Иван Величко - Внимание, мины! Страница 17

— Заводи мотор!.. Отдать концы!

Катер быстро пошел к месту обнаружения мины. Морозов стоял на корме, и по его лицу трудно было угадать, что он думает.

Застопорили ход. Катер стал на якорь.

— Команде на ют одевать водолаза! — услышал Морозов. На нем уже были шерстяные рейтузы, чулки и свитер, и он ждал, пока ему помогут облачиться в водолазный костюм.

И вот он под водой.

— На грунте, — доложил Морозов.

— Видите мину? — спрашиваем его.

— Нет, ищу, — последовал ответ.

Минут через десять водолаз доложил:

— Вижу мину!

Я взял в руки микрофон и спросил Морозова, что она из себя представляет. Судя по его описанию, это была донная неконтактная магнитная мина, поставленная в годы войны.

— Приступайте к работе, — отдал я распоряжение.

На первый взгляд, подъем мины кажется довольно простым делом, но в действительности работа эта сложная, кропотливая и опасная. На нее порой уходит до десяти часов, а иногда и за сутки не управишься.

Много времени занимает подкоп под мину, чтобы можно было завести строп. Водолазу приходится несколько раз подниматься на поверхность, чтобы отдохнуть.

Но на этот раз Морозов, на удивление всем, быстро справился с работой. Не прошло и трех часов, как мина была остроплена.

— Мина остроплена, и можно ее поднимать, — доложил старший водолаз.

Морозов поднялся наверх.

— Ну как, Николай, себя чувствуешь? — спрашивали водолазы. — Что-то ты очень быстро управился.

— Ничего, все в порядке. — Николай дышал тяжело, глотая свежий воздух.

Старшина катера дал команду выбирать якорь. После продувки понтона, который был прикреплен к мине, и осмотра его дали малый ход. На мачте подняли флажный сигнал, означавший, что за кормой буксируется мина.

Катер вышел из бухты, взял курс к месту разоружения мины. Николай Морозов, хотя и устал, был весел и разговорчив. Он гордился своей работой. Вот прибуксируют мину к берегу, разоружат ее и подорвут. И не будет угрозы плаванию нашим судам, в чем немалая заслуга принадлежит и ему, молодому водолазу Николаю Морозову.

На берегу катер поджидал прибывший сюда минер капитан 2 ранга Кузин. Ему не терпелось взглянуть на мину, определить ее тип.

И вот катер передал буксир на автомашину.

— Трогай потихоньку, — отдал распоряжение шоферу Кузин.

Автомобиль тронулся, но сразу же все заметили, что буксирный конец идет без натяжения. Вот уже и понтон на берегу, а мины... нет. Все переглянулись. Куда она исчезла? Морозов, ожидавший ее появления с большим нетерпением и увидевший пустой строп, побледнел, как-то сгорбился и не мог произнести ни слова.

— Где же мина? — громко спросил Кузин.

Но Морозов только пожал плечами.

— Вы ее остропили?

Николай кивнул головой.

— Так где же она?

Наступило томительное молчание. Наконец кто-то высказал предположение:

— Всего скорее мина утонула во время буксировки к берегу.

Капитан 2 ранга Кузин повернулся к старшине катера и коротко приказал:

— Мину найти! Ищите хоть до утра.

Кузин сел в машину и уехал.

Я готов был провалиться сквозь землю, так как немалая часть вины ложилась и на меня. Я отвечал за эти работы. Ничего не оставалось делать, как искать утерянную мину.

Катер полным ходом ушел в порт к месту подъема мины. Под воду спустились два водолаза. До самой темноты они бродили по грунту, но ничего обнаружить не смогли.

Утром вызвали еще один катер с двумя водолазами. Поиск продолжался до позднего вечера, и опять никаких результатов.

Решили не прекращать работы и ночью. Ведь с потерей мины в порту создалась опасная обстановка для плавания. Рейд был закрыт.

Командующий Черноморским флотом приказал в кратчайший срок ликвидировать минную опасность. Но пятидневные усиленные поиски не дали никаких результатов.

И только на шестые сутки в половине девятого вечера поиски увенчались успехом. То, что искали столько времени, обнаружили у самых ворот порта.

Трудно описать радость всех, кто услышал эту новость. Была передана команда на другие катера, чтобы прекратили работу. Водолазов подняли наверх. Несмотря на поздний час, вновь найденную мину остропили и отбуксировали на мелкое место, чтобы утром уничтожить.

И надо же было так случиться, что мину потеряли примерно на расстоянии почти в милю от места ее обнаружения. Если бы начали поиск сразу от ворот порта, ее бы обнаружили в первый же день и не было бы столько шума и переживаний.

Долго спорили, почему утеряли мину. Но к согласованному мнению так и не пришли. Все выяснилось утром. Когда мы прибыли, чтобы уничтожить опасную находку, оказалось, что на том месте, где ее оставили, лежит... авиационная бомба крупного калибра.

Винить водолаза было нельзя. Николай Морозов энергичный, но малоопытный специалист. Мины на грунте ему ни разу не приходилось видеть, вот он и принял за нее бомбу. По форме они действительно немного схожи. Морозову было нетрудно ошибиться в определении находки.

Ну, а вся работа строилась из расчета на подъем мины весом в тысячу килограммов. Был взят и соответствующий трехдюймовый конец, к тому же новый, пеньковый, а для авиабомбы достаточно было и дюймового, помягче. Такой грубый строп не смог хорошо затянуться вокруг легкой бомбы. Она и выпала при буксировке, когда понтон начало подбрасывать на волне.

Инструктирующие товарищи, в том числе и я, не учли всего этого. В результате четыре водолазные станции шесть дней искали утерянную авиабомбу, в течение недели в порту существовала ложная минная опасность. Этот случай был для нас хорошим уроком. Ведь минеры учатся не на ошибках. Им нельзя ошибаться.

И это не единичный случай, когда вместо донных мин с грунта поднимались довольно безопасные предметы — авиабомбы, крупнокалиберные артиллерийские снаряды и даже... обыкновенные камни.

Как-то в штаб флота пришло сообщение, что в районе Судака обнаружена мина. Мне приказали выехать туда, поднять эту мину, разоружить и уничтожить. Погрузив на автомашину мягкий понтон, выехал в Судак. Когда прибыл на место, на боте подняли белый флаг с черным шаром. Спустили под воду водолаза и по его докладу поняли: обнаружена немецкая магнитная мина. Чтобы поднять ее, потребуется около суток.

— А чтобы уничтожить на грунте, достаточно и часа, — заметил Юрий Николаевич Савенков.

Решили подорвать мину на грунте. Но мне пришлось возразить:

— Мину необходимо сперва разоружить, а потом уже уничтожать.

Началась длительная подготовка к разоружению мины. И вот ее остропили, оторвали с помощью надувного понтона от грунта и так, подвешенной к понтону, отбуксировали к берегу.

Вызвали автомашину. Шофер очень осторожно с помощью длинного буксира выволок понтон и мину на берег. Я направился к мине.

Подошел и удивился, кричу всем:

— Идите сюда!

Послышались не очень понятные голоса.

Не все рискнули выйти из укрытий. А потом один за другим — водолазы и люди, обеспечивающие минера, стали медленно приближаться.

Перед нами лежал обыкновенный двенадцатидюймовый артиллерийский снаряд.

Старшина водолазного бота растерянно спросил:

— Как же это, товарищ Трофимов, получилось? Разве вы никогда не видели снаряда?

Водолаз Трофимов растерянно ответил:

— Да черт его знает. Перепутал. На дне, известно, темновато, видно плохо. Смотрю: лежит что-то продолговатое. Ну, думаю, мина.

Доложили о находке. Обрадовался, что не подорвали «мину» на грунте. Ведь если бы произвели взрыв прямо на грунте, то считали бы, что уничтожена магнитная мина. Значит, этот район опасен в минном отношении. Его следовало бы тщательным образом протралить специальным тралом, предназначенным для данного типа мин. А на это ушло бы несколько дней.

Не так страшен...

Мины находили не только на дне моря. Порой они появлялись в самых неожиданных местах.

Представьте такую картину.

Солнце, улыбки, цветы. Теплоход медленно отходит от причала.

Брашпиль трудится вовсю. Вот уже показался из воды якорь. Но вместо того, чтобы сообщить на мостик: «Якорь чист!», боцман медлит. И вдруг тревожным, хриплым голосом докладывает:

— На якоре мина!

Случай захвата лапами якоря мины был настолько необычным, что капитан не сразу нашелся, какую отдать команду. С бака всех как ветром сдуло. Каждую секунду ждали взрыва.

Теплоход по инерции отходил от стенки. Капитан крикнул:

— Стравить левый якорь!

Именно «стравить», а не «отдать». Нужно поменьше толчков. Боцман с опаской приблизился к брашпилю и осторожно стал стравливать якорь-цепь.

На мачте взвился сигнальный флаг, обозначающий, что судно видит мину. А между тем теплоход «не видел», а держал ее на лапах якоря.