Зелимхан Яндарбиев - Чечения - битва за свободу Страница 19

Вечером, опять же по приказу Куценко, КГБ и МВД совместно попытались освободить здание горкома от ОКЧН. Руководил операцией полковник Исаев, отрядом милиции командовал майор Тибаев. Первая стычка состоялась в коридоре пятого этажа, когда непрошеные гости попытались войти в штаб ОКЧН. Помню, что одному из офицеров, одетому в штатское, Нураев проехался по физиономии. Но после небольшой потасовки в потёмках, пришельцев удалось оттеснить на лестничную клетку. Я вышел к ним, чтобы посоветовать не провоцировать осложнения. Но получилась только очередная перепалка, перешедшая в схватку, в которой шесть-семь милиционеров, в конце концов, стащили меня до коридора первого этажа. Здесь их оказалось в несколько раз больше, чем мы ожидали. Но к тому времени подоспела группа национальных гвардейцев, возвращавшихся с задания, и ещё вызванные по телефону на подмогу штабу. План Куценко сорвался. Было уже около двенадцати. Полковник Исаев со своим сопровождением сидел в штабе с Дудаевым и несколькими членами Исполкома, когда по телевидению передали, что Язов и ещё кто-то подали в отставку. Настроение визитёров из КГБ явно упало, резко сменилась тема разговора.

21 августа продолжалось наращивание активности демократических сил. Митинг, начавшийся непосредственно у входа в здание Верховного Совета, продолжили на площади Шейха Мансура. В этот день, впервые с 19 августа 1991 года, «прорезался голос» и у так называемой Чеченской партии Справедливости, руководство которой потом, задним числом, будет сочинять небылицы. Активность стали проявлять и другие неформальные группы. В этот же день ожидалось заседание Президиума ВС ЧИР, который, по требованию общественности, должен был рассмотреть вопрос о ЧП на территории ЧИР. Заседание пройдёт, но решение будет обнародовано только на второй день, под стать соответственно изменившейся в центре ситуации. А ситуация в Москве менялась стремительно. Власти ЧИР усиленно пытались определить, в каком русле им действовать. Но время было упущено — значит, и инициатива. Народ назвал руководство республики ненавистным в те дни словом «гэкачеписты». Насколько это соответствовало действительности, было ясно не всем, но все знали, что они подчинились ГКЧП. К тому же, появилась информация о том, что 18 августа, по приезде в Москву, Завгаев Д. Г. направился в ЦК КПСС и провёл там весь день. Значит, он находился в штабе путча. С этим сообразовывались и действия местных органов правопорядка.

Когда Завгаев возвратился из Москвы, сейчас не помню: кажется, 21 августа. Ясно одно — расширенный Президиум ВС принял решение: в связи с тем, что обстановка в ЧИР остаётся нормальной, просить ГКЧП не вводить на её территории режим ЧП. И это они сочли за подвиг — посмели просить! Хотя режим ЧП был ввёден в ЧИР с утра 19 августа: действие властей — яркое тому свидетельство.

Вечером 21 августа с ГКЧП, практически, было покончено. Ночь на 22 августа окачеэновцы провели на площади Шейха Мансура — праздновали победу танцами и готовились к бессрочному митингу. До глубокой ночи разрабатывали план действий. С утра открыли митинг. В 12 часов выступил Джохар. Народ прибывал. Представители ВС ЧИР тоже выступали, но в качестве оправдывающихся. Слушать их никто не хотел, тем более верить их речам. Тем не менее, им давали слово и они выступали. Митинг решил, что Дудаев должен выступить по телевидению. Группа участников (человек сто) направились к телецентру. Через некоторое время прибежал гонец с сообщением, что у телецентра идёт драка с милицией, требуется помощь. Этого было достаточно.

Несколько сот человек устремились на помощь товарищам. Когда я прибыл туда, телевидение было в руках повстанцев. Милиция не знала, что делать. Там же крутились люди из ВС и Совмина. Они попросили успокоить людей. Я предъявил наши требования: немедленно представить Дудаеву возможность выступить по телевидению, сместить с поста председателя Гостелерадио Мареченкова и так далее. Руководители ЧИР, в частности, Г. Эльмурзаев, пытались внести некоторые коррективы в наши требования: пусть вместе с Джохаром выступят и представители ВС ЧИР. Но это был вчерашний день. Сегодня мы не могли пойти на такие уступки. Я категорически отверг такую возможность, сказав, что Джохар выступит один и столько, сколько ему нужно будет, и непременно сегодня. В это время, оказывается, персонал телевидения был распущен через чёрный ход. Нас хотели поставить перед фактом, что, мол, некому обеспечить телеэфир. Но не все работники выполнили это предательское указание. Несколько человек остались на рабочих местах. Они-то и предупредили нас о подвохе.

Руководство не осмелилось долго испытывать терпение народа. Необходимые специалисты были вызваны и телеэфир состоялся с 20 часов до 21 часа 05 минут. Народ увидел своего лидера воочию и принял его. Выступление Дудаева было одним из основных событий в обеспечении победы над местным ГКЧП. А победа окрылила повстанцев. Для народа это выступление было своего рода реваншем за коварство, проявленное в отношении Дудаева в мае, на сессии Верховного Совета: тогда, по требованию пикитирующих здание Дома политпроса, где проходила сессия, он был вызван на заседание с обещанием предоставить слово для выступления, но слово так и предоставлено не было. В тот день впервые члены ВДП расчистили Дудаеву путь к месту заседания ВС, прорвав два милицейских заслона: машина подъехала к самой лестнице здания. Под гимн Чеченской Республики генерал вошёл в зал заседания. Но тогда власть ВС республики была ещё крепка. И когда председательствующий Завгаев поставил вопрос о предоставлении слова председателю ОКЧН (сделано это было специально), сессия отклонила предложение. Дудаев покинул зал. На второй день он нашел в себе силы духа, чтобы придти к тому же Завгаеву с предложением назначить президентские выборы в ЧИР, где Исполком ОКЧН приложит максимум усилий, чтобы избрали президентом именно Докку Гапуровича. Таким образом, он намеревался сделать реальный шаг к реализации Декларации о государственном суверенитете ЧИР. По замыслу, избрание президента ЧИР должно было означать выход республики из состава России и образование независимого государства. Но Завгаев оказался неспособным осмыслить ситуацию. Видимо, он уже считал, что Декларация о суверенитете останется бумажкой и не собирался вытаскивать её из-под сукна. Более того, через несколько дней, выступая в университете, он исказил суть предложения Дудаева, пытаясь изобразить дело таким образом, будто генерал, как он выразился, выгнанный из армии, хотел добиться у него поста министра обороны ЧИР.

22 августа, и тем более позже, народ вспомнил это вероломство. Вспомнил и то, как предательски действовал Верховный Совет ЧИР во время референдумов СССР и РСФСР, при выборах Президента России и до этого, во время первого съезда народных депутатов РСФСР. Всё это было свежо в памяти и свидетельствовало о неспособности тогдашней высшей власти вести народ к независимости. Двадцать третьего августа уже власти поняли шаткость своего положения. Исполком ОКЧН к тому времени разместился в кабинетах бывшего горкома КПСС и частично в помещениях горсовета народных депутатов. Митинг стоял непрерывно на площади Шейха Мансура. Требования ещё были очень либеральные.

Резолюция от 23. 08. 91 г. гласила:

«Многотысячный митинг, созванный демократическими организациями республики, обсудив общественно-политическую ситуацию и признав её критической, требует от Верховного Совета ЧИР:

1. Созвать экстренную сессию ВС с трансляцией по телевидению и радиовещанию до исхода понедельника 26. 08. 91 г.

2. В связи с тем, что было предложено к 23. 08. 91 г. решить вопрос о передаче телевидения и радио под контроль Исполкома ОКЧН и смещении с занимаемых должностей председателя Госкомитета по телевидению и радиовещанию Мареченкова Ю. В. и его заместителя Мальсагова А., дать ответ по данному вопросу митингу (на площади имении Шейха Мансура).

3. В случае невыполнения требований настоящей резолюции, митинг оставляет за собой право принять соответствующие ситуации меры».

И меры были приняты буквально на второй день. Сначала свалили памятник «вождя» мирового пролетариата. Зрелище было многолюдным и захватывающим. Желание быть причастным к этому историческому моменту было у всего митинга. Но были и противники, в том числе, и группа народных депутатов ЧИАССР, которые заявили, что памятник будет снесён только через их трупы.

Но их быстро утихомирили, и они не стали испытывать свои тела на прочность и быстро удалились подальше от падающей махины памятника. Самое интересное в том, что они были из той группы делегатов ОКЧН, панически покинувших зал заседания второго этапа съезда чеченского народа 08. 06. 91 г., обвинив Дудаева и ВДП во всех смертных грехах. Бронзу бывшего памятника протащили по улицам города и сбросили в Сунжу. Раньше туда сбрасывали, образно говоря, историю чеченского народа, а теперь судьба воздавала должное тем, кто творил эту ленинскую национальную политику. Но не ради мести, а для очищения себя, своего насквозь пропитанного коммунистическим духом сознания. Для политического раскрепощения своего духа.