефёдову приходилось иметь дело с тайной советской полицией, и он неплохо знал их методы. Лубянские фантазёры любили придумывать разные провокации, чтобы оказавшийся у них под колпаком человек сам наделал глупостей, что называется: «загнал себя за флажки». «Если заговора нет, его можно срежиссировать» – таково было обычное кредо следователей сталинского «ордена меченосцев».

Похоже, те, кто стоял за Красовской, ожидали что лётчик, известный своим взрывным характером, узнав про измену жены, помчится в Москву, и будет пойман во время «покушения» на крупного партийного деятеля. Естественно, потом ни один советский следователь и судья не поверит в то, что поводом для нападения на ответственного советского работника была банальная ревность. Такое преступление могло быть расценено на территории СССР однозначно – только как диверсия против государственного строя.

Мгновенно очнувшийся от наваждения Борис с презрительной улыбкой швырнул фотографии на землю. Ничего более не сказав Красовской, он быстро направился к выходу с танцплощадки.

– Ты ещё пожалеешь об этом, мерзкий ублюдок! – в бессильной ярости взвизгнула за спиной Нефёдова актриса. Не зная, куда выплеснуть накопленный яд, она залепила звонкую пощёчину какому-то упитанному увальню в панаме, удивлённо уставившемуся на бьющуюся в истерике богиню экрана.

– Чего зыришься, толстяк. Пошёл вон!

Бориса не мог больше не о чём думать, кроме как об Ольге и сыне. Как он жалел, что из-за собственной глупости оттолкнул Тэсс от себя. Теперь их разделяли сотни километров, и он не мог защитить любимую женщину от грозящей ей беды. Нефёдов уже не сомневался, что неожиданно поступившее жене профессиональное предложение – обычный крючок с наживкой. Это было обычной тактикой ЧК-НКВД – усыпить бдительность жертвы награждением, долгожданным назначением на вышестоящую должность, выданной путёвкой в хороший санаторий или пришедшим вне очереди ордером на квартиру. Годилось любое «угощение», лишь бы обрадованный человек размяк и потерял бдительность. Именно так был арестован накануне войны знаменитый командующий ВВС Павел Рычагов с женой – генералу с семьёй дали отпуск и арестовали по дороге на курорт.

Внезапным арестом легко ввергнуть человека в психологический шок, чтобы на первом же допросе заставить оклеветать себя и близких людей. Ведь несчастного выхватывают из такой прекрасной жизни в тот момент, когда всё начинает складываться просто прекрасно! И вдруг недавнего баловня судьбы запирают в тюремный бокс, потом ведут на допрос, грубо кричат на него, всячески унижают, бьют.

Скорее всего, чекистам нужна не Ольга, а он. Но взяв Тэсс фактически в заложницы, они смогут добраться и до него. На Нефедова давно было заведено личное дело на Лубянке. Об этом он знал совершенно точно. И, видимо, в связи с какими-то неизвестными Борису обстоятельствами не успевшую запылиться папочку решили извлечь из архива. Конечно, Борис не мог знать наверняка, зачем он снова понадобился костоломам с Лубянки. Возможно, это как-то было связано с Василием Сталиным, в свите которого он теперь состоял. Берии или кому-то иному из серых кардиналов Кремля вполне мог понадобился свой человек, а проще говоря, стукач в окружении командующего ВВС московского округа. Борис знал, что за контроль над сыном вождя постоянно идёт тайная борьба различных группировок в ЦК, ВВС, Генштабе и наверняка в спецслужбах…

На парковой аллее Нефёдов столкнулся со своим молодым приятелем. Алексей Сироткин направлялся с миловидной девушкой на танцевальный вечер. Но быстро сообразив по озабоченному виду Бориса, что случилось что-то очень нехорошее, мальчишка извинился перед своей спутницей и подошёл к нему…

Сосед Нефёдова по номеру был чрезвычайно удивлён его внезапным отъездом.

– Куда же вы, Борис Николаевич? На ночь то глядя! – удивлённо спрашивал он торопливо швыряющего свои вещи в чемодан Нефёдова. – Да вы теперь и не сможете уехать. Первая машина уйдёт за продуктами только в пять утра. Я специально узнавал, когда собирался съездить на центральный почтамт.

– А и в самом деле, Лёха, как бы мне до города добраться?

Вопрос Нефёдова был скорее обращён к самому себе, чем к его молодому провожатому. Они уже вышли из корпуса и поднимались по довольно круто уходящей в гору дороге в сторону шоссе. Сироткин молчал, но вид имел человека готового вот-вот произнести заветное «Эврика!». Похоже, он обдумывал последние детали какого-то плана. Вскоре молодой человек важно произнёс:

– В данных обстоятельствах не вижу иного выхода кроме угона. Но пусть меня лишат лейтенантских погон, я всё равно готов стать вашим соучастником.

Сироткин стал торопливо рассказывать, что знает, где завхоз санатория ставит свой мотоцикл. Правда, насколько Алексей успел заметить, у данной машины проблемы с аккумулятором и барахлит стартёр. Но это не беда, ибо двухколёсную машину можно разогнать толкачом. Конечно, проще всего завести мотор, скатившись с горки в сторону моря. Но данный вариант отпадает, ибо трофейный немецкий драндулет к тому же не имеет глушителя. Если завести его на территории санатория, на знакомый рёв движка сразу примчится хозяин мотоцикла. Поэтому остаётся вначале выкатить тяжёлый аппарат на верхнее шоссе, а уж потом Борис оседлает железного коня, а Алексей станет толкать его, сколько потребуется.

– Ну ты красавец! – похвалил паренька Нефёдов. – Не исключено, что слетаемся.

Мотоцикл они действительно нашли там, где его видел накануне Сироткин. Это был великолепный тяжёлый «DKW» с двухцилиндровым двигателем. Перед тем как вывести двухколёсную машину из-под навеса, Борис вырвал из своего блокнота листок и написал хозяину записку с указанием места, где собирается оставить временно реквизированную технику. Они выкатили мотоцикл на шоссе и начали разгонять. Немецкая техника не подвела. Как только мотор оглушительно взревел, Борис торопливо махнул на прощание Алексею рукой и дал полный газ…

«Анархист» так быстро домчался до города по ночному серпантину горного шоссе, что участвуй он в спортивных ралли, наверняка побил бы какой-нибудь рекорд. Правда, при подъезде к Сочи мотогонщик-любитель с трудом вписался в слишком крутой поворот, а за полчаса до этого едва разминулся со встречным грузовиком. Но вся это игра со смертью оказалась напрасной, ибо в кассе аэропорта ещё утром закончились билеты на ближайшие рейсы до Москвы.

– Есть одно место на послезавтра, – сонно хлопая заспанными осоловевшими глазами на ночного пассажира, сообщила разбуженная билетёрша.

Нефёдову даже стало жарко. Он расстегнул пуговицы пиджака, нервным движением сорвал с шеи галстук, ослабил ворот рубашки.

– Девушка, милая! Мне позарез нужно улететь ближайшим бортом. Горю ярким пламенем! Если вы меня не спасёте, я погиб.

Включив на полную мощность своё мужское обаяние, Борис одарил девушку лучшей своей улыбкой. Одновременно он просунул в окошко кассы несколько оставшихся у него крупных купюр. – Буду очень вам благодарен!

И судя по оживившемуся взгляду пухленькой кассирши, она бы с удовольствием помогла обаятельному клиенту с таким привлекательным энергичным лицом. Но, увы, у неё действительно не было такой возможности.

Стало понятно, что стандартно проблему не решить. За небольшой гонорар ночной пассажир выяснил у аэропортовского швейцара, где отдыхают экипажи воздушных судов. Борис рассудил так: если не удаётся попасть в самолёт официально – по билету, то лётчик с лётчиком напрямую всегда договориться сумеют.

Выйдя из здания аэровокзала, он перемахнул через забор, за которым начиналось лётное поле. Быстро зашагал мимо механиков в перепачканных спецовках, копающихся в расколоченном двигателе аэрофлотовского Ли-2. Техники проводили чужака удивлёнными взглядами. Один из них даже окликнул Нефёдова:

– Эй, ты! Тут посторонним нельзя находиться.

Нефёдов добродушно отмахнулся:

– Мне можно.

Внезапно из-за высокого ангара выскочили двое рослых парней в синей форме вневедомственной охраны. Бегали они очень резво, словно спринтеры-легкоатлеты, так что удрать от этой парочки оказалось невозможно. Они с гиком налетели на Нефёдова, чуть не свалив его с ног.

– Не убежишь!

Борис попытался договориться с догнавшими его вохровцами, объяснить им свою ситуацию. Но его никто не слушал. Парни сразу принялись заламывать пойманному нарушителю руки за спину, словно он диверсант какой. Это было обидно.