Иван Шевцов - Набат Страница 17

- Товарищи! Да ведь я опаздываю… Обещал ребятам из института… Ждут и, наверно, ругают. Извините, пожалуйста: побегу.

Он стремительно встал из-за стола и начал торопливо прощаться. Его не задерживали, лишь Слугарев сухо сказал:

- Что ж - раз надо, так надо.

- Заходи, Адам, не исчезай надолго. И звони, - сказала Ядзя с простодушным видом и, как всегда, милой улыбкой.

После его ухода в комнате Слугаревых наступила странная пауза, словно ушедший посеял здесь какие-то сомнения и загадки. Ядзя видела, что муж явно чем-то озадачен и расстроен. Лицо его сделалось угрюмым, а глаза казались злыми. "Неужто в нем зародилась ревность, беспричинная, глупая, слепая?" - подумала Ядзя. Слугарев солидно и долго молчал.

- Я вижу, ты недоволен неожиданной встречей с моим земляком и спасителем? - легкая ирония прозвучала в ее голосе.

- Напротив, очень доволен, - твердо ответил он. - Эта встреча была просто необходима. По крайней мере, для меня.

- Ты находишь странным его поведение?

- Что ты имеешь в виду?

- Внезапно появился и потом вдруг убежал.

- Почему убежал - мне понятно. А вот зачем пришел? Не случайно же.

- Зашел на радостях. Поздравить с праздником… Тебя повидать, - нетвердо прибавила Ядзя.

- Меня повидать - это конечно. Вернее, услышать от меня, узнать то, что его интересует. Ведь он знал, что я в Москве.

- Ты думаешь, его интересовала твоя работа? Он догадывается, где ты и что?

- Едва ли, - ответил Слугарев. В действительности Иван Николаевич учился в школе чекистов. - Тут что-то не так. Ты обратила внимание, как он упрямо увиливал от разговора о Беловире, о погибших товарищах из группы Гурьяна. Это неестественно, нелогично,

- Ты его в чем-то подозреваешь? - Ядзя вдруг побледнела, сверкнув глазами.

- Я просто не верю ему. Ни одному слову. И то, что он твой спаситель, - тоже не верю, - горько промолвил Слугарев.

Она вздрогнула. Это уж слишком: если не спаситель, то, выходит, предатель. Они прежде уже говорили на эту тему, анализировали факты и поступки, наталкивались на подозрения и догадки и замолкали, избегая несправедливых обвинений. И вот теперь снова вернулись к этой волнующей, как незаживающая кровоточащая рана, теме. Он доволен, что встретился сегодня с Куницким. Но ведь опять же никаких фактов, одна интуиция. Нет, так нельзя.

- А может, ты ревнуешь? - спугнула его мысли Ядзя.

- Ну, нет, с какой стати? Да и он смотрел на меня совсем не взглядом ревнивого соперника.. Я читал в его глазах злобу и страх. И он это понял. И потому так скоропалительно убежал.

- А если ты ошибаешься? - выразила опасение Ядзя. - Впечатления бывают обманчивы.

Он строго глянул на жену. Глаза его загорелись, но тут же погасли. Сказал горько, с озабоченным видом:

- Да, ты права, в этом деле ошибаться нельзя. Нужны факты.

Глава шестая

В нескольких километрах к югу от Мюнхена есть небольшой, всего в три десятка зданий, поселок Пуллах. До войны, да и во время войны, он неофициально назывался "городком Гесса". Здесь любил проводить время ближайший соратник фюрера и его заместитель по нацистской партии Рудольф Гесс, который во время войны перелетел в Англию в надежде склонить правительство Черчилля заключить сепаратный мир и спасти гитлеровское государство от окончательного разгрома.

Места здесь красивые, что называется, дачные, и жители Мюнхена любили проводить на лоне живописной природы воскресные дни. К югу от Пуллаха вдоль берега реки Изар задумчивой стеной стоит массив букового леса.

В 1945 году американцы реквизировали "городок Гесса" якобы для нужд армии Соединенных Штатов и передали его в полное владение обер-шпиона Западной Германии, бывшего при Гитлере начальником отдела "Иностранные армии Востока", генерал-лейтенанта Рейнгарда Гелена. Здесь, в этом уединенном тихом местечке, обнесенном несколькими поясами проволочных заграждений, тщательно укрытом от постороннего глаза, и обосновался разведывательный центр со скромным названием "Организация Гелена". Отсюда во все стороны света потянулись хитросплетенные тайные нити шпионажа, диверсий и провокаций.

В городке чистенько и опрятно, по обочинам асфальтированных дорожек - бордюры декоративных кустарников. В центре - небольшой пруд с плавающими лилиями, которые стерегут печальные статуи, меланхолически и безмолвно смотрящиеся в зеркало воды. Мягкая тишина осени кажется натянутой, настороженной. И обитатели городка здесь ходят тихо, бесшумно, как тени. Тут все свои и в то же время чужие. Никто ничего не знает друг о друге - как живет и чем занимается. Об этом не принято знать, тем более расспрашивать. Излишнее любопытство здесь считается не просто дурным тоном, но даже великим грехом. Посторонним сюда вход категорически запрещен. Даже американцы, "реквизировавшие для нужд своей армии" "городок Гесса", могут попасть сюда лишь с разрешения самого "доктора".

На массивной двери одного из кабинетов висит дощечка с надписью: "Доктор Шнейдер". Так велит называть себя тот, чье настоящее имя - Рейнгард Гелен. Элегантно одетый, остроумный джентльмен восседает за большим письменным столом в бронированном кабинете, в котором внимание весьма редких посетителей привлекает гигантский сейф, оборудованный по последнему слову современной техники и способный хранить в своих недрах секретнейшие из наистрожайших тайн.

Сам хозяин бронированного кабинета и бронированного черного автомобиля, на котором через день меняются номера, страдает манией секретности. Он убежден, что совершеннейшая идеальная конспирация - залог успеха любой разведки. Этот невысокого роста худощавый блондин с не очень аккуратной щетиной усов над тонкой губой довольно высокого мнения о своей персоне, и ему весьма льстит слава "короля шпионажа", "аса разведки". Он и сам не прочь сделать некоторые усилия для поддержания и утверждения легенды о "таинственном генерале". Самоуверенный и тщеславный, он считает, что в своей профессиональной деятельности далеко превзошел своих небезызвестных предшественников - полковника Николаи - руководителя германской разведки периода первой мировой войны, и адмирала Канариса - организатора и шефа гитлеровской военной разведки. Грубая работа американского ЦРУ вызывает на его бледнокожем лице пренебрежительную гримасу, а видимая, слишком подчеркиваемая, почти театральная респектабельность английской СИС - "Сикрет интеллидженс сервис" - ироническую улыбку глубоко запавших под высоким лысеющим лбом глаз. Он скорее отдаст должное израильской разведке "Шеруд моссад", в деятельности которой ему кое-что импонирует. Например, ему нравится, что "Шеруд моссад" позволяет своим агентам сотрудничать с английской СИС и американским ЦРУ. Он, Гелен, тоже не прочь воспользоваться услугами дружеских разведок.

Гелен слушает своего сотрудника подполковника Штейнмана молча Вообще генерал умеет слушать, будь то подчиненный или начальник. Вместе с тем он не терпит длинных разглагольствований, лишних слов и необязательных экскурсов в сторону от главного. Он любит четкие, сжатые по форме и емкие по содержанию доклады. Он ценит время и свое и чужое. Особенно свое. И Штейнман это знает. Потому говорит предельно лаконично. Гелен знаком со Штейнманом еще со времени минувшей войны, когда тот в звании капитана представлял абвер на территории Польши. Он и теперь в "организации Гелена" работает в польском секторе. Участок у Штейнмана весьма ответственный. Кроме всего прочего в Польше дислоцирована группа советских войск, предмет особого внимания генерала-шпиона.

- Наш резидент в Бреслау не выходит на связь, - докладывал Штейнман негромким натянутым голосом. Он отлично знал, что "доктор Шнейдер" родился в этом городе, которому поляки теперь вернули его прежнее название - Вроцлав.

- Агент "двадцать три - восемнадцать", служащий в Варшаве, также ждет нашего связного.

- Так в чем же дело, Штейнман? - в голосе Гелена прозвучали нетерпеливые нотки. Он вскинул взгляд на подполковника и легким жестом расслабил на шее модный галстук.

- Я хотел, господин доктор, использовать для связи предстоящий конгресс сторонников мира.

- Через Лондон? - усталые глаза Гелена оживились.

- Конгресс переносится в Варшаву. Английское правительство не разрешило этого прокоммунистического сборища в своей стране, - учтиво напомнил Штейнман.

- Да, да, - закивал головой Гелен. - Говорите конкретно.

- На конгрессе будут наши люди. В частности журналистка из Италии Эмилия Конти и представитель "конторы" Симонталя Милош Савич. Оба выходцы из Польши. Фрау Эмилия - настоящее имя Ханна - во время войны засылалась службой СД в партизанский отряд "Пуля" и в другие подпольные группы так называемого Сопротивления. С сорок пятого года живет в Италии. Милош Савич - он же Мариан Савинский - родился и учился в Варшаве. Во время войны попал в гетто. Был освобожден партизанами и находился в отряде "Пуля" до эвакуации наших армий из Польши. После войны переехал в Южно-Африканский Союз к своему отцу - ювелиру - служащему известного миллиардера Оппенгеймера. В Африке он пробыл немногим больше года и затем снова возвратился в Европу, получил австрийское гражданство и поступил на службу в Еврейский центр документации в Линце. Ближайший помощник Симонталя.