Василий Ажаев - Далеко от Москвы Страница 17

— Работаю день и ночь, стараюсь изо всех сил. Маменька родная! И все не хорош...

— Извольте изменить метод работы. Помните, мы говорили с вами о методе? Жаль, приходится повторять. Предупреждаю — больше повторений не будет.

Батманов помолчал, выжидая ответа. Либерман стоял к нему в профиль.

— Вы читали мысли Льва Толстого, записанные его близкими? — неожиданно спросил начальник.

— Помнится, читал, — неуверенно и удивленно ответил Либерман.

— Напомню одно его высказывание. Именно вам есть смысл хранить его в памяти. Лев Николаевич сказал, что человек подобен дроби, где числитель — это то, что он действительно собой представляет, а знаменатель — то, что он о себе воображает. Чем больше знаменатель, тем меньше дробь. Коли знаменатель — бесконечность, дробь равна нулю. Хорошее изречение, правда?

Либерман не отозвался. В склоненной его голове с рыжим бобриком и в толстой шее было что-то по-бычьи упрямое.

— Привыкайте смотреть в глаза, когда вам говорят неприятные, но справедливые вещи! — слегка повысил голос Батманов. — Вы рискуете, по формуле Толстого, обратиться в ноль. — Василий Максимович изобразил ноль пальцами. — Даю вам немного времени на размышления. Или мы договоримся, или я переведу вас самым младшим экспедитором к Федосову.

После этого объяснения начальник строительства на время оставил Либермана в покое, он знал силу своих внушений. С тем большей энергией принялся Батманов налаживать хозяйство Федосова. Он лично познакомился с каждым работником нового отдела, участвовал в первом совещании коллектива отдела.

Вдвоем с Федосовым они облазили центральную базу, проверили ценности на складах, наметили очередность отправки грузов на трассу по зимнему пути.

Неподалеку от пристани Батманов самолично выбрал место для перевалочной базы; в течение трех дней на берегу Адуна появился палаточный поселок, названный Стартом. Отсюда открывалась будущая ледовая дорога по Адуну. Здесь, можно считать, начинался нефтепровод.

Одновременно начальник строительства решил послать во все крупные города Дальнего Востока, Сибири и Урала толковых людей для розыска и приобретения недостающих материалов и оборудования. Уполномоченных Батманов отбирал вместе с Залкиндом.

У парторга было много хлопот. Он деятельно готовился к партийной конференции, которую намеревался провести до ноябрьских праздников. Не давали покоя тревожные мысли о людях трассы, разбросанных на огромном пространстве, пока еще разобщенных, не связанных даже телефонным проводом. Конференцией Залкинд хотел как бы воссоединить всех строителей. Важно было поближе познакомиться с партийными вожаками участков, узнать от них, чем живет трасса, разъяснить через них строителям предстоящие задачи.

В управлении состоялось партийное собрание с выборами нового бюро. Кроме Залкинда и Батманова, в состав его вошли Ковшов, Гречкин и Филимонов. Вслед за тем, по инициативе парторга, собрался комсомольский актив. Комсомольцы предъявили свой счет руководству стройки. Выступивший с дельной и обстоятельной речью техник связи Коля Смирнов, плечистый парень с энергичным лицом и спокойными манерами, не без горечи сказал, обернувшись к Залкинду и Батманову:

— Сейчас мы не актив, а пассив. Горько сознавать, что в такой момент, мы, благодаря недальновидности руководителей, оказались на холостом ходу. Нужно наверстать упущенное. Скорее впрягайте нас в работу. Работа уже есть у нас, но нам ее мало.

К полному удовлетворению парторга, Колю Смирнова единодушно избрали секретарем комитета комсомола управления.

Из Москвы пришло разрешение издавать на строительстве многотиражку. Залкинд обрадовался и в один миг сколотил редакцию, привез из города двух газетчиков. Временно поселившись в кабинете парторга, они тут же принялись за первый номер газеты.

В отделах ежедневно перед началом работы начали проводить политинформации. В вестибюле управления поставили громадную доску — витрину соревнования с предпраздничными обязательствами отделов. Инициатором выступал Гречкин со своими плановиками.

За всем этим Залкинд не упускал из поля зрения Батманова и находил время помогать ему. Василий Максимович не раз отмечал про себя чуткость и внимание парторга к хозяйственным нуждам. С разрешения крайкома партии Залкинд на время оставил обязанности первого секретаря горкома, переложив их на второго секретаря. Вместе с тем он неизменно вспоминал о своих правах, коль скоро они могли принести пользу строительству.

Он сам вызвался сопровождать Батманова, Беридзе и Федосова к директорам новинских заводов. Визиты имели целью наладить отношения, которые между хозяйственниками называются джентльменскими и состоят в оказании взаимной помощи. Батманов надеялся договориться с хозяевами городских предприятий об изготовлении недостающего оборудования и получить у них кое-что из материалов. На первом же заводе он убедился, что Залкинд не напрасно присоединился к ним.

Директор завода Терехов, высокий бледный молодой человек лет тридцати, встретил их тепло и радушно, но едва Залкинд заговорил о цели приезда, спросил в упор:

— Прежде всего хочу уточнить: какого товарища Залкинда я вижу перед собой — секретаря горкома или парторга стройки?

— Обоих сразу, — последовал ответ. — Залкинд-парторг просит вашей помощи строительству. Залкинд — секретарь горкома, отлично зная возможности завода, постарается, чтобы его руководители проявили к нуждам строительства вполне государственное и партийное отношение.

Залкинд улыбнулся не раньше, чем Терехов, подняв обе руки кверху, закричал:

— Сдаюсь! Принимаю заказ на электроды. Дам два сварочных аппарата. Поделюсь металлом. О других просьбах подумаю.

На разъезды по городу ушло два дня. И на других заводах Батманова хорошо встретили, директора предприятий ему понравились, иные еще не забыли его по прежней работе в крае. Он почувствовал живой интерес города к стройке.

— Даже если они сделают половину из того, что обещали, и то великое им спасибо, — сказал Батманов, довольный поездкой.

— Они сделают больше, чем обещали, — убежденно проговорил Михаил Борисович. — Они всегда делают больше, чем обещают.

Руководителей стройки тревожило и положение с людскими ресурсами. По расчетам Беридзе и Гречкина требовалось, по крайне мере, удвоить количество рабочих рук. На участках нехватало плотников, шоферов, сварщиков, связистов, чернорабочих. Намеченные на зиму планы могли провалиться. Волна эвакуации с запада сюда не докатилась. Выход был один: найти нужных людей в самом крае, хотя он всегда, даже в мирное время, испытывал нужду в людских резервах. Батманов вместе с Залкиндом решили съездить в Рубежанск, чтобы добиться решения вопроса о рабочей силе.

Подготовка к зимним работам происходила как бы безотносительно к тому, найдены или нет новые технические решения.

— Батманов действует так, будто мы уже преподнесли новый проект на блюде и нам все видно до дна, — с некоторым беспокойством заметил Ковшов, выходя вместе с Беридзе от начальника строительства после очередного диспетчерского совещания.

— Он надеется на нас, друг Алеша, — отозвался Беридзе. — И, кроме того, будучи хитрецом и большим дипломатом, знает, как воздействовать на личности вроде нас с тобой. Хочешь — не хочешь, ощущение сейчас такое: долг за тобой растет, и вообще ты один виноват во всем и чуть ли уже не тормозишь стройку. Неверно, скажешь?

— Верно. Ты поймал меня как раз на том, что я решил собрать моих людей и подкрутить гайки.

В действительности поиски новых технических решений были далеки до окончания. За десяток лет советские инженеры накопили на Дальнем Востоке немалый опыт строительства железных дорог, мостов, сложных промышленных сооружений, разгадали многие тайны вечной мерзлоты. Но строить нефтепровод здесь еще не приходилось.

Обычно каждому строительству предшествует кропотливое изучение обстановки и условий, заблаговременная работа по изысканиям и экспериментам. Это тем более было необходимо для такого нового дела, как укладка нефтепровода. То, что сделали Грубский, Тополев и их помощники, не отвечало задаче и в лучшем случае могло служить трамплином, отталкиваясь от которого следовало искать иную, единственно правильную техническую концепцию.

Времени для длительной подготовки уже не оставалось. Беридзе пришлось делать все сразу: перестраивать аппарат, заниматься изысканием и проектированием, практически руководить участками. Он заново организовал производственно-технический отдел с несколькими отделениями по отраслям производства и с большой проектной группой, куда свели воедино всех специалистов, знакомых с проектированием. Во главе отдела поставили Ковшова, его заместителем — Тополева. Батманов и Беридзе пришли к выводу, что теперь в руководстве отдела многообещающе сочетаются энергия и решительность молодого инженера с опытом и осмотрительностью старого маститого специалиста.