Валерий Ларионов - Афганский «черный тюльпан» Страница 17

Коростылев пожал ему руку и тоже представился:

— Капитан Коростылев! Будем знакомы! Знаю о Вашем задании и рад, что благополучно добрались к нам. А где Ахметов?

— Я здесь, товарищ капитан! — подал голос водитель.

Капитан подошел к нему и крепко пожал руку:

— Вот ты какой, герой! Откуда призывался?

— Из-под Алма- А ты, товарищ капитан!

— Казах?

— Казах.

— Значит, земляк мой будешь. Я родом из Восточного Казахстана. Усть-Каменогорск — слышал?

— Знаю я Усть-Каман, товарищ капитан.

— Ну, вот и хорошо. Потураев! Вы сейчас идите в столовую, вас прапорщик Вареньев накормит и отдыхайте. Казеко, покажешь Ахметову его место а вы, старший лейтенант, придите в комнату офицеров, вам покажут. Оружие ваше на месте?

— Так точно, товарищ капитан! — сказал Потураев.

Солдаты показали приехавшим где можно помыться, принесли им к арыку мыло и полотенце. Помогал рядовой Глазырин, радиотелефонист из взвода управления. Потураев спросил его:

— Солдат! А что там за арыком? Что-то следов не видать!

— Там противопехотное минное поле, товарищ старший лейтенант! Туда не ходите и ты, Алик, не вздумай перепрыгивать арык. На днях наша лошадь там подорвалась.

— Какая лошадь? — удивился Потураев.

— Да старый комбат где-то достал белую лошадь и подарил ее своему заменщику, капитану Коростылеву. Тот назначил одного солдата смотреть за ней, а позавчера лошадь отвязалась от привязи, попила воды в арыке и перешла его в брод. Сразу наступила на мину и ей оторвало обе передние ноги. Услышав взрыв, мы сбежались сюда, а она еще живая и так жалобно на нас смотрит, слезы в глазах у нее были. Ну что делать? Пришлось пристрелить, а потом «кошкой» на длинной веревке перетащить на этот берег и во-он там закопали.

— Ну, у вас и дела, солдат! — сказал Потураев, подавая ему мыло и полотенце. — Как тебя зовут?

— Рядовой Глазырин!

— Ну, веди нас, рядовой Глазырин, показывай, где тут у нас столовая?

3-й дшб с артиллерийской батареей по приказу командования части занял бывшую сельскохозяйственную школу в провинции Логар. Участок школы 200x100 м был обнесен каменным забором, имел два длинных здания барачного типа, два небольших домика, кирпичный туалет в одном углу территории, а в противоположном красовалась сохранившаяся мечеть. Ее минарет виден издалека, и впоследствии, возвращаясь с задания, солдаты облегченно вздыхали, завидев его высокое и величественное острие. С востока и юга баталь-эн обступала гряда гор, вдоль которых протекал арык шириной метра два. За ним саперы установили минное поле, что-бы исключить внезапное нападение со стороны гор. Они име-гси три вершины одинакового и правильного очертания и, не сговариваясь, все солдаты назвали их «тремя сестрами». С севера, за дорогой Кабул-Гардез, которая вплотную подступила к ограждению, протекала горная река Логар, шириной от 5 до 10 метров в зависимости от рельефа местности. Логар текла на запад к Кабулу и вдоль ее берегов было множество афганских кишлаков. Сразу за батальоном ютились кишлаки Исарак и Пули-Алам. Долина вдоль реки была густо заросшая тополями, садами, кустарниками. Эти естественные укрытия были идеальным местом для организации засад, так что все солдаты и офицеры такие насаждения звали «зеленкой». Слово «зеленка» всегда ассоциировалось с понятием — опасность. Дальше на северо-восток, за рекой Логар, простиралась пустынная местность вплоть до синеющих вдали гор, за которыми находился Пакистан. Административный центр город Бараки-Барак находился на юге за арыком и «Тремя сестрами» на расстоянии одиннадцати километров и был под контролем моджахедов. Над ним не летали даже вертолеты — сбивали. Революционная власть провинции во главе с губернатором и секретарем ячейки НДПА (народно-демократическая партия Афганистана) располагалась в кишлаке Пули-Алам в четырехстах километрах от советского батальона и их власть, собственно, этими метрами и ограничивалась.

Каждую ночь у дома губернатора дежурила советская боевая машина десанта с экипажем, охраняя его от возможного нападения моджахедов, убивающих всех, кто сотрудничал с русскими. В пятнадцати километрах на запад по кабульской дороге тянулось узкое ущелье Дахи-Нау, по дну которого бурлила река Логар, а извилистые и крутые каменистые стены его были удобным местом для расстрела советских автомобильных колонн, доставляющих грузы войскам. На востоке дорога шла через степь до перевала Терра. Здесь вековые и мощные горы слева нависали над дорогой так, что иногда казалось — горы стоят не вертикально, а с наклоном на тебя. Еще при строительстве этой дороги на одном участке камне-защитной стенки были выбиты и сохранились слова по-русски: «Ура! Конец последней практике!» Это советские студенты в начале 60-х годов строили все дороги в Афганистане. Построили хорошо — танки крутятся, а асфальт даже не крошится. За перевалом Терра начинается провинция Пактия с центром город Гардез, возле которого и дислоцировались основные силы 56-й десантно-штурмовой бригады. На юге провинции Логар граничила с провинцией Газни, на западе с провинцией Кабул, на севере и северо-востоке — с Пакистаном.

Батальон с артбатареей были в отрыве от своей части и самостоятельно выполняли все боевые задачи по уничтожению бандформирований, караванов с оружием из Пакистана и сопровождению колонн в зоне своей ответственности — провинции Логар.

Седьмая рота, артиллеристы и гранатометный взвод размещались в одном длинном здании. Восьмая, девятая роты, минометная батарея и танковый взвод — в другом. В двух небольших домиках были штаб батальона, взвод связи и медицинский пункт. В первый месяц все эти здания были без окон и дверей. Холодный ветер гулял над головами солдат и офицеров, поэтому все спали одетыми. К новому 1982 году этот недостаток был устранен солдатскими руками. Столовую оборудовали в заднем торце первого барака, где было большое помещение. Там установили столбики из бревен, на них забили доски, и солдаты стоя принимали пищу, поставив свои котелки на такие столы. Офицерам здесь же поставили длинный стол со скамейками на десять человек. Солдаты и офицеры приходили в столовую посменно, так как все разом не вмещались. Отдельно пищу никто ни для кого не готовил — все ели из общего котла.

Для обороны такого небольшого военного городка ариллерийская батарея оборудовала огневые позиции для своих трех орудий перед арыком стволами на горы. 122-мм гаубицы имели круговой обстрел, поэтому, при необходимости, они стреляли в любом направлении. С другими тремя орудиями батарея выезжала на задания в дальние уголки провинции. На стометровой горке, примыкающей к ограждению батальона со стороны столовой, командир батальона распорядился выставить пулеметный взвод. Там наверху, взвод сколотил домик — халабуду и круглосуточно дежурил у пулеметов, оглядывая в бинокль подступы к батальону. За ограждением тянулось несколько глубоких оврагов, куда притягивали и сталкивали в него подбитую колесную и гусеничную технику.

Мечеть, естественно не работала и была осквернена.

Высота над уровнем моря расположения батальона составляла 1680 м. Капитан Коростылев внимательно оглядел своих офицеров, собравшихся в их комнате и сидевших на своих кроватях. В его батарее они все были новичками, как и он сам. В Афганистан офицеры прибыли почти в одно и то же время с разницей до недели. Опыта ведения боевых действий ни у кого не было, но годы предыдущей службы с постоянными выходами в лагеря, учениями с боевой стрельбой, выполнениями учебно-боевых задач не давали повода сомневаться, что и здесь они справятся в любой обстановке. Главным для себя Коростылев считал подготовку солдат и сержантов по боевым специальностям, в условиях сокращенных расчетов, так как немалая часть людей находится в госпиталях. И эта работа ляжет на них, сидевших здесь офицеров. Как они сами подготовлены, как смогут повести за собой солдат — вот что занимало командира батареи. Работы было много. А времени на это моджахеды могут не отпустить. Кроме плановых занятий по специальности нужно открыть на огневой позиции орудийные окопы в полный профиль, соединить их ходами сообщения и углубить ниши под боеприпасы. Это защитит солдат от пуль и осколков при обстрелах и одновременно позволит вести ответный огонь. А быстрый и точный огонь можно вести только при обученных расчетах. Все. Круг замкнулся.

Потом нужно доводить жилье солдат хотя бы до минимальных человеческих условий. Уже середина декабря, и на таком высокогорье холод свалит батарею безо всякой войны. А где брать двери, рамы, стекла, чем отапливать помещения барака, приспособленного под казарму? Тоже хороший вопрос… Это не Союз: написал заявку, пошел и получил на складе все, что нужно. Да-а. Еще обязательно нужно обучить солдат и сержантов разминировать хотя бы простейшие мины. Саперы саперами, но может случиться так, что в необходимый момент их может не оказаться. Ждать? А если «духи» рядом и не позволят этого? Неплохо бы бойцов научить вождению автомобилей. Хотя бы на нулевом уровне — запустить двигатель, включить скорость и вывести машину из-под огня в случае невозможности сделать это водителю. Да что там «в случае невозможности» — в случае его гибели, так будет точнее и не обманывай себя, комбат, гладенькими фразами.