Ахмад Дехкан - Путешествие на высоту 270 Страница 17

– Давай, вставай, – говорит он мне. – У меня во фляге есть вода.

Я встаю, беру его флягу и выхожу наружу. Очень холодно, и у меня начинают стучать зубы. Небо посветлело. Вдали всё еще слышна канонада с обеих сторон, эти звуки похожи на то, как лопаются пузыри на реке с быстрым течением. Я совершаю омовение и вижу, как еще несколько человек с флягами в руках выходят из-за пальм. Возвращаюсь в палатку, читаю намаз и вновь ныряю в спальный мешок. Только начал задремывать, как кто-то входит в палатку и громко объявляет:

– Господа Мехди и Масуд, военный совет роты начинается.

Это голос Асгара, батальонного связного. Я всё еще дрожу от холода, прячу голову в спальник и начинаю согреваться собственным дыханием. Али говорит в другом конце палатки:

– Аллах Всевышний, слава Тебе, что не сделал нас командирами!

Никто ему не отвечает – все спят как убитые. А я только начал задремывать, как слышу опять шаги – и опять Асгар, походку которого я ни с чьей не спутаю. Входной клапан отодвигается, и Асгар провозглашает:

– Насер, Насер, на совет роты! Сказали тебе быстро прийти!

Я вскакиваю, и зиппер спального мешка царапает мой подбородок.

– Я?!

Он кивает:

– Да, вы! Хусейн-ага сказал: прийти вам срочно!

Я вылезаю из мешка. Надеваю бушлат, который я скатал и положил под голову. Расул так упаковался в спальник, что видна только часть лица, но я вижу, что он улыбается и поднимает брови. И говорю ему уныло:

– Ты прав, что улыбаешься! В такую холодрыгу…

Я потуже запахиваюсь в бушлат и выхожу наружу. И слышу сзади голос Али:

– О Аллах, сто тысяч благодарений за то, что мама не назвала меня Насером!

Среди пальм клубится туман молочного цвета. Он медленно обтекает их стволы. Перед палаткой второго взвода стоят командиры роты и взводов. Холод такой, что туман мгновенно оседает на коже, и потому все невольно дергаются и поеживаются. Уже рассвело, и я вижу всё вокруг. Землю покрывает роса. Абулфазл, командир второго взвода, увидев меня, восклицает:

– Ты где был, хаджи[18]? Мы тут от холода помираем!

Его фигура массивна, лицо загорелое, смуглое, волосы всклокочены.

– Все пришли?.. Давайте-ка сядем сюда… По крайней мере, не промокнем!

Хейдар указывает на покрытый росой полиэтилен. Мы садимся, и я движением головы спрашиваю Хусейна, какое у него ко мне дело.

– Останься, есть дело, – отвечает он.

Мы садимся так, чтобы все поместились на полиэтилен, и прижимаемся друг к другу. Хусейн объявляет:

– Поскольку Хейдар-ага находится в этом районе не первый день, он введет нас в курс дела.

Хейдар начинает говорить. Коленками я сжимаю свои руки, чтобы согреть их. Пар нашего дыхания смешивается с туманом. Хейдар расстилает на земле карту, на которой цветными линиями нанесены шоссе и позиции наши и противника. От влаги они быстро почти теряют цвет.

– Операция «Кербела-5» началась вчера примерно в десять вечера. Полоса нашего наступления, как вы все знаете, нацелена на Шаламче. Нас введут в бой сегодня или, самое позднее, завтра. Пока приказа не было, но, видимо, мы будем второй волной наступления.

Толстый палец Хейдара движется по карте. Под ним исчезают линии наших и вражеских позиций.

– Вот озеро «Рыбное». Противник, для того чтобы остановить наше наступление, затопил всю территорию перед каналом «Рыбный». Образовался водоем шириной два километра и длиной около тридцати километров. Вот шоссе, проходящее через водоем. Сейчас наши войска заняли позиции по ту сторону воды. По обеим сторонам шоссе вода. Задача нашего батальона – продолжить наступление и выйти на асфальтовое шоссе Шаламче – Басра, находящееся здесь. От водоема «Рыбный» до шоссе три километра. А этот водоем называется канал «Зуджи», его ширина пятьдесят метров. В канал «Рыбный» поступает вода через канал «Зуджи». Двадцать пятая дивизия обходит канал «Зуджи». На этом канале два моста, и, вероятно, противник изо всех сил старается через них пройти. Теперь задача нашей роты. Сегодня противник в степи перед каналом сконцентрировал танки, и главный наш бой будет с танками. Приказано каждой роте сформировать специальную команду. Эта команда в ночь атаки двинется впереди батальонной колонны, и задача ее – вступить в бой с танками, чтобы остальная колонна безопасно прошла в укрепрайон на шоссе Шаламче – Басра. Командиром специальной группы нашей роты назначен известный нам всем Насер-хан собственной персоной.

Хейдар смотрит на меня исподлобья и таинственно улыбается. Абулфазл говорит мне с улыбкой:

– Дорогой хаджи, я знаю Хейдара. Он тебе на голову беду принесет, и у него из Колумба получается «полундра!»

Хейдар обрывает его:

– Скажешь тоже! У нас наоборот: не позволим из Аббасов сделать колбасы!

Все усмехаются, а Хусейн говорит с полной серьезностью:

– Каждый взвод должен выделить гранатометчика для специальной группы и как следует его подготовить.

Улыбки исчезают со всех лиц. Пальмы яснее выступают из тумана, а Хусейн говорит о том, что должен сделать каждый взвод и какие вещи следует взять с собой. Солнце поднимается над горизонтом и золотит самые верхушки пальм. И туман вдруг исчезает. Мы все встаем. Кто-то развел костер перед палаткой первого взвода и повесил над ним закопченный чайник. Я вхожу в палатку, где все еще спят. Но у меня сон из головы вылетел напрочь. Выхожу обратно и стою у костра.

Мы сидим рядом с палаткой, под той пальмой, на которой вчера были подвешены наши фонари. Одни чистят оружие, другие подгоняют амуницию. Во множестве перед палаткой лежат патроны и снаряды РПГ[19]. И холодный ветер, словно игривый ребенок, забавляется с пустыми картонными коробочками из-под патронов. Кругом полно этих пустых картонок, а мы наполняем патронами магазины, Абдулла – пулеметные ленты. Каждому из нас выдали саперную лопатку, и штык тем, у кого его не было. Лопатка, которая никогда не была в деле, того типа, которая согнется и выйдет из строя, прежде чем ты выберешь из окопа земли в объеме одного мешка. Но приходится смиряться: лучше такая, чем никакой.

На грунтовой дороге меж пальм показывается автомобиль. Из большого громкоговорителя наверху его раздается военный марш, и диктор радио с большим волнением зачитывает воинственный текст:

– Наши доблестные победоносные войска, нанеся удар по противнику, потерявшему в результате сотни убитых и раненых…

Расул, подпрыгивая, выбегает из-за пальм и кричит:

– Радио тоже объявляет, теперь все знают, что началось наступление, все поняли, что мы идем в атаку…

В его лицо лунного цвета бросилась кровь. С востока доносится гром вражеской авиации, перекрывающий голос Расула. Который раз уже с утра прилетают вражеские самолеты и бомбят там, вдали? Я встаю и прикладываю руку козырьком над глазами, чтобы лучше видеть их. Ранним утром, когда они прилетали впервые, все выскакивали из палаток, но теперь это уже не так волнует, и из палаток меньше выходят. Только те, кто снаружи, с любопытством смотрят в небо, и один показывает в сторону и кричит:

– Вон они… Вон!

Мои глаза бегают меж пальмовыми стволами. Белого цвета самолет рассек небо пополам и вот быстро проходит у нас над головами. Гром зениток оглушает. Появляется другой самолет с другой стороны. Теперь бомбят ближе: звук такой, словно самосвал вывалил целый кузов кирпича. Но вскоре этот шум стихает, и мы вновь слышим военный марш.

Лагерь вновь забурлил. По грунтовой дороге подъезжают грузовики. Они все для маскировки обмазаны глиной, лишь на лобовом стекле на размер двух ладоней оставлено чистое окошко для водителя. Расул аж подпрыгивает. Он носится везде как ребенок и весело хохочет, совсем вернулся в детство – хотя сверстников его рядом нет.

Связные забегали туда-сюда. Заглядывают в каждую палатку и что-то сообщают. Вот бегом приближается Асгар. Переводя дух, объявляет нам:

– Будьте готовы к отправке… Сейчас отправляемся.

Он заскакивает в палатку, вновь выбегает из нее и бежит во второй взвод. Расул скачет как мячик и кричит:

– Выезжаем, отправляемся! Как хорошо получилось… Я так хотел попасть в бой… Так хорошо получилось: все вместе отправляемся! Мы все друг с другом… Я… Я вас не покину, до конца будем вместе. Как же хорошо…

Он быстро говорит, взмахивая руками, и лицо его прямо горит. Из палатки выходит Масуд, приставляет рупором руки ко рту и кричит:

– Бойцы первого взвода… Срочно зайти в палатку! Первый взвод!

Расул раньше всех, бегом, выполняет этот приказ. Из палатки выходит Мехди, мы, кто сидели под пальмами, идем в палатку, но Мехди останавливает меня. Взяв меня под руку, неторопливо отводит прочь. Чуть отойдя, объявляет:

– Мы хотим Расула здесь оставить.

Смотрит мне в лицо, оценивая мою реакцию.

Я ничем себя не выдаю, хотя чувствую, что сильно привязался к Расулу и что без него на передовой мне будет трудно. Мехди дальше заявляет, как-то ожесточенно выговаривая слова: