Искандер Гилязов - Легион «Идель-Урал» Страница 18

1. Туркестанский легион. Согласно немецким предписаниям, к нему приписывались узбеки, казахи, туркмены, таджики, киргизы, белуджи, дунгане, иранцы, кашгарцы, шугнанцы, таранчинцы, курамины и восточные татары (?).

2. Кавказско-мусульманский (позднее — Азербайджанский) легион — азербайджанцы.

3. Северо-кавказский легион — абхазцы, адыгейцы, черкесы, кабардинцы, балкарцы, карачаевцы, чеченцы, ингуши, кумыки, ногайцы, аварцы, ахвахи, андийцы, багулалы, ботлихи, хваршины, дидойцы, годоберийцы, каратинцы, тиндалы, чамалинцы, даргинцы, кайтаги, кубачинцы, лаки, лезгины, агульцы, цахурцы, рутульцы, табасаранцы, удины, курды, талыши, таты, северные осетины.

4. Грузинский легион — грузины, аджарцы, гурийцы, имеретинцы, кахетинцы, лазы, мингрельцы, сваны, южные осетины.

5. Армянский легион — армяне (преимущественно из Карабаха).

6. Волго-татарский легион — уфимские и казанские татары, башкиры, говорящие по-татарски чуваши, марийцы, удмурты, мордва.[131]

В сентябре 1942 г. командующий военным округом в «генерал-губернаторстве» (Польше) генерал фон Гинант дал указания, где подробно расписывались правила непосредственной организации полевых батальонов. Вся ответственность при этом ложилась на командование Восточных легионов. По указанию командования батальоны формировались командирами легионов. Устанавливались следующие сроки подготовки: первый этап — в легионе, индивидуально и в группах — 4 недели; второй этап подготовки полевых батальонов — в отделении, взводе или роте — 6–8 недель. Командир должен был составить общий план по всем направлениям: отработка таких тем, как «марш», «индивидуальная подготовка», «ближний бой», «метание гранат», «бег», «скачки», «уход за лошадьми» и пр. При каждом батальоне создавалась специальная боевая школа. Подготовка проводилась вначале во дворе казарм, а затем и на местности. Во время проведения занятий легионеры должны были делиться на учебные группы из немецкого обучающего персонала и учебные взводы из немцев и легионеров. Все командиры обязаны были присутствовать на занятиях. Учения батальонов проводились только при разрешении командира Восточных легионов, при этом по возможности учениями руководил он сам.[132]

Довольно долгое время проходило становление военного командования Восточных легионов. В зависимости от отношения к этим соединениям, в зависимости от конкретного опыта их использования менялись и статус, и структура этого командования. В целом же оно выглядело так.

Военное руководство легионами осуществлялось из Высшего командования сухопутных войск (ОКХ), а именно из ведомства шефа по поставке вооружений и командующего запасными (дополнительными) частями — Chef des Heeresrüstung und Befehlshaber des Ersatzheeres. Это была высшая инстанция, которая осуществляла руководство через командующего военным округом в «генерал-губернаторстве» — Militärbefehlshaber im Generalgouvernement. Одним из главных организаторов и инициаторов привлечения восточных народов на сторону Германии был руководитель организационного отдела ОКХ майор Клаус фон Штауффенберг, который, как известно, осуществил 20 июля 1944 г. неудачное покушение на Гитлера. Его вряд ли можно было именовать открытым противником режима, однако его взгляды на восточную политику Германии в нацистской верхушке по-своему выделялись: он выступал за человечное отношение к советским военнопленным, стремился придать более политический характер войне на Востоке. По мнению Иоахима Крамаржа, Штауффенберг, как представитель более молодого поколения немецкого офицерского корпуса, стремился в идеале к созданию «Русской освободительной армии», к превращению войны против СССР в русскую гражданскую войну. Но поскольку его мнение не совпадало с мнением гитлеровской верхушки, ему пришлось ограничиться работой с «восточными добровольцами». И он действительно многое сделал для разработки статуса «добровольца», стремясь видеть в лице восточных народов прежде всего союзников.[133]

Другим крупным персонажем в организации соединений восточных народов стал опытный дипломат генерал кавалерии Эрнст фон Кёстринг. Его имя в известных нам документах впервые встречается в связи с Восточными легионами 31 августа 1942 г. Военный дневник германского Генштаба сообщал в этот день, что ОКХ предложило генералу посетить Восточные легионы на территории Польши в качестве инспектора, а организационный отдел Генштаба высказался за придание ему статуса уполномоченного от ОКХ по решению этих вопросов, ссылаясь на его опыт и компетентность. С этим предложением согласился и Гитлер, после чего Кёстринга стали именовать специально уполномоченным генералом по кавказским вопросам,[134] а с 13 июня 1943 г. и «инспектором тюркских и кавказских соединений» (с задачей «следить за созданием, качеством подготовки легионеров, их вооружением, снабжением, дисциплиной»[135]). Кёстринг действительно имел значительный военный и дипломатический опыт.[136] По своим взглядам он был близок к бывшему послу Шуленбургу, который активно поддерживал генерала при назначении на должность.[137]

Как уже упоминалось выше, непосредственную работу по созданию легионов на территории Польши вел штаб по созданию Восточных легионов с 18 февраля 1942 г. в Рембертове. Летом этого же года под названием Штаб Восточных легионов он был переведен в Радом. 23 января 1943 г. этот штаб получил наименование Командование Восточных легионов (командир — генерал-майор Ральф фон Хайгендорф). Со стороны ОКХ было налицо стремление придать значительный вес этой должности: 22 апреля 1943 г. командир Восточных легионов получил полномочия командира дивизии,[138] хотя не все считали, что фон Хайгендорф — самая подходящая фигура на этом посту. Так, один из военных инспекторов в январе 1944 г. дал ему очень нелицеприятную характеристику: «Он военный без каких-либо политических установок по отношению к тюркским и кавказским проблемам. Очень мягок, в нем нет необходимой твердости. Проявляет удивительное равнодушие по отношению к случаям бегства легионеров, которые всё учащаются. До недавнего времени он вообще занимался лишь разработкой немецко-русского военного словаря. Теперь же, когда многие проблемы встают очень остро, когда они должны решаться очень энергично, им должно уделяться гораздо больше внимания, чем это делает генерал фон Хайгендорф. Рекомендую поэтому генерала с этой должности убрать».[139] Эта рекомендация была учтена: 5 февраля 1944 г. Хайгендорф был переведен в Берлин на одну из «почетных» должностей при ОКХ.[140]

К концу 1942 г. появились новая специфическая должность, чему в немалой степени способствовал К. фон Штауффенберг, — генерал Восточных отрядов при Генштабе и Высшем командовании сухопутных войск — General der Osttruppen.[141] Этот пост в январе 1943 г. занял генерал-лейтенант Хайнц Хельмих. Как это часто случалось в Третьем рейхе, и он впоследствии вызвал недовольство руководства, поэтому был заменен. С 1 января 1944 г. последовали структурные изменения — должности генерала Восточных отрядов и инспектора тюркских и кавказских соединений были ликвидированы, но учреждена должность генерала добровольческих соединений при шефе Генштаба — General der Freiwilligenverbände, на которую был назначен все тот же фон Кёстринг. Его функции в соответствующем приказе ОКХ от 28 декабря 1943 г. были определены очень туманно:

«1. Консультации высшего руководства по всем вопросам;

2. Оценка опыта по руководству, воспитанию, переобучению и разделению добровольческих соединений;

3. Пропаганда и духовное руководство добровольческими соединениями».[142]

Как видно, генералу добровольческих соединений придавались скорее декоративные, чем реальные функции; он являлся больше консультантом, чем командиром. Этот приказ, казалось бы, должен был укрепить статус и положение «добровольческих соединений» вермахта, но он, на мой взгляд, явственно констатирует всю противоречивость создания этих военных формирований, кризис, который переживала в целом эта идея к началу 1944 г. 29 января 1944 г. было подписано более подробное описание функций генерала добровольческих соединений, явно не прибавившее ему реальных военных полномочий:

«1. Генерал добровольческих соединений в военных делах находится в подчинении шефа Генерального штаба и является его советником по всем вопросам касательно соединений добровольцев и „хивис“, включенных в армию. (…)