Юрий Корольков - СНОВА В КИТАЕ Страница 17

Она заставила всех присесть перед дорогой, сама села на краешек сундучка, накрытого домотканым ковриком.

– Ну, а теперь в добрый путь, Юрашка! Береги себя. Помню, как я своего Александра Никитича провожала. Тоже вот так, второпях. Мы тогда только повенчались... Уезжал на неделю, а обернулось годами... Я уж к нему сама приехала. Семьсот верст через тайгу продиралась. Где пешком, где на подводах... Однако, тебе пора, Юрашка! Ступай, ступай!

Она ласково погладила его по спине, поцеловала. И Ерохин ушел с маленьким желтым баулом, придерживая свернутую в скатку шинель, перекинутую через плечо, как пулеметная лента.

29 июля 1938 года японские войска атаковали высоту Безымянную у пограничного озера Хасан. Бой приняли одиннадцать пограничников под командой лейтенанта Махалина. Высоту удалось отстоять. Пять пограничников было убито, шесть тяжело ранено. Лейтенант Махалин погиб в начале боя, живые продолжали драться, и ни один из них не покинул поля сражения до тех пор, пока японцы не откатились назад. Через день они предприняли новую атаку и заняли высоту Заозерную.

Первого августа из штаба Дальневосточного фронта на имя наркома Ворошилова поступило донесение:

«Противник, силой до полка пехоты, при поддержке дивизионов артиллерии, в 20.00 31 июля сего года перешел в наступление и занял высоты 64,4, а также 86,8 и 68,8...»

Контратака советских частей, проведенная второго августа, успеха не принесла. Следовало предпринимать решительные меры, вводить в действие полевые войска.

Ближайшей дивизией к району конфликта была 40-я пехотная дивизия, в которой служил старший политрук Владимир Жигалин. Ее и направили в подкрепление 59-му отряду пограничных войск, охранявшему 236 километров сухопутной и около 400 километров морской государственной границы. На каждого пограничника приходилось по несколько километров.

Дивизию подняли по тревоге и форсированным маршем по бездорожью направили в район озера Хасан к Заозерной.

Марш был тяжелый – болота и сопки, сырое бездорожье. Особенно когда втянулись в Посьетский район, в теснину между границей и побережьем Японского моря, в так называемый Заречный мешок. Лето в тот год стояло дождливое, низины, как губки, набрякли влагой. Грунтовые дороги размесили ногами, колесами. Полевые орудия, автомашины, конные повозки вязли в непролазной грязи, и люди тянули их на себе от сопки к сопке, которые стояли пологими островками среди топкой хляби густо-зеленых низин.

Дивизия растянулась на многие километры. Войска шли сплошными колоннами, нарушая установленные интервалы, и не было, казалось, конца-края войскам, идущим к государственной советской границе.

Ерохин не считал себя знатоком военного дела, но сразу же погрузился в заботы походной жизни. Видно, никто не собирался здесь воевать. К участку границы, самому неспокойному за последние два года, ведут такие дороги! В век техники самым мобильным посчитали способ пешего перехода! А тылы отставали, и нужны были сверхчеловеческие усилия, чтобы выполнить в срок поступивший приказ.

Солдаты трое суток почти не спали, осунулись, похудели и время суток измеряли километрами, пройденными батальоном. Что же касается танковой бригады, приданной дивизии, она шла со скоростью полутора-двух километров в час – вдвое медленнее скорости пешехода.

И все же произошло невероятное: в назначенный срок – через трое суток – дивизия сосредоточилась на исходных позициях, в указанном ей месте. Последние версты шли в темноте, но под ногами уже не было чавкающей грязи – вышли на сухие места. Бойцы, измотанные трехдневным переходом, повалились на землю и забылись в глубоком сне.

Ерохин пошел разыскивать КП дивизии, чтобы доложить о прибытии батальона. Комбат показал ему лишь точку на карте, он и сам не знал точно, где расположился штаб, указал только направление.

– Возьми связного, – приказал комбат, – доложи, что батальон прибыл, и к рассвету – обратно.

Ерохин так и не нашел бы командного пункта, если б не наткнулся на политотдельцев дивизии. В темноте он услыхал голос Жигалина. Они не встречались после того, как Юрий выскочил из газика у дверей военкомата, ночью на товарной станции было не до того. Оказалось, и ехали разными эшелонами.

Жигалин не сразу узнал Юрку, когда тот подчеркнуто официально пробасил:

– Разрешите обратиться, товарищ старший политрук! – Юрке трудно было переключиться на служебный тон в отношениях с закадычным другом, и в словах его прозвучал оттенок иронии.

– Ну, как воюется, товарищ младший командир? – в тон ему спросил Жигалин.

– Стал бывалым солдатом. Три дня по уши в грязи. Помнишь: «День, ночь, день, ночь. Мы идем по Африке... Грязь, грязь от шагающих сапог...» – переиначил Юрка строфу из Киплинга.

Жигалин объяснил Ерохину, как пройти к штабу дивизии. Условились, что на обратном пути Юрий зайдет к нему перекусить. Но встретиться не удалось и на этот раз.

Жигалин, проводив товарища, сел за донесение, которое требовалось подготовить к утру. Он перечитал копию журнала боевых действий, присланную в политотдел из пограничного отряда, долго разбирал политдонесения, поступившие из частей дивизии. Журнал боевых действий напечатали на машинке, но в политотдел пришел слепой экземпляр на папиросной бумаге. К тому же машинка была, вероятно, старая, с выщербленными литерами и многие буквы пропускала. Жигалин бегло просмотрел первые страницы и стал внимательно читать то, что относилось к последним событиям:

«З июля 1938 г. С погранпоста у высоты Заозерная сообщили по телефону: к госгранице, охраняемой заставой, подходит до роты японцев. Они развернулись в двухстах метрах от госграницы, но вскоре отошли. В районе селений Хомукоу – Дингашели отмечено сосредоточение японских войск – пехота, артиллерия, тяжелые и легкие пулеметы. Численный состав не установлен...

6 июля 1938 г. Сосредоточение японских войск продолжается. В районе Хомукоу – до полка пехоты с минометами и шесть артбатарей.

8 июля 1938 г. На высотах с японской стороны в районе озера Хасан установлены станковые пулеметы. Наблюдением установлено: японские связисты подтягивают к границе телефонную линию.

13.7.38 г. На рассвете наблюдением установлено прибытие значительного контингента японских войск. Разгрузка происходит на железнодорожной линии, построенной вблизи границы на ст. Кочи.

15 июля 1938 г. Группа японских военнослужащих нарушила госграницу у высоты Заозерной. Снайпер Виневитин открыл огонь. Один нарушитель убит. Остальные отошли. У убитого обнаружены документы на имя капрала Мацусима Сикуни.

В тот же день другая группа японских солдат нарушила госграницу. При окрике «Стой!» японцы отошли на свою сторону.

17.7.1938 г. Маньчжурское население приграничных сел на японской стороне эвакуируют в тыл. В 11.00 два парламентера-китайца подошли к госгранице с белым флагом и передали письмо-ультиматум от начальника японского погранотряда в Ханчуне нашему командованию с требованием оставить высоту Чан Ку-фын (Заозерная) и отойти за озеро Хасан. На письмо не ответили.

21.7.38. На нашей стороне в ста метрах от госграницы обнаружен белый флаг с прикрепленным к нему письмом такого же содержания, как предыдущее. Утверждается, что мы занимает высоту незаконно.

Жители приграничного селения Хомукоу у подножия высоты Заозерная полностью выселены из своих домов, которые заняты японскими военнослужащими.

26 июля 1938 г. Японские войска переправляются через реку Тумен Ула на понтонных лодках. За последние три дня в светлое время переправилось до четырех тысяч человек. Японские войска накапливаются в непосредственной близости от госграницы.

Личный состав погранотряда готовится к отражению возможного нападения. Рыть окопы не представляется возможным – сплошной скальный грунт начинается с глубины 15 – 20 сантиметров. Искусственные фортификации отсутствуют.

29.7.38 г. Около четырех часов утра со стороны высоты Безымянная послышалась пулеметная и ружейная стрельба, взрывы гранат. По телефону лейтенант Махалин доложил: до роты японцев двумя группами атакуют высоту Безымянная. Действия наряда осложняются густым туманом и моросящим дождем. Противник скрытно подошел лощинами к госгранице. Идет огневой и рукопашный бой.

Атака отбита с помощью высланного подкрепления, поднятого по тревоге, – семь пеших пограничников и тридцать конников.

В наряде на высоте находилось одиннадцать пограничников во главе с лейтенантом Махалиным. В наряде пять человек убито, в том числе лейтенант Махалин, остальные шесть тяжело ранены. Раненые дрались, пока не подошла помощь.

30 июля 1938 г. Японцы продолжают переправляться на восточный берег реки Тумен Ула. "Противник располагает крупнокалиберной артиллерией, отмечено появление бронепоезда. В продолжение всего дня японцы ведут артобстрел высоты Заозерная Согласно приказу, на огонь противника не отвечаем.