Брюс Федоров - Острова желаний Страница 17

И что же такое веселое он рассказывает своим соседям по столу Рашиду Нигматуллину и Валерию Медведеву? В гражданской жизни это предельно скромные и немногословные люди. В них мало кто распознал бы специалистов редкой категории и особого оперативного назначения, для которых безупречное владение навыками обращения с любыми видами стрелкового, холодного и минно-взрывного оружия было таким же естественным делом, как для кого-то держать столовый нож в правой руке, а вилку в левой. Не сама ли природа дает избранным умение или дар быть незаметными как в городе, сливаясь с толпой или растворяясь в гулких пустых переулках, так и талант маскировать свое нахождение в складках незнакомой открытой местности. Кто они: наследники великих учителей господ филеров 19 века, или любимые инструкторами терпеливые и выносливые выпускники элитных снайперских школ?

Люди-фантомы, умеющие мгновенно менять состояние личного покоя на положение взведенного для выстрела пистолетного курка. Люди-кинжалы, которых лучше без особой надобности приказами не тревожить, так как раз, будучи вытащенными из ножен, обратно их можно вложить только с пятнами кроваво-ржавой побежалости на стальных лезвиях.

Не надо ухмыляться в сторону Центра и скалить хищные пасти на терпеливую и добродушную до поры Отчизну. У неё есть беззаветные защитники.

– Пусть мужики перекусят, выпьют и расслабятся, – думал Влад, наблюдая за шумным и беззаботным застольем, – не надо торопиться нагружать ребят новыми проблемами.

В веселой атмосфере остроумных и не очень шуток и ностальгических тостов прошло минут сорок, и разноголосый разговор стал постепенно сползать с таких безопасных и уютных тем как семья, дети и работа в направление мало привлекательных политических проблем и внутренних неурядиц. Как говорится, всё возвращается на круги своя.

И вот снова, в который, может быть бесчисленный раз замелькали упоминания неумелого слабака Горбачева, бесцельно бредущего в никуда Ельцина, развал Союза и так до бесконечности далее.

– А что, разве я не прав, – горячился Николай. – Нас всех и страну просто подставили. Мы что пораженцы в какой-то неведомой войне с неожиданным и ужасным врагом? Ты вспомни, всё делалось для размывания сплоченности и боеготовности структур и органов безопасности и армии. Что же мы так беззубо развалились? Страна была великая и вдруг в одночасье испарилась. Врагам мы поклонились, а друзей предали. Это позор какой-то.

А что сказать о периоде девяностых? Разве вы забыли, как в боевых и оперативных подразделениях сознательно поддерживалась атмосфера апатии и равнодушия. Могу сказать, что даже поощрялась практика чуть ли не ежедневного пьянства. В военную среду внедрялось сознание допустимости обогащения незаконными средствами. Все эти приемчики подрывали принцип единоначалия и служебного авторитета руководства. А без этого никуда. Мы служили в офицерских коллективах и для нас приказ, что твоя альфа и омега. А нужного приказа так и не дождались. Воля наших командиров оказалась парализована. Как могло так случиться? Одним словом, безволие руководства порождает бездействие подчиненных.

– Да, есть чем стыдиться, – успокаивающим тоном возразил ему Виталий, что верно, то верно. Постыдный факт, но, похоже, не единственный в истории. Это как в семье: одна единственная ссора может разрушить прочный многолетний брак. Люди эмоциональны, подвержены соблазнам и делают невероятное количество ошибок. Вот так всё и случилось.

– А от руководства, ты слишком много ожидаешь, – разве тебе не известно, что на руководящие должности назначаются далеко не самые лучшие и умелые, а скорее, удобные, за которыми, как правило, тянется шлейф из ошибок. Таким и легче управлять и такой человек при очередном назначении на более высокую должность всегда будет помнить, кто он есть на самом деле и чувствовать внутреннюю неуверенность, осознавая, что его авторитет руководителя является весьма формальным и крепко накрепко привязан к его должности. Убери из-под него начальственный стул и всё, нет человека.

В особо сложных ситуациях они предпочтут сидеть у телефона спецсвязи, изводя себя переживаниями, как бы его не потревожили приказом и не заставили что-то делать.

И потом Николай, ты прямо чудак какой-то. Критикуешь всех и вся. А что толку? Что изменит твоя критика. Ровно счетом ничего. Может у тебя есть формула подбора безупречного руководства? Уверен, нет. Ну не бывает, не может быть этого. Ты думаешь, что в несовершенном обществе могут вот так сами по себе появляться идеальные начальники? Не было этого на Земле и никогда не будет.

– Всё так, – нетерпеливо включился в словесную дуэль Виктор, – ежели вы подняли эту тему, то не забывайте добрую российскую забаву травить лучших. Попробуй тут проявить незаурядность и волевую настойчивость. Со всех сторон обложат, что твоего волка. Так было и прежде. Вспомните примеры из нашей истории, что до красных, что после них. Разве мало имен обидотерпцев: Суворов, Скобелев и тысячи других, или чистки без разбора красных командиров в тридцатые годы.

И сейчас. Так всегда было и будет.

А вывод такой. Если хватает ума, умей сдерживать себя, а если характера слишком много, то по служебной лестнице не продвинешься. Так что выбирай: или бремя и хитросплетения начальственных кабинетов или работа в поле подчиненным, но всё же вольным пахарем.

– Стало быть, генеральское бремя не сладкое, – уже гораздо спокойнее заметил Николай. Ладно. Согласен. Если уж человеку довелось оказаться на высокой должности, то надо отказаться от части самого себя. Может быть от лучшей своей части. Поэтому проявления нерешительности, выжидания, уклончивости в поведении являются обычными качествами для руководителей высшего звена.

– Я бы не стал столько категорично судить о людях, составляющих вертикаль власти, – промолвил Виктор, чувствуя возрастающую бесполезность разговора. Если бы фрондерство, которое в некоторых своих элементах весьма характерно для рядовых исполнителей, в том же объёме присутствовало в среде руководства, то структура государства быстро и безвозвратно стала бы разрушаться.

Плохо это или хорошо иметь заурядные качества. Трудно сказать. Может быть, это просто необходимо по смыслу. Представь себе, во что превратилась бы жизнь общества, если во все государственные структуры нагнать бунтарей, да ниспровергателей? В хаос и бессмыслицу, и это ещё слабо сказано.

– Пусть так, – уже веселым тоном произнес Николай, – мне то что? Чего вы на меня накинулись? Да мне эта тема давно по фене. Мы уже давно за бортом событий и поверьте, мне уже надоело обо всем судить, да рядить. Признаю, что лучше иметь больше гибких и уживчивых руководителей, чем безоглядных дуроломов с инициативой. Тогда и мы внизу целее будем. Однако одно скажу под завязку: безопасность страны – это не лоскутное одеяло, которое позволительно каждому перекраивать на свой лад. А с нерешительными и уживчивыми начальниками действительно удобно иметь дело в мирное время, а вот, что с ними делать в условиях войны и чрезвычайной обстановки?

И с эти словами, придавив ножку рюмки с водкой указательным пальцем, он медленно потянул её к себе.

На протяжении всей дискуссии о превратностях матушки-истории и изгибах управленческой вертикали власти оба Рашид и Валерий только хмурились, стоически хранили молчание и не уставали наполнять свои рюмки водкой.

– Пора приступать к главному. – Виктор наклонился прямо к уху Влада,

– Иначе мужики вопьются и найдут ещё какую-нибудь безрадостную тему, чтобы пособачиться.

– И то верно, – согласился Влад. – Послушайте други, что толку ворошить прошлое. От этого занятия ни теплее, ни холоднее не будет. Денег не принесет и наши семьи не накормит. А вот кое-что полезное для себя и близких мы сделать ещё можем. Для этого нам лучше спуститься с политических небес на грешную землю, где ещё так много неизведанного и полезного для нас.

Итак, я хотел бы проинформировать вас о следующем, но заранее прошу прощения в отношении того, что должен даже в нашей среде напомнить всем о незыблемом правиле – за пределы посвященных в тему ничто на сторону не выходит и по телефону не обсуждается. А посему мобильные телефоны прошу выложить на стол и обесточить, вынув аккумуляторы.

Должен сказать, что наша с Виктором последняя поездка в Европу прошла со смыслом. Заказчики предлагают заменить руководителя одного небольшого, прибрежного государства на другого. В этом суть.

Вы догадались, о чем я говорю. Теперь прошу вопросы.

Почесав за ухом, Николай спросил. – Что это за государство?

– От нас до него километров будет этак десять тысяч. – Принял на себя ответственную роль политического гуру Виктор, – В этой стране существует несложная конструкция власти: президент, карманный парламент, микроскопическое правительство, такая же полиция и ещё меньше армия. Общее число жителей не превышает трехсот тысяч человек. Правда, государство – член ряда международных организаций. Дипотношений с нашей страной не имеет.